Кодекс недотроги

– Не надо, – я поднялся, открыл шкаф, вытащил оттуда бутылку виски и плеснул в стакан. – Набери завтра эту мышь, которая тут вопила. Её беру.

– Павел, её реакция…

– Да насрать мне на её реакцию. Ты резюме читала? Отзывы работодателей? Она, кроме русского, знает ещё три языка. И с характером. Мне достаточно, чтобы взять на испытательный срок.

Я сделал глоток, про себя подумав, что из всех многочисленных кандидаток, эту я хотя бы не хочу трахнуть. А значит, сработаемся.

Светлана ушла, решив со мной не спорить. Я уселся на чёрный кожаный диван, над которым висела какая-то картина какого-то там художника. Мазня безвкусная. Вроде, тюльпаны. Или собаки совокупляются. Так и не понял.

Остановив мысли об упадке современного искусства, откинулся затылком на спинку. Голова немного кружилась, но самочувствие, на удивление, улучшилось.

Дверь скрипнула. Вошёл с улыбкой генерал бахчевых войск и без приглашения опустилась на колени между моих ног.

– Позволишь? – елейным голосом спросила брюнетка, наглаживая ноготками с кричащим маникюром мою ширинку.

Моего ответа особо не требовалось. Генеральша и сама все поняла, когда, словно отдавая честь, член дернулся и вытянулся по стойке смирно, натягивая ткань брюк.

Она вцепилась пальцами в пряжку ремня, расстегнула ширинку и стянула вниз боксеры, выпуская «парня» на волю. Тот в ответ приветливо покачнулся, а Анечка облизнула губы. Сложив кисти лодочкой, она коснулась пальцами головки, проводя от вершины, к основанию члена всей ладонью, мягко надавливая. Поднялась ручками вверх, повторила это простое движение.

Сверкнув похотью в глазах, она прижала головку пениса к моему животу, провела кончиком языка от мошонки по стволу, задержалась на головке, пощекотала уздечку и довольно улыбнулась, когда из моего рта вырвался тихий стон. Высунув язык, она потерлась им, отодвигая рукой крайнюю плоть. Шершавая поверхность её языка полировала чувствительные окончания, усиливая возбуждение. Разгоряченная своим занятием, брюнетка провела языком вокруг головки по часовой стрелке. Ещё раз. Проделала то же движение против часовой стрелки, стимулируя рукой яички и длину. Коснулась ртом уретры и, плотно обхватив губами головку, впустила меня в теплый, влажный ротик.

Пирсинг на языке добавлял остроты. Я откинул голову назад и наслаждался, чувствуя рецепторами ребристую поверхность её н?ба. Когда брюнетка усилила напор и головка коснулась мягкой ткани горла, я чуть не разлетелся на атомы. Рука скользила по смоченному слюной стволу, повторяя движение губ. Интенсивность ласк брюнетки не позволила сдерживаться долго. Да я и не собирался. Выдохнув, почувствовал, как кровь прилила к паху, пульсация усилилась. Закрыл глаза и, задыхаясь от удовольствия, кончил в рот податливой генеральше.

Она не сразу отпустила меня, проглотив все до последней капли. Снова облизнула губы и, поднявшись, села мне на колени, раздвинув ноги по обе стороны. Взяла мою руку, направляя себе под юбку. Я несколько раз провёл пальцами по тонкой ткани ее трусов, вымокшей насквозь. Аня положила руки мне на плечи и терлась об меня, не забывая стонать. Отодвинув ткань в сторону, я медленно засунул в неё один палец, чуть вытащил, добавил второй. Брюнетка сама принялась двигать тазом, насаживаясь на мои пальцы. Свободной рукой я поднял футболку вверх и два коричневых соска тут же маняще выпрыгнули наружу.

Стены кабинета наполнились стонами и скрипом кожаной обивки дивана. Аня неистово скакала, впуская в себя мои пальцы, а я в этом темпе умудрялся нащупать её клитор. Она судорожно согнулась, пару раз конвульсивно качнула тазом вперёд и простонав что-то нечленораздельное, упала лицом в мое плечо.

Миссия выполнена. Осталось посадить эту бестию в такси и можно ехать домой.

Следующий день прошёл в рутине. Я привычно зашивался на работе без помощника. Света с утра сказала, что мышка обещала подумать и перезвонить после обеда. Ишь какая гордая. Ничего, эту железу я ей быстро вырежу.

После встречи с финнами был приятно удивлен. Особенно, когда они позвонили, восхваляя мою новую ассистентку. Удивила, так удивила. Ладно, посмотрим, что ещё ты умеешь, мышка.

Сложила документы на стол и замерла, как-то боязно, робко. В который раз кабинет мой осматривает, изучает. Будто в музей пришла.

– Молодец, Алиса Романовна. Именно такого ассистента я и искал.

Она почему-то побелела и медленно обернулась ко мне.

Глава 4. В плену неверных мыслей

(От лица Алисы Лисовой)

– Алиса Романовна, – выгнув бровь сказал Фирсов и поправил воротничок на кипенно-белой рубашке. – Что-то не так?

– Ф-ф-фс? так, – сглотнула я и бочком проскочила к выходу. Закрыв за собой дверь, я прижала к щекам ладони. Горят. И ладони, и щеки.

– Да что ж за фигня-то, – буркнула я тихо и села за свой стол.

До конца рабочего дня я старалась не отсвечивать рядом с кабинетом начальника. От него только один раз поступило поручение, и то по телефону. Зато довольно хлопотное, так что залипла я с ним надолго. Когда часы оповестили об окончании трудового времени, я заглянула в кабинет Фирсова.

– Павел Борисович, я сегодня больше не нужна?

Он сморщился.

– Не нужна. Можешь быть свободна, Алиса… Романовна.

Эти слова были самым лучшим, что я сейчас могла услышать. Я кивнула.

– До понедельника.

Фирсов кивнул в ответ и переключил внимание на монитор компьютера.

Вечерний город благоухал ароматом сирени и мокрого асфальта. Стараясь обходить лужи, я спешила домой. Уйти, спрятаться в свою бетонную норку, чтобы хотя бы пару дней чувствовать себя комфортно.

Надька встретила меня в том же одеянии, что и утром – длинная футболка и разноцветные носки со Спанч Бобом. Даже гнездо из волос на голове имело те же очертания.

– Ну? Как первый день?

– Сносно, – размыто ответила я, скидывая по одной лакированные лодочки.

– Тогда, – подруга подняла вверх указательный палец и скрылась в дверном проеме кухни. Она вернулась с широкой улыбкой, держа в руках два винных бокала и бутылку Кагора. – Есть, что отметить?

Я вздохнула. Первый день на работе, встреча со старым знакомым, удачная стрижка, покупка новой туалетной бумаги с растворяющейся втулкой – на любой случай у Нади была припасена бутылочка чего-нибудь. Я не всегда разделяла её пристрастия, но сегодня вдруг захотелось напиться вдребезги.

– Вымою фрукты, а ты пока штопор поищи, – ответила я ей, и уголки губ соседки стремительно приблизились к ушам.

Когда вторая бутыль из неприкосновенного запаса Надьки была наполовину выпита, расслабление, наконец, наступило, в голове появилась привычная легкость, а язык сам собой развязался и выдавал слова раньше, чем мозг успевал хоть что-то обдумать.

– Да ладно! – округлив глаза вскрикнула Надя, когда я рассказала ей подробности своего сна. – Ты поэтому утром была такая? Нууу Эээлис! Ты, оказывается, та ещё штучка.

Я сконфуженно улыбнулась, закрыв руками лицо.

– Это сон, Надь. Какая ещё штучка?!

– Знойная и похотливая.

Надька сделала томный взгляд и царапнула ноготками воздух.

– Слууушай, – наклонилась она ко мне с игривым видом. – А не хочется проверить? Так ли он хорош, как тебе показалось во сне?

– Нет! Совсем с ума сошла? Я итак сегодня чуть от стыда не сгорела.

– Да было бы из-за чего сгорать. Если хочешь, могу я попробовать.

Стараясь придать своему изрядно опьяневшему лицу серьезный вид, я исподлобья посмотрела на Надьку.

– Надь, ты нормальная?