Tempus

Брови Колсби поползли вверх, а затем снова опустились, нахмурившись. Терпеливо наблюдая за мыслительным процессом дворецкого, Мэтью чихнул. Лицо дворецкого стало еще недовольнее, хотя казалось, что это был его предел.

– Одолжить вам денег? – наконец переспросил он.

– Да, денег. Я вам завтра же утром все верну, – поторопил его кучер.

Ноздри мистера Колсби грозно задвигались, словно бы о подобной дерзости его не просили эдак с рождения (вполне возможно, что так оно и было).

– Денег? – снова тупо спросил он.

– Да денег-денег! – потерял терпение Мэтью. Он замерз и хотел поскорее в дом, а дворецкий возвышался, не давая пройти. Спину же ему сверлил кэбмэн, который наверняка уже мысленно записывал его в черный список пользователей кэбов. – Неужто вы думаете, ему нужен ваш ночной колпак? Он, конечно, великолепен, но среди кэбмэнов такие не в моде. К тому же, за него много не выручишь. Придется продать еще и ваш халат.

На голове дворецкого действительно возвышался внушительного вида ночной колпак, и эта невольная издевка не ускользнула от внимания Колсби. Он уже хотел захлопнуть перед его носом дверь, но затем все же отправился вглубь дома и через некоторое время вернулся, вынося кошель. Все его действия были максимально неторопливыми. Он принялся скрупулезно отсчитывать монеты на глазах у обоих мужчин. Учитывая, что Мэтью вода уже давно заливалась за шиворот, а кэбмэн потерял всякое терпение, юноша просто выхватил несколько монет из открытой ладони, всунул их мужчине, а затем вновь заскочил внутрь, отпихивая мистера Колсби назад.

– Премного благодарен, – отряхиваясь от воды, сказал Мэтью. У мистера Колсби от раздражения задергался глаз. Глядя на это зрелище, молодой человек с трудом подавил смех. Все-таки, дворецкий обладал властью его уволить на месте. – Я сейчас же пойду в конюшню и принесу вам деньги, – поспешно сказал он.

– Не утруждайтесь. Принесете завтра, – великодушно отозвался Колсби, с трудом сдерживая зевок. Только теперь Мэтью разглядел, что, кажется, действительно поднял его с постели. – И прекращайте капать на паркет, – не преминул отругать его дворецкий. Под Мэтью уже собралась порядочная лужа. Он невольно представил себе, что будет, если тот заставил его в ночи намывать полы…

– Мистер Зонко вернулся благополучно? – спросил он, следуя за дворецким вглубь коридора.

– Да и совершенно без вашего участия, – ответил тот, оглядываясь и в полутьме осматривая Мэтью. Дворецкий никогда не одобрял его методы езды. Впрочем, он не одобрял любой транспорт, что двигался него. Да и, если подумать, он не одобрял Мэтью всего целиком, так что его навыки кучера его по факту мало волновали.

– А… Лиззи? – снова спросил он.

– Мисс Никсон вернулась достаточно рано, чего не скажешь… о вас, – мистер Колсби замер на лестнице наверх, глядя на стоявшего внизу молодого человека. – От вас пахнет ужаснейшим кабаком.

– Собственно, именно там я и был, – с улыбкой подтвердил юноша, чем заслужил еще более раздутые ноздри в свой адрес. У юноши мелькнула шаловливая мысль наклониться и заглянуть туда со свечой – там наверняка можно было спрятать целый клад, с такими-то диаметрами. – Но я не пил. Вернее, почти не пил, – Колсби напоминал ему одновременно и злого полицейского, и строгую мать.

– Мне это неинтересно, – отмахнулся мистер Колсби, разрушая его представление. – Ваше счастье, что я спустился проверить светильники, а то ночевали бы сегодня на улице.

– Там как раз для этого невероятно приятная погода, – поддакнул молодой человек, отжимая под свирепым взглядом полы сюртука прямо на пол. – Очень вам благодарен за подобную счастливую случайность.

– Идите уже спать, – заключил дворецкий, потерев в измождении лоб. Мэтью его явно утомил. Он развернулся и пошел в свою комнату.

– Спокойной ночи, сэр, – тихо сказал ему вдогонку Мэтью. Он продолжил свой путь по дому, спотыкаясь в темноте о многочисленные безделушки мистера Зонко, которые стояли буквально по всем углам. В этом плане тот ничем не отличался от старушки-барахольщицы.

Чтобы попасть в свою комнату, ему пришлось вновь пробежать под дождем, и оказавшись наконец в темноте своего жилища, он смог расслабиться. Переступив через сапоги мистера Страута, он упал на кровать и мгновенно провалился в сон, забыв снять и мокрую одежду, и обувь, и даже не укрывшись одеялом. Засыпая, он подумал, что ему совсем не нравятся воскресенья.

Глава 4. Шаг вперед и два шага назад

Представляешь, я стал виной изобретения концепции кроссовок, соломинки и ручки на несколько десятилетий раньше… Вот что бывает, когда ведешь себя с историей неосторожно.

Разумеется, Мэтью разбудили пинком по кровати, и разумеется, это был мистер Страут. Поскольку, опять же, само собой разумеется, Мэтью забыл вчера завести будильник. Конюх хмуро посмотрел на кучера, который с трудом продрал глаза, а затем молча вышел из комнаты.

Мэтью со стоном спустил ноги на пол. Вчера он забыл раздеться и заснул в мокрой одежде, поэтому сегодня чувствовал себя совершенно неважно. Мало того, что от дрянного эля у него раскалывалась голова, словно Страут всю ночь бил по ней, так еще и общее самочувствие было ужасным.

С кряхтением он полез под кровать доставать из сундучка долг дворецкому, потому что задолжать мистеру Колсби – это страшное дело. Даже такой пропойца, как мистер Страут, никогда не брал у него в долг. Прежде всего потому, что он становился совершенно невыносим, преследуя должника и многозначительно на него посматривая, а также потому, что имел обыкновение начислять проценты за каждый день просрочки.

Глядя на свои сбережения, Мэтью задумался о том, что, пожалуй, стоит сказать Лиззи сегодня о том, что он собирается в Россию. Умывшись холодной водой, которой натекло в бочку у входа после дождя, он поправил высохшую на нем за ночь сорочку (считай, постирал), расчесал волосы пятерней и отправился на кухню. Судя по всему, сегодня он не проспал – только зайдя в коридор, он услышал оживленную беседу, но стоило ему зайти, как все умолкли и уставились на него. Он кивнул Лиззи, но та тут же демонстративно отвернулась к другой служанке.

Значит, они все еще не сложили оружие. Мэтью посмотрел на нее и подумал – но ведь это она его обидела, разве нет?

– Мистер Смит, вы, верно, забыли, в каком виде следует появляться на завтрак? – поднял брови мистер Колсби, глядя на него поверх газеты.

– В одетом? – хотел спросить в свою очередь Мэтью, но вместо этого из его горла вырвались только какие-то хрипящие звуки.

К нему подплыла миссис Пирс, потрогав ладонью лоб.

– И как вы вообще поднялись с кровати?! – ахнула она.

Мэтью хотел ответить что-то остроумное, но вместо этого пожал плечами. Ему, конечно, показалось, что он заболел, но он не стал бы голословно утверждать, что у него высокая температура. Теперь, однако, он почувствовал, что все тело ломит.

– Немедленно возвращайтесь в постель, – приказала ему миссис Пирс. – Я отправлю кого-нибудь к вам с горячим молоком.

– Но я голоден, – прохрипел молодой человек, с тоской глядя на булочки с маслом и кофе на столе.

– Куда с вашим горлом что-то есть? – возмутилась та, подталкивая его к выходу. – Давайте, идите, а то еще заразите кого-нибудь.

Он безропотно повиновался, уныло плетясь обратно в свою комнату. В дверях он столкнулся с мистером Зонко, который спустился к прислуге, очевидно, чтобы что-то сказать. Он был в домашней одежде и выглядел не менее помятым, чем кучер.

– Доброе утро, сэр, – прохрипел Мэтью, вынырнув из-за угла.

Зонко подпрыгнул на месте, хватаясь за сердце.

– Господи, Мэтью! – воскликнул он. – Что за голос, словно за мной пришел Сатана? Что с вами? Вы больны?

– Миссис Пирс… – он сделал паузу, откашливаясь. – …утверждает, что да.

– В таких делах мы должны ей верить, – заметил мужчина, придирчиво оглядывая своего кучера. – Жаль, право, очень жаль. Я собирался после часа нанести визит миссис Спелл, она звала меня на раннюю прогулку и чай.

– Сожалею, сэр, – с притворной горечью повинился молодой Смит, в то время как в его голове, несмотря на температуру, закрутились шестеренки. Неужто их вчерашняя прогулка прошла так успешно, что Зонко пригласили на чай? Да еще и прогулку! Полный набор. Может быть, он останется и на ужин. У этой миссис Спелл[14 - Спелл с английского буквально означает «чары, колдовство».] поистине говорящая фамилия. В то же время он вздохнул с облегчением: ему ой как не улыбалось весь день куковать у какой-то одинокой вдовушки в помещениях для прислуги. И где-то на задворках сознания билась слабая, но отчетливая мысль, что он бы и вовсе не хотел пересекаться с этой высокомерной женщиной.

– …вот так, – заключил Зонко.

Мэтью очнулся от своих мыслей и осознал, что, задумавшись, он пропустил мимо ушей все, что говорил ему мужчина. Однако мистеру Зонко его ответ, кажется, и не требовался, потому что он хлопнул его по плечу и отправился на кухню о чем-то поговорить с мистером Колсби.

Юноша пожал плечами и продолжил свой путь, а затем с удовольствием снова улегся в кровать, только в этот раз раздевшись и забравшись под одеяло. Болеть в целом было не так плохо. Единственное, что нехорошо – в этом мире не было ни антибиотиков, ни вкусных сиропов от кашля, ни ингаляторов, а горячее молоко с медом хоть и помогало от боли в горле, но другие заболевания слабо лечило.

Иной раз Мэтью задавался вопросом, как люди вообще выживали раньше без множества мелких, но жутко полезных изобретений. Антибиотики, соломинки, кроссовки, интернет, а также такая важная вещь, как электричество! Сколько же от него пользы и света, однако большинство жителей Лондона, хоть в это время электричество уже медленно завоевывало свои права в мире, скептически относились к новому изобретению и не спешили оснащать свои жилища электрическими лампами. Все происходило настолько медленно, что год назад Мэтью попросту решил применить всю свою силу убеждения и уговорил мистера Зонко оснастить дом электрическими лампочками. Правда, при свете вся прислуга наконец смогла ясно увидеть, сколько же хлама и рухляди хранит хозяин в самых отдаленных комнатах особняка! Поэтому там свет больше никогда не включали.

С тоской думая о технологическом прогрессе, Мэтью смотрел в грязный потолок. Вскоре он привычным жестом достал свою подвеску, висящую на шее на шнурке. В тусклом свете от небольшого окна блеснула серебряная змея, яростно кусающая свой хвост. Он привычно провел пальцем по ее голове, нащупывая зубы, цепко впивающиеся в собственную плоть. Под головой с внутренней стороны было небольшое углубление, из чего он давно сделал вывод, что одной детали в подвеске не хватает. Поэтому змея, вероятно, и не открывала ему окна в другой мир.

Хлопнула дверь и Мэтью мигом спрятал подвеску под рубашку и повернул голову, ожидая увидеть миссис Пирс, но обнаружил Лиззи. Она напряженно уставилась на парня.

– Миссис Пирс меня отправила, – после паузы сказала девушка, и только тут он заметил в ее руках поднос. – Даже не думай, что я бы вызвалась ухаживать за тобой после всего, что ты мне наговорил.

– А что же я плохого сказал? – прохрипел Мэтью, криво улыбаясь. Сам он злиться перестал еще вчера, особенно после встречи с тем сумасшедшим.

– Ты невозможен, – вздохнула Лиззи, ставя поднос на тумбочку около кровати. – Как ты вообще умудрился простудиться? Мистер Колсби за завтраком как раз рассказывал, как ты вернулся пьяным и промокшим ночью на кэбе совершенно без денег, – медленно и очень недовольно произнесла она, глядя в сторону. Она подала ему кружку, и юноше пришлось облокотиться на руку, чтобы выпить молоко.