Соната лунной принцессы

– Скажите, а вы помните, как попали в тот злополучный парк? Ведь там небезопасно. Нехорошо хрупкой девушке одной появляться неподалеку от Сингапура, тем более вечером. – Более того, приближаться к нему даже на пушечный выстрел. А если честно – лучше вообще оставаться дома и не высовываться без сопровождения крепкого и рослого мужчины.

«Хм. А что? Все же в полиции нас весьма неплохо обучают, чем я не защитник». – Мельком проскользнуло в голове. – «О да, просто мачо, небритый, помятый, еще и с запахом пива изо рта, который еще не успел выветриться, не совсем подходящее время для романтики». – Хотелось рассмеяться во весь голос от осознания своей далеко не идеальной внешности, но я сдержался – мало ли как растолкует мои внезапные впадения в детство Элизабет, девушке явно не до смеха. Подумает еще, чего доброго, что я ненормальный, хотя, буду откровенным, иногда мне и самому так кажется.

– Я убегала от каких-то страшных незнакомых людей, а когда они отстали, оказалась в незнакомом парке за деревьями и поняла, что ничегошеньки не помню, а потом встретила вас.

– Они хотели убить вас? – Ну что я за человек, нет бы поговорить о хорошем, а я завожу шарманку с убийствами. Еще сказал бы «изнасиловать» или «расчленить».

Ах, да, забыл, я же полицейский, мне всегда следовало помнить о подобных пренеприятных вещах, но стоило бы научиться быть с дамами более галантным и не задавать неудобных вопросов вот так, сразу, без предварительной подготовки. Профессиональная особенность полиции.

– Не знаю. Возможно. – В голосе Элизабет прозвучало некое спокойствие. Наверное, она чувствовала себя в безопасности, будучи в моей компании, которая куда лучше, нежели ночлег в сыром, туманном парке, в котором нет ни камер наблюдения, ни патрулей полиции.

– Да уж. Запутанная история. Но я уверен, все будет хорошо. – Но откуда мне знать? Просто из вежливости ляпнул, не более того.

– Кстати, мы почти пришли. Видите, вон тот дом, прямо? – Рукой указал на одну из нескольких одинаковых башен, каждая этажей под тридцать. – Мой – прямо за ним. Но, прошу вас, не говорите ни с кем из соседей. Это важно. – Не стоило привлекать внимание. – Просто ведите себя, будто вам тут все знакомо.

Ничего примечательного, на мой взгляд. Элитный спальный район все равно останется обычным районом, каким бы ухоженным он ни был. Парковка во дворе, въезд в подземный паркинг и вход в детскую подземную площадку, соединенную с убежищем. Только несколько ухоженных клумб напоминали о статусе «зеленого» сектора.

Наш путь лежал через просторный, чистый и уютный холл, где нас приветливо встретила консьержка. Ее звали миссис Уоллес. Это была седовласая старушка невысокого роста. Она любезно улыбнулась, пожелав приятного вечера и проводила нас пристальным взглядом. Это не совсем хорошо, надеюсь, не доложит куда надо. Все же моя репутация безупречна, не станет же бабуля подозревать полицейского. Тем более, я всегда приветлив и поэтому всегда был на хорошем счету. «Надеюсь, примет Элизабет за мою девушку». – Промелькнуло в голове. Семьи-то у меня не было.

Двери лифта закрылись, и теперь я смог, наконец-то, немного выдохнуть, с некоторым облегчением.

Тем временем, я заметил, что девушке все было в диковинку. Всю дорогу она зачарованно оглядывалась вокруг, осматривая восхищенным взглядом и гранитный пол, и светлые чистые коридоры, и даже лифт, но делала это осторожно. Повсюду камеры, микрофоны, где угодно может вестись запись. Не нужно лишних подозрений. Лучше вести себя, как одна из нас, нежели раскрыть все карты и выдать себя. По секрету, у нас не сильно жалуют красных и оранжевых, даже желтых, пусть многие из нас еще недавно сами были желтыми. Что сказать – деньги и власть очень часто портят людей, увы.

– Вот мы и на месте. – Легким движением руки, открыл входную дверь. – Это электронный замок. Никто, кроме меня, не сможет войти внутрь. Чтобы войти, нужны отпечатки пальцев. – Проходите и чувствуйте себя, как дома, в полной безопасности. Квартирка тесновата, зато с балкона открывается шикарный вид на город, жаль только туман сильно мешает. Я говорил?

– Да, кажется, говорили. – Элизабет немного смутилась, все же сказывалось волнение.

– Как же у вас уютно. Никогда не видела ничего подобного! – Восторженно вскрикнула она, едва мы перешагнули порог собственного дома. – Мне кажется, там, где я жила – была лишь темнота.

Квартира представляла собой весьма тесные апартаменты, по местным меркам. Гостиная, она же спальня, кухня, само собой присутствовали ванная и туалет. О личном кабинете говорить не приходилось. Как говорится, не заработал.

Стоит отметить – ремонт я закончил только недавно, но разбросанные повсюду вещи (в особенности – разбросанное по кровати нижнее белье, которое не успел разложить по полочкам утром) и горы немытой посуды на кухне портили всю картину. Одним словом – типичное пристанище одинокого мужчины.

«Разве может мой холостяцкий беспорядок казаться уютным? Неужели Элизабет из красной зоны? Ведь симпатичная девушка, не такая болезненно худая, как жители красного сектора, да и намеки на более-менее нормальную одежду есть, только очень грязная. Как она вообще могла оказаться в такой дыре? Ха, нет, Рэт. Можно подумать, в красной зоне все уродливы, ну что за вздор, не обязательно жить в богатстве и обладать красотой. Многие из дамочек в Небесном городе, как раз и не обладали ей, скрывая истинные недостатки под ярким макияжем, и делали это очень плохо, если не сказать – отвратительно до тошноты». – Тут меня едва не понесло на размышления.

Элизабет и вправду была красива безо всякого макияжа, даже уставшая, в порванной одежде и с не расчесанными волосами (что могло вызвать подозрения, но, скажем, на девушку ведь могли напасть, и в зеленой зоне хватает гастролеров, что немного успокаивало меня в конкретной ситуации). Длинные черные волосы, большие карие глаза, аккуратненький носик и пухлые губки. Ее наверняка заметили бы и отправили работать официанткой или… девицей легкого поведения в какой-нибудь престижный закрытый ресторан. Все сходится! Она убегала от сутенера и… Но память. Психотропные препараты? Если я прав, то память вернется через несколько недель! И снова – в этом есть здравое зерно! Молодчина Рэт! Эх, сам себя не похвалишь – никто не похвалит.

– Вам необходимо принять душ и покушать. Душевая налево, вот тут. Хорошо себя чувствуете? Не упадете в обморок?

– Нет, не беспокойтесь обо мне… Все хорошо. Спасибо, вы очень добры. – Элизабет несколько успокоила меня – ее голос уже не дрожал, как прежде и, на мгновение на измученном лице проступила еще заметная улыбка.

– Пустяки, не стоит беспокоиться. В этом затерянном среди тумана и порока городе далеко не все потеряли человеческий облик. Я принесу одежду, а вашу отправим в стирку. Правда, у меня нет женского белья. Придется походить в мужском. Вы не против? – И что на меня нашло? Почему я такой вежливый с незнакомкой?

– Спасибо. Мне немного неловко… Вы столько делаете для меня.

– Да пустяки. Все в порядке. Правда.

На лице Элизабет проступил румянец смущения. Прекрасно понимаю ее чувства, незнакомый парень привел домой, предлагает еду и ночлег. Окажись я на ее месте, провалился бы сквозь землю со стыда.

– Все равно, спасибо вам. – Девушка скрылась в дверном проеме.

– Вы умеете пользоваться душем? – Окрикнул ее на всякий случай.

– Да… Наверное… – Несколько неуверенно ответила та.

Что же приготовить на ужин, черт возьми? В холодильнике мышь повесилась – только пиво, майонез и кетчуп – типичный набор молодого холостяка. Вот незадача, придется заказать еду с доставкой в каком-нибудь кафе. Денег то хватит, Джонс? Ты всего лишь патрульный офицер. Зарплата дышит на ладан, однако. Не очень хочется расставаться с кровными накоплениями, но придется ворошить банковскую карту, ничего не поделаешь. Не оставлять же девушку голодной, джентльмен я или кто? И себя любимого, само собой, как же телеса не понежить вкуснятиной.

– Алло? Пожалуйста, пиццу большую с курицей, помидорами и сыром «Пармезан». Рэт Джонс, квартира 45/12. Нет, спасибо, маслины не нужны. Оплата карточкой. – Стандартная процедура заказа заняла не больше минуты.

Денег на романтический ужин с лобстерами, выращенными в искусственных водоемах, явно не хватало, да и не самое удачное время предаваться романтике. Мы просто случайные люди, не более.

Пока Элизабет принимала душ, я не спеша подготовил одежду, сменил постельное белье, достал из шкафа матрац, постелил себе на полу и навел маломальский порядок на кухне-лоджии. Похоже, сегодня придется спать на твердом полу. «Ладно, потерплю, не маленький». – Махнул рукой.

Примерно через полчаса в дверях ванной комнаты показалась Элизабет. В моем белом банном халате и полотенце на голове, аккуратно намотанном на голову, словно чалма султана.

– Вы как раз вовремя. Пицца еще не успела остыть. К сожалению, у меня нет сушилки для волос. – Мои волосы никогда не были длиннее десяти сантиметров и успешно высыхали сами. – Как прошло купание?

– Отлично! Вода такая бодрящая. Свежо.

– Она ведь горячая. – И как горячая вода может бодрить?

– Горячая? Вода из крана? – Элизабет смотрела на меня так, как будто я сказал, что земля плоская и держится на трех китах или что-то в этом роде.

«Она точно из красной зоны!» – Предположение понемногу подтверждалось. Где же еще надо жить, чтоб не знать о подобном? Даже в Сингапуре есть горячая вода, пусть и подается по расписанию два раза в неделю. Да и пользуются ей не часто из-за высокой бедности.

– Да, если повернуть второй кран, вода станет горячей. Вы не знали?

– Нет.

– Теперь будете знать. Проходите на кухню. Вы любите пиццу? – Надеюсь, Элизабет не простудится, и почему я настолько беспечный, мог бы догадаться и показать.

– Пиццу? Что это? – И это слово оказалось ей не знакомо.

– Да. Запеченное тесто, курица, помидоры, сыр… – Ничего умнее придумать не смог, к сожалению. – Очень вкусно! Пожалуйста, вот, угощайтесь.

– Спасибо. – Элизабет отведала кусочек, и в буквальном смысле «закатила глаза» от удовольствия. – Вкуснятина! Никогда не пробовала эту, ну, как ее зовут…

– Пиццу.

– Да-да, ее.

«Ну дела! Я знал, что красная зона – это сущий ад, но не до такой же степени? Так только такая куколка выжила среди той нищеты и не лишилась рассудка».

– Не хотите ли выпить пива? – На автомате выпалил я и уже был готов сгореть со стыда, но Элизабет согласилась, к моему немалому удивлению (быть может она не знала, что это такое и согласилась из вежливости, или приняла напиток за сок или что-то в этом роде).

– Угощайтесь. – Протянул запотевшую бутылку, предварительно откупорив ее, и дамский бокал, много лет пылившийся без дела, естественно, сперва ополоснув его.

– Ой, оно пенится. – Девушка наливала напиток так, будто это была газировка или обычный сок (так и есть – не знала).