Соната лунной принцессы

– Курица? Это? – Девушка взглянула на тарелку.

– Да. Это птица, ее готовят и едят. – Спасибо, Капитан Очевидность.

Элизабет во всю прыть принялась поедать птицу, то и дело извиняясь за беспокойство и благодаря за возможность отведать вкуснятину. А вот мне, сказать по правде, еда не очень понравилась. Курица оказалась пересоленная, а картофель – суховат. Лучше, конечно, чем полуфабрикаты – резиновые блинчики или безвкусные бургеры из вечного МакДональдса.

«А она миленькая». – Невольно подумалось мне. – «А если Стив прав, и постепенно незаметно влюбляюсь? Ну нет, что за вздор? Быть того не может. Как можно влюбиться незаметно?» – Тем временем меня одолевали всякие мысли.

– Тебе нравится у меня дома? – Начал я первым, поскольку пауза как-то затянулась, а на ум больше ничего не приходило.

– О, да! Спасибо! Очень-очень! Так светло и просторно! Мне кажется, то место, где я жила раньше, было мрачным, холодным, темным и неприветливым. – Действительно, ссадины на руках и ногах никак не располагали к пятизвездочному отелю. – Почему-то мне кажется, что оно под землей. Не знаю почему, просто кажется и все. Просто одно из предположений.

– Под землей? – Удивился я. – Но там только теплицы, электростанции и зоны искусственного освещения. Хотя нет, еще детские сады, школы и зоны отдыха, но они уж никак не могут быть сырыми и темными. Есть еще заброшенное метро, но оно закрыто много лет назад и выжить там не представляется возможным, пусть даже полиции известны отдельные случаи мародерства со стороны черных археологов, но обитать постоянно там попросту нельзя.

– Не знаю где это, но мне страшно всякий раз вспоминать об этом. Просто страшно, пусть я и сама не понимаю почему.

– Не волнуйся. Тебе больше не придется туда возвращаться. Что-нибудь придумаем. Обещаю. – И что я несу. Это все только слова, которые ты сам придумал, Джонс.

– Правда? – Элизабет вопрошающе взглянула на меня.

– Правда. – А ведь ее глаза красивы, такие большие и глубокие, в них можно запросто утонуть. Да что со мной в конце то концов? Я знаю ее чуть меньше суток и уже рассыпаюсь комплиментами налево и направо. Хоть бы не произнести это вслух, еще поймет не так, подумает – извращенец, озабоченный, маньяк и прочую ерунду о порядочном человеке, каким я, между прочим, и был на самом деле.

– Что-то не так. – Девушка указала на окно. – Ты говорил, что туман растворяется перед опасностью.

Серо-кофейная пелена аккуратно поднималась вверх. Уже и дорога, и бетонная стена на границе Небесного города и его небоскребы стали видны, как на ладони.

«И вправду. Рэт Джонс – ты болван. Не уследил. Что же делать?» – Не хотелось бы показывать Элизабет широкому обществу, но придется. Во всяком случае, останься мы тут – вызовем еще больше подозрений. Ладно, что-нибудь придумаем.

– Вот черт! Но ведь эти твари нападали только вчера! И опять? – Выругался я. – Элизабет, скорее! Нам нужно бежать. Срочно!

– Да. – Девушка послушно проследовала за мной.

«Необычно. Вчерашний пожиратель-одиночка, нападения каждый день. Что если, вчерашняя стычка – только разведка, а теперь подоспели остальные силы?» – От этой мысли сделалось жутко.

Предупреждение еще не объявили, но молнии уже вовсю сверкали вдали, где-то над красной зоной. Там, один за другим сменяли друг друга безмолвные грозовые раскаты.

В Далласе, само собой, случались и настоящие молнии. Их легко можно было отличить друг от друга. «Гром гремит, земля гудит – нам опасность не грозит!» – Это знал каждый ребенок.

– Смотри, молнии над красной зоной. – Сигнала все еще не было, и мы принялись рассматривать далекие мерцания. – Они всегда приходят оттуда. – Я и сам не знал, зачем рассказывал девушке о подобном.

– Это та самая – для очень бедных? – Элизабет указала в сторону панорамного окна коридора, единственного, обращенного не в сторону небоскребов.

– Так и есть. – Согласился я. – Для бедных.

– Место, где жила я? – Элизабет задала вопрос, на который никто из нас не мог ответить.

– Не знаю. Никогда не был там. Даже не представляю, каково жить в красной зоне. Сам я родом из желтой зоны, жизнь там тоже не сахар, но мне повезло куда больше остальных. Отец держал небольшой бизнес, он приносил кое-какие доходы. Благодаря накоплениям, удалось получить высшее образование и устроиться работать в полиции, пускай и на самой низкооплачиваемой должности. Зарплата внушительная, по меркам желтых, но здесь ее не всегда хватает. Жизнь в зеленой зоне, однако, дорогое удовольствие, ничего не поделать. Зато безопасно. Отец с сестрой не пожелали переезжать, семейное дело оказалось дороже собственной безопасности. Что их и погубило. Во время очередного нападения отец погиб, а сестра вскоре ушла из дома и больше о ней никто и никогда не слышал.

– Значит, ты ловишь преступников? – Элизабет взглянула на меня с восхищением.

Наверное, в ее глазах я казался если не героем – стражем спокойствия города, то уж точно эдаким благородным рыцарем и спасителем прекрасной дамы. Но, все же, раскрывать все карты, с моей стороны было глупо.

– Да. Ловлю. Ну – ты готова? Пошли, тревогу объявят очень скоро. – Хорош я, устроил тут откровения, будто для болтовни не было другого, более подходящего времени.

– Готова. – Отметила Элизабет.

– Хорошо! – Мы покинули жилище и спешно направились к лифтам. – Вперед. Нужно успеть занять место поудобнее. Это не убежище класса люкс Небесного города, у нас немного тесновато.

– А если окажется, что я тоже преступник? Ведь тебе придется арестовать и меня?

– Не окажется. – Успокаивал, как мог. – Никогда не видел такую милую преступницу. Нет. Ты не похожа на них. – Только улыбнулся в ответ. – И да. За стенами квартиры, не говори лишнего, нас могут услышать. Тут даже стены имеют уши. Договорились?

– Поняла. Прости. – Произнесла она шепотом.

– Славненько. Все хорошо.

Лифта пришлось ждать несколько минут. Самые бдительные жители башни уже спешили в убежище, не дожидаясь сирен и официального оповещения, к тому же бывали случаи внезапного появления пожирателей, и сирены иногда запаздывали. Пусть мы и ни разу не видели ану вблизи небоскребов, но рисковать собой не хотелось никому. Жизнь – дороже всего, независимо от цвета твоей зоны. Более того – теперь я отвечал и за Элизабет тоже, пускай и временно.

В убежище мы встретили многих соседей: и все еще болеющего «японской болезнью» Стивена с открытой бутылкой пива, обернутой черным полиэтиленовым пакетом, как обязывал закон; и внешне обаятельную жгучую брюнетку Викторию (та еще заноза, не одного приличного мужчину довела до глубоких седин); и семью Коллина с их вечно неугомонными отпрысками.

«Интересно, а Виктория всегда носит макияж, даже дома? Или специально накрасилась, по случаю атаки пожирателей? И когда только успевает». – Легкий смешок невольно вырвался из груди.

– Оу, Рэт, рада вас видеть. – Проклятье, нас заметили. – У вас, наконец, появилась спутница? – Виктория всегда отличалась любопытством. – Красавица. Познакомишь нас?

– Элизабет Морган, моя девушка. Виктория…

– Его бывшая девушка. – Добавила она. – А он хорош в постели!

«Виктория, какого черта, кто тебя тянул за язык, неужели нельзя хоть иногда держать свой грязный рот захлопнутым, размалеванная вешалка!» – Мысленно выругался я.

Стивен едва не поперхнулся пивом, когда услышал, что его друг – неисправимый романтик и уже не девственник. Глаза его округлились, и он уставился на меня с удивлением и некоторой обидой. По выражению лица я прочитал: «А еще друг называется. Мог бы и сказать».

Для Стива сплетни о половой жизни являлись неотъемлемой частью повседневности, для меня – пустыми разговорами, не более и не менее.

На лице Лиз проступил заметный румянец. Наверняка ей хотелось провалиться под землю со стыда. Кстати, а когда это я успел начать называть ее Лиз, а не Элизабет. Главное – не произнести это вслух.

– Я знаю. – Неожиданно ответила Лиз. – И я очень рада, что такой мужчина достался именно мне.

А она та еще актриса. С такой грацией и присущей только женщинам, хитростью и остроумием, она уделала пафосную и заносчивую Викторию. Вот это поворот. Наша скромняшка умеет ответить – поделом тебе Виктория. Будешь знать теперь. Молодец, Элизабет. Я злорадно улыбнулся.

Жгучая брюнетка оторопела от такой выходки и незамедлительно покинула наше общество с легкой улыбкой, прикрывающей раздражение, оставив нас наедине. Ну и подумаешь? Тоже мне, обидели мышку, загадили норку, простите за грубоватое, но, пожалуй, подходящее выражение…

К слову, все жители башни хорошо знали друг друга, скорее всего, как раз благодаря появлению ану. Время, проведенное в убежище, не проходило зря. Да и само убежище многим отличалось от подземных бункеров Небесного города. В нем не было большого экрана, удобных мягких кресел и улыбчивых девушек с напитками и пирожными на любой вкус.

Зато, справедливости ради, стоит отменить, было мини-кафе, импровизированное декоративное освещение и музыка, так что никому из нас и в голову не пришло грустить, нервничать или переживать, как это делают чересчур избалованные и изнеженные обитатели центральных башен.

Мы все, в основном, выходцы из среднего звена желтой зоны (пусть многие и предпочитали не вспоминать об этом, а кое-кто даже зазнался), воспринимали все гораздо проще, общались на отвлеченные темы, а очередное нашествие пожирателей воспринималось, скорее, как возможность провести время в компании соседей, а не игра в кошки-мышки со смертью. Мы спускались вниз не столько из-за опасности, сколько из собственных предпочтений, надо полагать.

Тут, в подвале-убежище, мы находили общий язык всегда, или почти всегда, если говорить про занозу Викторию. Общались, обсуждали новости, покупки, новинки кино, работу или просто хорошую книгу, не замечая, как летит время, пока вдали шел настоящий бой с использованием танков, артиллерии и беспилотной авиации.