Духовные путешествия героев А. С. Пушкина. Очерки по мифопоэтике. Часть I

    Пер. с итал. Лозинского М.
Старший дьявол призывает всю свою армию на подмогу путешественникам Данте и Вергилию в их опасном путешествии: «Не бойтесь их, идите с ними смело». При этом каждого из бесов можно узнать по его боевому характеру – по тем кличкам, которыми они, словно псы, прозваны в Аду, и которыми их называет старший дьявол:

«Эй, Косокрыл, и ты, Старик, в поход! —
Он начал говорить. – И ты, Собака;
А Борода десятником пойдет.
В придачу к ним Дракон и Забияка,
Клыкастый Боров и Собачий Зуд,
Да Рыжик лютый, да еще Кривляка».

    Данте А. «Ад» Песнь XXI
    Пер. с итал. Лозинского М.
«Рыжик Лютый, да ещё Кривляка» – узнаются также в другой свите – в свите Воланда (своеобразно трансформировавшиеся в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» в кривляку Коровьева и рыжего Азазелло).

У Гете в «Фаусте» при знакомстве с чертом Мефистофелем Фауст задает ему вопрос, к какой ипостаси его причислять и выказывает при этом свои довольно обширные познания в области иерархического устройства армии Сатаны:

Фауст:
Мушиный царь, обманщик, враг, обидчик,
Смотря как каждого из вас зовут:
Ты кто?

    И. Гёте. «Фауст»
    (Пер. Б. Пастернака)
В различных произведениях Пушкина мы также найдём многочисленные сцены, которые дают представление о том, как устроена «адская» иерархия.

1. «Мелкий» бес

или «бесёнок» (мелкий чин)

«Я мелким бесом извивался…»

    «Сцена из Фауста» (1825)

Они заняты приготовлениями к шабашам и празднествам в Аду, им отведена роль исполнения заклания, приготовления пищи демона. «Бесёнок» чаще всего сидит на адской кухне у жаровни («карантинный страж курил жаровней серной»), он играется с вертелом, весело крутя свою жертву:

Смотри, как эти два бесёнка
Усердно жарят поросёнка…

    «Наброски к замыслу о Фаусте» (1821)
Здесь у Пушкина они, скорее, – домашние бесенята, чем метафизические бесы. Однако и они, прислуживая, исполняют адские пытки над грешниками:

Бесёнок, под себя поджав своё копыто,
Крутил ростовщика у адского огня.

    «И дале мы пошли…» (1824)
Жизнь мелких чертей проходит в постоянном состязании и состязательной игре. Они проводят также время за картами, играя со Смертью, которая их всё время обыгрывает:

– Эй, смерть! Ты, право, сплутовала.
– Молчи! ты глуп и молодёнок.
Уж не тебе меня ловить.

    «Наброски к замыслу о Фаусте» (1821)
Эта же ситуация повторяется в «Сказке о попе и о работнике его Балде» (1830), где мелкому бесу поручена важная миссия – уйти от расплаты с человеком. Для исполнения коварных испытаний, придуманных для чертей Балдой, мелкому бесу услужливости и проворства не занимать. Но хитрости ему явно не хватает, и он проигрывает человеку:

Ты, бесенок, еще молоденек,
Со мною тягаться слабенек…

    «Сказка о попе…» (1830)
В «Сказке о попе и о работнике его Балде» (1830) черти живут в морских пучинах и, чтобы получить с чертей оброк, герой Балда находит их на берегу моря, в безднах которого они обитают, поджидая, очевидно, души утопленников:

Вынырнул подосланный бесенок,
Замяукал он, как голодный котенок…

    «Сказка о попе…» (1830)
Когда в «Сцене из Фауста» (1825) Мефистофель говорит Фаусту о том, что он «мелким бесом извивался», он также имеет в виду свой услужливый характер и проворность:

Я мелким бесом извивался,
Развеселить тебя старался.

    «Сцена из Фауста» (1825)
Но часто в борьбе с человеком за обладание его душой как «мелкому», так и «старому бесу» бывает нелегко добиться своей цели.

2. «Важный» бес

(имеющий большой чин)

«…сей надменный бес…»

    «Евгений Онегин» (гл. 6, XXIV)

«Важному» бесу, очевидно, вверен «порядок» в пределах Ада:

А этот бес – как важен он,

Как чинно выметает вон

Опилки, серу, пыль и кости.

    «Наброски к замыслу о Фаусте» (1821)

Рисуя подобный персонаж, Пушкин наделяет его обычно всеми присущими бесу деталями: смердящим дыханием, «смердящими когтями», копытами, рогами и хвостом, огненными крыльями, сверкающими глазами, а также материальными атрибутами – железными вилами и чугунными ядрами:

И вот пред ним с рогами и с хвостом,
Как серый волк, щетиной весь покрытый,
Как добрый конь с подкованным копытом,
Предстал Молок, ………………………………
Вращал глаза, как фонари в ночи.

    «Монах» (1813)
И бесы, раскалив как жар чугун ядра,