Люблю ее, прости!

– Ну значит, ребенок не помог его вернуть, ты разве этого не понимаешь? Сейчас не темный век.

– Да, наверное.

– Послушай. Если сердце твое подсказывает, что надо помочь – действуй. Но не женись. Жениться на предателях – самое последнее дело. Чувствую я, что не сможешь мимо пройти и забыть.

– Вы считаете меня слабаком?

– Да перестань, ты из всех троих пока самый сильный. Говорить, что ты мужик – это легко. Совершать благородные мужские поступки не каждому говорящему дано.

Я только хочу, чтобы ты помнил: ты главный, мужчина, герой, в конце концов. А она выступает в роли шантажиста. Миленького такого, может и симпатичного, но шантажиста.

Надежда Ивановна вздохнула.

– Если против тебя какая–то агрессия, совершают попытки взять на «слабо», обвиняют, говорят: «все из-за тебя, ты же понимаешь как мне плохо?» – это манипуляции, при которых отношения лучше и не начинать.

Готов сделать добро? Тогда лучше передай шантажиста в другие руки, способные его воспитывать. Почти в любом человеке можно возродить или пробудить способность ценить помощь, и людей, которые ее оказывают.

Потому что из таких сетей и манипуляций ты уже не выпутаешься, будешь, как в рабстве. И мучиться от этого будешь.

Вот тебе пример. Взял ты в дом бедного человека, чтобы дать помыться, поесть. Человека, у которого ни родных, ни друзей, одежда рваная, голод и холод его друзьями были. Вернее, так он тебе сказал.

Сначала благодарил, хорошие слова все время говорил. Потом начал рассказывать о себе больше, душу изливать. Потом попросился пожить ну еще чуть-чуть, чтобы не выйти и не замерзнуть снова.

Ты же хороший человек, не смог отказать.

Потом этот человек стал в твоем доме вещи переставлять, посуду тебе складывать немытую, спрашивать, что сегодня вы есть будете. А если ты уставал с работы, и не приносил вкусной еды – проявлять обиду и претензии выговаривать. Так ведь многие жены себя ведут.

И уже домой не хочется возвращаться, уже и говоришь «когда ты собирался дальше пойти?». А человек не только перестал планировать отбытие, так еще и начал к тебе домой своих гостей приглашать. А когда ты просишь его больше не звать посторонних – с обидой высказывать: «Уж теперь нельзя тебя с хорошими людьми познакомить! Вот какой ты нелюдимый, и злой. Вот как мне стыдно за твое поведение. А я из-за тебя теперь всю жизнь в скуке и депрессии проведу.»

Окажется потом, что и родственники у него есть, и жить он может на своей территории. Да только достал он там всех своими претензиями и шантажом. Всех друзей предал, родных подставил. Или еще чего нехорошего.

Поэтому, вижу я в тебе качества, которые могут сделать из тебя такого вот несчастного от своей доброты человека.

Давай так. Ты подумай хорошо над тем, что я тебе сказала. И если будут вопросы, спроси лучше сейчас. Чтобы правильно и вовремя оградить себя от людей, которые не станут лучше рядом с тобой. А только все больше и больше наглеть будут.

И если ты не сможешь оставаться безучастным к ее судьбе – переходи на другой уровень отношений. Формально ты будешь ей оказывать поддержку, но не один. А с кем–то более мудрым и проницательным.

Если она будет переходить границы – тот, второй, предложит ей вовремя идти куда–то подальше, и защитит твою независимость, твою свободу.

– То есть, если только я почувствую себя использованным, мне нужно попросить, чтобы кто–то другой сказал «оставь его в покое», потому, что я сам не смогу?

– Можно и так сказать.

Она улыбнулась и, отвернувшись, тихо сказала: «Как ты, все-таки, еще молод».

Это была еще одна ночь почти без сна. Я был в замешательстве. Разве не представлял я каждую ночь, что моя бывшая возвращается? Разве не молил о любви? Не представлял, как она бросает своего любовника и приезжает ко мне, умолять о прощении? А если мысли материальны, и я, сам того не зная, разрушал ее мир?

С одной стороны, мне были понятны все опасения моей «домовладелицы», когда она говорила про рабство в отношениях. С другой стороны, я как будто действительно чувствовал свою вину.

Глупо как-то. Так не бывает.

Уж чего я точно не хотел, чтобы ее бросили беременную. И парень, и подруга, и даже родители.

Я не знаю, что там у меня в душе творилось, но я вполне мог со своей зарплатой снять нам отдельную квартиру. Почему моя Алиска должна быть беременна, несчастна, брошена на произвол судьбы! Когда есть я.

Сильный человек, готовый в любую трудную минуту поддержать ее.

Есть ли чувства? Как раз и проверим. Сейчас я уже был готов ей помогать стать матерью. Чтобы не была одна в такое время.

Пойду ли с ней на роды? Вот любопытно даже стало.

Я настолько хорошо изучил поведение Алисы, что мне казалось, я даже могу предсказывать, как она будет себя вести и во время родов.

Тем же временем, я так плохо знал ее тело, что даже в момент тяжелого и мучительного приступа ревности не представлял ее в своем воображении без одежды.

Она тоже меня еще не изучила. Не хотела, или даже никогда не собиралась быть со мной. Вдруг ее ждет приятный сюрприз? Ведь все, с кем я встречался , хотели продолжения…

Мне захотелось увидеть ее нового парня, который сделал ребенка и просто свалил. Увидеть как он выглядит.

Сравнить, хотя бы, похожи ли мы, или полные противоположности.

Ведь не могло у них совсем ничего не остаться. Все-таки, как минимум полгода Алиса была с ним.

Ночь заканчивалась. Я понимал, что решение принял еще в тот момент, когда она приказала мне выбирать: «да» или «нет». Конечно «Да». Конечно, я люблю ее. И я буду с ней, пока кто-то из нас не примет другого решения.

Я решительно начал поиск квартиры. Сначала сниму для нее, потом, если что перееду.

Неважно, что денег будет меньше. В конце концов, это просто деньги. Зарабатываю я сейчас неплохо.

И надо позвонить отцу. Он должен знать

Я в глубине души понимал отца, выбравшего далекую глубинку для своего постоянного проживания.

Красивая природа, чистый воздух и немногочисленное население, место, где он жил с моей мамой. Где они были счастливы.

Сейчас, когда я звонил ему, мы разговаривали немного, но достаточно для того, чтобы понять – отец мой друг, настоящий и преданный. И ему действительно важно как я себя чувствую, хотя сердце отца уже было не таким сильным и плечи, после смерти мамы, склонились. Он все еще был для меня образцом мужественности.

– Алло? Ты слышишь меня, мой любимый и единственный мальчик?

– Привет, пап!

– Я надеюсь, ты не звонишь мне так рано утром, чтобы сообщить о том, что нашел себе невесту?

– Ты снова шутишь!

– Я женился на твоей матери, вообще-то, в двадцать лет.

– В твое время, отец, сразу женились, долго не раздумывали.