Повелительница слов. Сборник рассказов и сказок

– Хочешь сказать «Брысь»? – нагло заговорил кот, – Так скажи. Если что-то хочется – это всегда нужно делать. Вот захочу я тебя расцарапать, так обязательно расцарапаю.

Котяра прыгнул на меня и впился когтями в ногу. Очень больно. Но отрезвляет. Ещё никто из этих пушистых гадов так открыто меня не атаковал. Наверняка всю жизнь я цепенел от ужаса в ожидании именно такого момента. И вот он настал. Я отчаянно пытался оторвать от себя кота. Но чем сильнее я пытался сбросить его со своей ноги, тем яростнее он в неё впивался. И я… Погладил кота. Тот расслабился, убрал когти и спрыгнул на пол.

Фу-х! Надо быстрее найти перекись водорода и обработать царапины.

– Ты просто мне завидуешь, – кот запрыгнул на подоконник и стал активно умывать лапкой свою мордочку.

Ну, да, конечно. Я чувствовал, что сейчас я его не боюсь, а только хочу убить.

– Мы красивы. Мы популярны. Нас любят. И мы свободны – продолжал Кот даже не глядя в мою сторону.

Я же снял штаны и заливал перекисью раны. Вот же зараза, как он меня подрал. Наверняка долго заживать будет.

– А ты – пустое место. Делаешь лишь то, что тебе прикажут. И лишь тогда, когда тебе разрешат. Да цепной пёс и тот, более свободен, чем ты, – не унимался хвостатый.

Я внимательно присмотрелся к коту. Жирный. Шерсть лоснится. Окрас рыже-белый. Уродливые пятна. Сто процентов беспородный. И он мне ещё тут мозги парит?

Я ещё внимательнее присмотрелся к коту – я точно его уже где-то видел.

– Кыс-кыс. Вася! Вася! Ты где? – в комнату вошла бабушка, – снова цветы мои повалил? Сколько раз тебе говорить, не влезай на подоконник.

Моя комната уже была совсем не моя комната – окно вместо пластикового резко стало деревянным, вместо обоев на стене появилась побелка, а вместо линолеума на полу – доски, выкрашенные в неприятный рыжий цвет. Бабушка гладила кота и совсем меня не замечала. А я пополз к ведру с углём. О, Боже! Я был в одной распашонке и полз по полу. Уголь сверкал и притягивал меня. Он казался мне каким-то вкусным чудом. Я хотел обязательно его съесть. И я дополз до ведра. Вывернул его на себя. Солёный привкус. Я разбил губу. Это привкус крови. Но уголь манит. Я его ем. Фу, какая гадость! Бабушка подбегает и то отряхивает меня от угольной пыли, то бьёт меня по голой заднице, приговаривая:

– Нельзя! Нельзя! Нельзя! Нельзя быть таким самостоятельным.

Рыже-белый кот сталкивает с подоконника ещё один горшок с цветком, и кричит человеческим голосом:

– Мяу! Мяу! Это людям нельзя быть свободными – а нам можно! Мы – коты. Мяу!

* * *

Я очнулся от того, что мне звонят по Скайпу. Принял вызов, но он сорвался. По-видимому, интернет барахлит. Ну и ладно.

Всё-таки мне кажется, что я действительно понял, чего же я боюсь на самом деле. И если бы у меня была возможность выбирать, кого бояться, то я бы выбрал котов. Почему? Да, потому что они… Как бы это сказать… Умеют разговаривать.

Га?дюся

В нашем хуторе её все звали Семёновна. Она не здешняя. Приехала к нам, когда уже была на пенсии. Поначалу всем было интересно кто она, да что, да как – однако старушка упорно молчала. «Семёновна я», – вот и весь ответ на любые вопросы.

Жила скромно и тихо. Ни с кем не общалась. Иногда к ней приезжали на машинах то ли дети, то ли племянники, такие же неразговорчивые как она, и привозили ей продукты ящиками и мешками. Уезжали не сразу – то крыльцо починят, то крышу подправят, то забор. Соседи поглядывали на это с завистью. Ну, что сказать, хорошо бабулька устроилась.

Со временем хуторяне даже смирились с тем, что ничего о ней не знают. Как однажды случилось неожиданное – во двор к Семёновне заскочила кошка. Обычное дело, скажете вы. Что ж тут неожиданного? А вот реакция старушки и была неожиданной!

Побледнела Семёновна. Окаменела словно. А потом стала раскачиваться и шептать, ставя ударение на первый слог: «Га?дюся. Га?дюся. Га?дюся.» Кошка убежала, а старуха так весь день и проходила по двору, нашёптывая странные слова.

И надо же было так случиться, что всё это видел соседский мальчуган – пятиклассник Сашка. Зрелище ему показалось настолько забавным, что он стал умышленно подбрасывать котов и кошек во двор к Семёновне. А потом через щель в заборе наблюдать за реакцией Семёновны. К его великому удовольствию каждый раз при виде кошек бабка впадала в какое-то отрешённое состояние и шептала своё «га?дюся».

Вскоре Сашка показал зомбо-бабку, как он стал её называть, своему другу – Серёге. А ещё через время детвора со всей улицы стала забрасывать двор Семёновны котами.

Разумеется, такую странную активность детей заприметили взрослые. Но дети ничего внятно не рассказывали, а Семёновна никому ни на что не жаловалась.

– Мам, ну, правда, чего она так? Больная что ли? – не выдержал однажды Сашка и рассказал про прикол с Семёновной.

Мать Сашкина – Рая – схватилась за голову:

– И кто ж тебя надоумил над старым то человеком издеваться!

– Я случайно, – пытался оправдаться мальчик, – А потом просто смешно было.

– Случайно он. Смешно ему – Рая пыталась понять, что ж теперь делать.

– А чё? Ей наверно тоже по приколу. Может она даже специально притворяется зомбаком. Сама посуди – никому же не жалуется. Значит не на что жаловаться. Ну, гляди же! – Сашка схватил полосатого Мурзика и выбежал из дому. Семёновна как раз была во дворе, и Сашка, уже не прячась, лихо бросил кота ей под ноги. Реакция снова была той же – смертельная бледность, замедленные движения и нашёптывание «га?дюся»

Рая даже не успела опомниться, как всё уже свершилось.

– Семёновна! Семёновна, – пыталась она окликнуть соседку, но та словно погрузилась в какой-то исключительно свой собственный мир и ни на что не реагировала.

– Больше так не делай! Понял? – Рая очень сердито посмотрела на сына.

Очень странная ситуация. Непонятная. Нелогичная. Было бы намного проще, если бы старушка пришла и учинила скандал из-за поведения Сашки. А она молчит. И кошки… Если она их так не любит, гнала бы их веником. Вон, дядька Петька котам головы топором рубит, если те цыплят начинают таскать. А тут… И что значит га?дюся?

Рая так и не смогла поговорить с соседкой – уж больно молчаливая та оказалась. Да и в словах, что просим прощения, Семёновна не нуждалась. По крайней мере, всем видом это показывала.

Только через время Рая набралась храбрости и подошла к приехавшим детям Семёновны. Кстати это оказался один из внуков. И рассказала ему всё о случившемся. Рая вроде бы сожалела о том, что всё вышло именно так, но на самом деле она очень хотела узнать, почему же у Семёновны такая странная реакция на кошек. Может так некрасиво, но это чисто хуторское любопытство. Оно в генах. С ним сложно бороться.

Молодой человек, выслушав Раю, нахмурился:

– У бабы Маши муж умер от бешенства. От кошки заразился. Но я не знал, что она так сильно боится кошек.

И всё, больше он не сказал ни слова.

А через время Семёновна куда-то переехала. Ходят слухи, что дети увезли её в город. Какую-то специальную сиделку наняли. А кто говорит, что просто в другой хутор перебралась – мол, наши местные ей по душе не пришлись. В любом случае, больше Семёновну никто не видел. И что означает «га?дюся» тоже так никто и не узнал.

Цветок в саду

Нёс как-то ветер зёрнышко цветка. Нёс с радостью, с нежностью, бережно. То поднимая его ввысь, то опуская близко-близко к земле. И чем больше зёрнышко смотрело вокруг, тем больше восхищалось – как же прекрасен мир, как много в нём самых различных цветов – бархатные ирисы, нежные тюльпаны, элегантные нарциссы и мечтательные маргаритки. Как много их было! И как они все были прекрасны.

«Не волнуйся, ты тоже будешь цветком», – шепнул ветер зёрнышку. Но оно почему-то не обрадовалось, а напротив – опечалилось.

«В мире очень много цветов, а должно ли и я где-то прорости? А вдруг я буду не таким ярким цветком как все? Может мне лучше не появляться вообще?»

Но ветер не обращал внимания не эти слова, и лишь быстрее летел дальше. Он оставил зёрнышко в саду одной женщины, и пообещал вернуться сюда ещё.

Зёрнышко уютно расположилось в земле и уснуло. Его разбудил луч солнца. Он весело щекотал и призывал проснуться и оглянуться вокруг. А просыпаться стоило, ведь зёрнышко было уже не зёрнышком, а нежным зелёным ростком. Он чувствовал как добра к нему земля, и какое заботливое в небе солнышко. Он потянулся ввысь. Рос быстро, полнился соком. Умывался росой и беседовал с ветром. И если честно, то очень боялся быть цветком – ведь цветов вокруг и так великое множество. Вот и в этом саду он рос не один. И в какой-то день он так отчаялся, что даже пожелтел. И именно в этот день на него обратила внимание хозяйка сада – женщина преклонных лет.

– А кто это тут растёт вместе с моими бархатцами? Наверное, случайно зёрнышко попало – удивилась женщина. Но с этого дня она стала более внимательна к этому цветку. Что-то он ей напомнил. Потому что она приходила в сад по нескольку раз в день именно к нему. Поливая, беседовала с ним. Искренне рассказывала о своей жизни. Делилась мыслями. Ей казалось что всё, что можно было увидеть и пережить в этой жизни – она уже пережила. И втайне она мечтала покинуть этот мир.

Цветок слушал её внимательно. Он смеялся, когда женщина рассказывала, как она познакомилась со своим мужем. Радовался, слушая истории о проказниках детишках. И горько вздыхал, когда женщина вспоминала, как муж её заболел и умер.