Суровый босс для дюймовочки

К моему лицу словно в замедленной съемке приближаются его полные, четко очерченные губы. Они слегка приоткрываются, обдувая меня кофейным дыханием.

Ноги становятся ватными, тело в стальных объятьях безвольно обмякает. Приходится вцепиться в дорогущую рубашку от дольче, только чтобы не упасть.

– Александр Дмитриевич… – шепчу умоляюще.

– Саша, – его голос наполняется непривычной хрипотцой и мужские губы властно накрывают мои.

Саша?

Какой Саша?

Язык мой не повернется Александра Дмитриевича назвать.

Хотя…

К слову о языке.

Язык того самого САШИ настойчиво скользит по ряду моих сомкнутых зубов и пытается добраться до моего языка во рту.

Крепкое мужское тело слишком близко. Непозволительно!

Губы Александра Дмитриевича соскальзывают на мою шею, легонько прихватывая на ней чувствительную кожу до мурашек. В ухо раздается утробный рык!

Это что такое?!

Мой начальник ледяная непробиваемая глыба.

Откуда у него замашки зверей дикой саванны? Лев? Тигр? Геппард?

Комкаю в кулаках лацканы дорогущего пиджака Кротова, хапаю так не достающий мне кислород ртом и носом одновременно.

И совершенно зря!

Легкие забиваются мужскими духами «fucking fabulous», хотя максимально точный перевод – это «охуен*ый». Грубый, несдержанный, головокружительный запах, от которого у слабой женской половины обязаны намокать трусики. Да, да… это все не моя придумка, так считают создатели аромата.

Сама заказывала последний флакон для Кротова и втихаря нюхала. Удивлялась еще тогда, зачем ему такой? Идеальный мужской запах для пламенного мужчины – горький миндаль, кожа, амбра, но не для этого рептилоида.

Похоже, я была слепа и очень многого о Кротове не знаю.

По позвоночнику бежит горячий электрический разряд, бахает куда-то вниз живота, вызывая спазм.

Это от страха!

От ужаса!

Точно!

– Александр Дмитриевич, – не узнаю свой хриплый голос с придыханием, – пууу…. ппуууссс…. пустите… ооох, что вы делаете?! – Кротов прижимает еще сильнее и в мой живот врезается кое-что очень твердое, – о боже, что это? Вы об меня третесь своим… – как назвать? Прямо не могу, это пошло. Но не посох же и не жезл. Палка? Ствол? Дубина?

Ягодицу обжигает горячим прикосновением ладони. Кротов нетерпеливо сжимает ее до моего визга.

Это, наконец, отрезвляет и выводит из ступора. Луплю его по рукам, кусаю за язык, который опять нацелился на мой бедный рот.

От неожиданности Кротов теряется, выпускает меня из своих загребущих лап. Смотрит удивленно.

Отскакиваю, словно ошпаренная, за стол. С трудом перевожу дыхание, таращась на начальника.

Что это сейчас было?

– Вот это темперамент, – босс прикрывает глаза, восстанавливая дыхание. Дальше продолжает будничным тоном, – все, уехал. Связь в мессенджере, звонки только по сильной необходимости.

– Хорошо.

Затравленно провожаю его широкую спину, скрывающуюся за дверями приемной. Едва дыша, оседаю на стул. Украдкой нюхаю свои волосы и одежду. Они пропитались Кротовым и треклятый факинг фабьюлос теперь на мне. На шее влажный след от его губ.

Из мусорного ведра на меня своими глазами – бусинками осуждающе смотрит плюшевый мишка. Стыдно мне, очень стыдно… и досадно.

Это вообще-то мой первый поцелуй был.

Тетка за мной жуть все время следит. Никогда не позволяла ни одному парню даже на свидание позвать. Чуть что, сразу читала лекцию о распутном поведении и что невинность нужно хранить до замужества.

Мужчины по ее мнению хотят только одного – забраться под юбку. И если и позволять им это, то только когда замужем, иначе и до «в подоле» недалеко. А она меня с ребенком быстро из дома на мороз выкинет и обратно в деревню в заброшенный дом засунет. Буду там куковать у окошка и люльку со слезами качать, а потом выйду за Виталика – алкаша, который будет меня поколачивать и настругает еще пятерых.

Образ тетки так явно всплыл в голове, что по коже пробежал мороз.

Я ей не то, чтобы сильно доверяла, но когда тебе из раза в раз вбивают в голову одно и то же, оно на подкорке все равно оседает.

Ну вот я под ее тотальным контролем так ни с кем ни разу даже за ручку и не подержалась. После школы закончила секретарские курсы, потому что девочке высшее образование не нужно, оно мужчину нормального только отпугнет. Сюда по ее протекции пошла работать.

А тут вот.

Касаюсь губ подушечками пальцев.

Вздыхаю.

Я надеясь, что это будет Артур, а не Александр Дмитриевич. И что произойдет это намного более романтично. Например, в кинотеатре на заднем ряду или во время прогулки в парке у озера. И чтобы нежно, красиво как в кино.

– Зайдите за командировкой, – голос противной кадровицы в трубке напряг.

– Какой?

– На две недели которая, – та цокает, явно считая меня тупой, – Александр Дмитриевич звонил лично. Если хотите получить командировочные до отъезда, то советую поторопиться с оформлением.

Я со злостью бросила трубку. Не хочу я никуда с Кротовым ехать. Если он в кабинете вот такое устроил, то что будет в глуши, в которую он меня собрался утащить?

Из душевных терзаний меня вырывают новые звонки и длинный список дел, который требуется срочно переделать. Стучу по клавиатуре, переделывая документы, бегаю по кабинетам, за костюмом Кротова отправляю курьера.

В обед трясусь словно лист осиновый. В ресторан, где сама же заказала столик для нас с Александром Дмитриевичем, иду на негнущихся ногах. Мы тут бывали пару раз на деловых встречах. Я сидела с края стола и вела протокол. А сейчас у нас свидание, получается?