Суровый босс для дюймовочки

Вопреки моим ожиданиям, начальник ведет себя как обычно. Не пристает, не хватает за филейную часть, целоваться не лезет. Мы обсуждаем дела и важное совещание в конце дня. Я почти успокаиваюсь....

– Завтра я заеду за тобой в семь, собери вещи, – выдает он в конце обеда буднично. Десерт, который мне только что принесли, резко теряет свою привлекательность.

Глава 02

Домой после работы возвращаюсь мрачнее тучи. Александр Дмитриевич был столь любезен, что решил подбросить меня домой. До самой квартиры проводил, джентльмен блин.

А у Артура сегодня гонки, на которые тот меня звал. Писал сообщения с сердечками и милыми смайликами, что может забрать меня после работы или из дома, если я захочу.

Я хочу, очень хочу.

Но как вырваться, если меня со всех сторон окружили и сторожат?

Дома тетушку встречает в гостиной. Сидит как обычно за своим вязанием, шуршит спицами. Радом на диване хвостом надменно виляет пушистый Барсик.

Поджав губы, марширую мимо этой шайки в свою комнату.

Тетя осуждающе цокает. Ну да, она же мою жизнь счастливую устроила, а я неблагодарная не ценю.

Падаю поперек кровати и реву. От всей души до противной икоты и красных глаз. Потом иду в душ, где реву еще немножко. Есть совсем не хочется, поэтому к ужину не выхожу.

Печально сижу у окна в спальне, которое на девятом этаже находится. Я как в башне, не вырвать и к Артуру не сбежать.

Но что, если взять и сбежать ночью, пока Алевтина Георгиевна будет спать?

Я бы могла поговорить с Артуром. Взять и честно ему признаться в своей любви прямо в глаза. Рассказать о коварном плане его старшего брата и моей тетки. Только станет ли парень за меня бороться?

Или сбежать куда глаза глядят? В новую жизнь, где меня никто не знает?

Плана у меня нет, накоплений кот наплакал, но это не повод сдаваться. Я попробую сначала поговорить с Артуром.

Быстренько закидываю в рюкзак вещи на первое время. Кладу засмотренный до дыр мамин альбом, документы.

Если Артур от меня откажется, уеду во тьму тараканью, где никому дела до меня не будет. Пусть себе Кротов другую послушную жену ищет, а я непослушная! Вот!

Прячу рюкзачок в шкаф, а сама забираюсь под одеяло. Слышу, как тетка шаркает у меня за дверью, буркает что-то себе под нос. Уверена, кот ее там же, хвостом за ней ходит, фыркает.

Наконец в дверь раздается тихий стук. Она приоткрывается, пуская в комнату узкую полоску света. Седая голова в бигуди и очках на носу сканирует мою маленькую комнату и меня в постели. Кот тоже тут, морду свою всунул, любопытствует.

– Что-то ты рано, Эля.

– Устала, – натягиваю на себя одеяло выше.

– Вещи собрала?

– Собрала, – через зубы шиплю.

– Ну вот, Барс. Видишь, что за все свои старания получаю? Шипит она, как змея. И пригрела же на своей груди неблагодарную, – голос тетки монотонно распекает меня непутевую. – Я ей к себе забрала, целую комнату выделила. Образование дала, кормила, жизни учила. Замуж выдаю за богатого, достойного мужчину!

– А я не хочу за него! – подскакиваю на постели.

– Дура! – Тетка распахивает дверь широко. Входит, уперев руки в бока. Барсик шмыгает за ней, – как у Христа за пазухой с Кротовым будешь. Приголубишь, ласку покажешь, он тебя на руках носить будет. А будешь вот так носом крутить, всю жизнь рядом со старой теткой в приживалках и проведешь.

– Я работать могу! – всхлипываю.

– Ой дура… как дура и есть, – всплеснула она руками, – ей миллиардера на блюдечке, а она работать. И не абы какого, Барс! Молодой, статный, умный. Не мужик, а клад!

– Вот и забирайте себе этот клад, а я не хочу, – прячусь под одеяло с головой. Нос шмыгает, слезы по щекам.

– Все, Элеанора! Закончилось мое терпение и доброта! Чтоб в семь как штык была накрашена и одета, – тетка хлопает дверью.

А то они вообще были… Нет у тетки ни сердца, ни доброты.

Ближе к двенадцати в квартире наступает тишина. Но я на всякий случай лежу до двух часов, потом потихоньку встаю и одеваюсь в спортивный костюм. На цыпочках крадусь из спальни, прижимая к груди свои вещи. Все, убегаю!

В гостиной темно, шторы зашторены. Приходится ориентироваться по памяти и на ощупь. Вот столик, кресло, горшок с цветами.

Нога цепляется за что-то мягкое, и я, потеряв равновесие, с грохотом падаю всем телом на ковер.

– Так я и знала, – раздается окрик рядом. Комнату заливает тусклый свет светильника, тетка в длинной сорочке в мелкий цветочек вскакивает на ноги. Барс с шипением вертится у моего лица, хвостом своим пушистым трясет, утробно подвывает.

Предатель, это я за него зацепилась!

– Быстро встала и к себе пошла, пока я окончательно не разозлилась и не натравила на тебя коллекторов. Не забывай милочка, что за долг на тебе висит, – злобная старуха поднимает в воздух палец и сотрясает им.

– Вам это просто так с рук не сойдет, – утираю слезу обиды на щеке, – карма обязательно вас настигнет! – с трудом поднимаюсь. Ковер в гостиной тонкий, чуть кости себе не переломала все.

– Уже, – крякает Алевтина Георгиевна, – упала твоя карма мне на счет кругленькой суммой. До конца жизни будет на что бедной старушке жить. – В комнату шуруй, ночь на дворе.

Понуро иду мимо нее, на Барсика смотрю с презрением. Тоже мне кот. Я его когда-то на улице подобрала, уговорила тетку к себе взять. А он взял и к ней переметнулся предатель.

До утра забываюсь тревожным сном. Просыпаюсь от резкого стука в дверь.

– Вставай, Элька! Через час жених приедет!

Глава 03

Приехал…

Как обычно весь идеальный. Выспавшийся, свежевыбритый, благоухающий вкусным парфюмом. Вместо делового костюма на нем брюки и фирменная футболка. Смотрится он в обычной одежде не хуже, чем в фирменной.

Аж противно…

Стоит Кротов в нашей гостиной спрятав руки в карманы, с интересом осматриваясь. Только на что тут смотреть? На теткин буфет с любимым хрусталем или на красный советский ковер? Тетка у меня состоятельная, но жадная.

Ой, нет… она говорит про себя, что экономная.

– Эля, ты бы чай предложила, – тетка руками всплеснула, видя мою полную безынициативность. А мне неудобно очень. Вырядила она меня в короткое розовое платье в цветочек, волосы в высокий хвост с бантом завязала. Я хотела сопротивляться, но после бессонной ночи совсем не было сил. Да и слушать ее шарманку голова болела.