Лучшее лекарство

– Дети в школе давно. Почему тебя нет дома? – продолжал рычать Тим.

– Я в бассейне. Плавала, – просипела я.

– Живо домой дуй. У меня дела. Я не собираюсь ждать тебя вечность.

Я хотела сказать, что он мог предупредить заранее. И вообще у меня тоже есть дела и потребности. Бассейн – это полезно и все такое.

Но Тимуру все это было неинтересно. Он бросил трубку.

У меня тряслись руки, пока я одевалась. В машине я почти ненавидела себя за трусость, потому что торопилась так, что не досушила волосы.

Интересно, если я заболею, Тимур хоть капельку раскается за свое безобразное поведение?

Скорее всего – нет. Скажет, что сама виновата.

Муж меня не разочаровал.

Он заметил влажные волосы, едва я вошла.

– Лен, почему волосы мокрые? Еще и без шапки! Ты иногда хуже Милы. Что за девки у меня безмозглые, – начал он ругаться с порога.

– Неужели твоя новая девка умнее? – не сдержалась я.

Тим сузил глаза и процедил:

– Ты лучше завязывай со своим тонким сарказмом. Я пытаюсь…

– Расстаться по-хорошему, – закончила я за него. – Помню.

– Вот и молодец. Сделай кофе.

Надо было послать его в жопу с чертовым кофе, но я решила не лезть в бутылку. Тим и так был не в духе, а мне нажать кнопку несложно.

Я разулась и прошла на кухню. Тим сидел за стойкой. Пока я доставала чашки и включала кофемашину, он отсчитал из бумажника деньги.

– Двадцать тысяч, – сообщил муж, бросив наличку на столешницу. – Детям. На месяц.

У меня волосы зашевелились везде, где были.

– Ты шутишь, Тимур?

– Я абсолютно серьезен, дорогая. Что тебя не устраивает?

– Этого мало.

– На еду хватит. За квартиру, школу, бассейн и футбол я сам буду платить.

Я очень сомневалась, что этого хватит на еду.

– Ты в магазин когда заходил последний раз, Тимур? – поинтересовалась я.

– Если не хватит – позвонишь. Я переведу. Но лучше научись экономить, Лена. Ты последнее время разбрасываешь деньги, как фантики. Я вообще-то работаю, как скотина, чтобы вы жили в шоколаде.

Назвать мою жизнь сахарной последние годы язык не поворачивался. Я напрочь забыла все хорошее, что у нас было. На первый план выкатились обиды и постоянная ругань.

– Мне придется выпрашивать у тебя каждую копейку? Отчитываться с чеками, что ли? – выпалила я.

– А какие у тебя альтернативы, милая? Ты же ни черта не умеешь. Найди работу, если тебе мало денег. Сколько можно сидеть на моей шее?

Кофемашина захрюкала, наливая в чашку ароматный эспрессо.

Мне стало так обидно. Как он смеет вообще?

Я хотела вернуться в универ после рождения Милы, но Тим был резко против. Потому что ребенку нужна мама.

Я хотела пойти работать администратором, когда дочь подросла. Но муж опять запретил, потому что это вообще не работа. Там меня будут клеить мужики.

После рождения Динара я больше не заикалась о самореализации и какой-то финансовой независимости. Все мое время съедали дети, которых надо было водить в сад, развивать в спорте, сидеть дома, когда болеют.

Глупо все валить на мужа. Я сама каждый раз соглашалась с ним. Спорить с Тимуром – гиблое дело. Он все равно продавит и добьется своего.

За десять лет я превратилась в его обслугу. Ему пришлось бросить меня, чтобы я поняла это.

Хватаясь за остатки собственно растоптанного достоинства, я заявила:

– Можешь подтереться своими деньгами, Тим. Я подам в суд при разводе. Будем делить имущество и бизнес пополам.

Тимур моментально среагировал. Он отшвырнул чашку и рванул ко мне. Схватив за шею, муж склонился и буквально выплевывал слова мне в лицо:

– Ты в бассейне наглоталась хлорки с озверином, душа моя? Откуда такая храбрость, Лена? Думаешь, год на юридическом дает тебе право так со мной разговаривать?

– Не смей… – прохрипела я, хватаясь за его руку и пытаясь отодрать от себя.

Но Тимур был сильнее. Он крепче сжал мое горло, и я закашляла.

– Это ты не смей, девочка. Даже думать не смей о разводе со мной! Тем более о разделе имущества. Ты ни копейки не заработала.

Он отшвырнул меня, как котенка.

Я ударилась о холодильник и забилась в угол.

Слезы бежали по лицу, я судорожно всхлипывала. Тимура это не впечатляло.

– Если подашь на развод – с голой жопой оставлю. Детей заберу, квартиру – тоже. Поедешь к мамке в село жить одна.

– Что ты делать с детьми будешь? – засмеялась я сквозь слезы. – Они тебе не нужны.

– Это уже не твое дело. Живи тихо, Лена. Не порти мне жизнь. Сама знаешь, я слова на ветер не бросаю.