Лучшее лекарство

Я закрыла рот рукой, чтобы сдержать рыдания. Долгий дочкин взгляд стал мне понятнее теперь. Будить ее и что-то объяснять, я, конечно, не стала. Сама еще ничего не понимала.

Чтобы заглушить боль, мысли и эмоции, я взяла телефон и обнаружила, что Тим прислал сообщения.

Успокоилась?

Позвони матери. Пусть она возьмет детей на выходные.

Нам надо поговорить без истерик и наедине.

Как всегда, меня взбесили его приказы. Даже в тексте я слышала повелительную интонацию мужа. Меня всегда восхищало его умение поставить подчиненным задачи очень четко, лаконично и без возможности трактовать слова.

Но Тим приходил домой и не переставал быть руководителем. Иногда я беспрекословно подчинялась, иногда возмущалась.

В последнее время говорить об этом стало совершенно бесполезно. Он перестал меня слышать и сразу орал, заявляя, что я выношу ему мозг, придираюсь и не даю отдохнуть после работы.

Я перестала обращать внимание на его грубость, чтобы не ругаться. Но сегодня точно был не тот день, чтобы командовать мной, как своими сотрудниками. И я написала ему первое, что пришло в голову.

Договаривайся сам с матерью. Я тут при чем?

Ответ прилетел моментально.

Не надо грубить, Лена. Ты всегда договаривалась с ней. Не будем изменять традициям.

Окончательно взбесившись, я написала:

Мне изменять ты можешь, а традициям – нет. Как интересно.

Мне моментально стало не по себе от собственной дерзости. Даже сквозь злость, обиду и боль я острее всего ощутила страх.

Моя жизнь и жизнь моих детей зависела от мужа. Если сама с собой я могла поступить радикально, отказаться от красивой жизни, то детей лишать привычного уклада у меня не хватит смелости.

Тимур точно не позволит мне диктовать условия развода. Он точно не будет милым и добреньким.

Едва дыша, я ждала ответа мужа и уже собиралась взять слова назад, чтобы не провоцировать его агрессию.

Но Тим не ответил. Я заметила, что он не прочитал сообщение, и скорее стерла его.

Страхи терзали меня всю ночь. Они были сильнее обиды и боли. Я ужасно боялась за детей и их будущее. Мне придется согласиться на все, что предложит муж. Только бы Мила и Динар могли ходить в нашу частную школу и жить обычной жизнью.

О себе я почти не думала. Лишь бы детям было хорошо.

Утром я открыла шкафчик, чтобы достать патчи для опухших глаз, но вместо них сразу увидела тест, который купила накануне.

Из-за потрясающих новостей от Тима я совсем забыла о задержке.

Если вчера я была уверена, что увижу две полоски, то сегодня эта надежда показалась смешной и нелепой.

– Только ребенка мне сейчас не хватало, – простонала я тихонько.

Но тест сделала.

Положительный. Две полоски.

Я не могла поверить глазам.

Знала, что ложно положительных почти никогда не бывает, но все равно стала гуглить возможность ошибки. Вторая полоска была очень бледная, но была. Я решила, что схожу к врачу обязательно.

Я не могу быть беременна от мужа, который бросил меня. Просто не могу.

Глава 2. Акушер-гинеколог

Я шла по коридору клиники, едва сдерживая слезы. Дети были в школе, муж с любовницей, а я беременна.

Беременна от него.

Вчера в это время я придумывала вкусный ужин и мечтала, как мы будем радоваться, обниматься и смеяться от счастья до слез. Из всех ожиданий сбылись только мои слезы.

Сделав срочный анализ, я убедилась, что беременна.

Руки дрожали, а ноги передвигались медленно. Я с трудом вообще воспринимала реальность. Неудивительно, что неуклюже задела плечом мужчину. Он оказался высоким и крепким. Поэтому равновесие стала терять именно я. Что и логично, учитывая мое полувменяемое состояние.

– Простите, – пробормотала я, цепляясь за его руку. – Я вас не заметила.

– Ленка? – услышала я смутно знакомый голос.

Из далекого прошлого ко мне прорвались воспоминания о теплых губах, нежном шепоте и горячих объятиях. Я с трудом соображала и не могла толком понять, почему возникли такие ассоциации. Но, взглянув на мужчину, сразу вспомнила его лицо.

– Ники… Никита, – поправилась я скорее, понимая, как неуместно звучит ласковое прозвище.

– Так точно, – улыбнулся Никита Ратманов.

Я была так ошарашена, что забыла отпустить его руку и поздороваться вежливо. Стояла и рассматривала его во все глаза, не в силах даже моргнуть.

Как может случиться такая приятная встреча в настолько паршивых обстоятельствах?

Никита продолжал улыбаться и не делал попыток вырваться из моей хватки. Он тоже рассматривал меня.

Очнувшись, я поняла, что он заметит и мои красные от бессонно слезливой ночи глаза, и круги под ними, и морщинки, и…

Все, что мой муж назвал увяданием.

– Отлично выглядишь, – неожиданно сказал Никита, чем ужасно меня разозлил.

Я вырвала руку и с горькой усмешкой сказала:

– Конечно. Очень мило с твоей стороны наврать.

– Я не вру, – сказал Никита. – Рад тебя видеть.