Тайное свидание

– О господи, Гарри… то есть милорд…

– Нет-нет, пусть будет «Гарри» – это прекрасно!

Он позволил себе коснуться пальцем яркого бутона, цветущего на ее обнаженной груди, потом еще и еще, ощущая ответный трепет ее тела.

Отсвет догорающих в камине дров мерцал в красных камнях ожерелья, и эта женщина была так прекрасна, что он не мог отвести от нее взгляд. Он наблюдал, как пробуждается в ней страсть, и в его воображении мелькали соблазнительные образы великих античных цариц.

– О, моя Клеопатра! – пробормотал он задыхаясь.

Августа на мгновение замерла и попыталась высвободиться, но Гарри опять коснулся затвердевшего соска – легонько, ласково, потом проложил дорожку поцелуев по шее…

– Гарри! – задохнулась Августа вздрогнув, и прильнула к нему всем телом, словно хотела раствориться в нем, ее руки еще крепче обвили его шею. – Ах, Гарри! Мне всегда хотелось узнать, как это бывает…

Она сама поцеловала его, и эта неожиданная вспышка страсти подтвердила то, о чем он раньше только догадывался. В глубине души Гарри всегда был уверен, что Августа именно так ответит на его чувства, однако он совершенно не учел собственной, чрезвычайно бурной, реакции на ее ответную страсть. Эти расцветающие чувства буквально ослепили его.

По-прежнему нежно сжимая ее грудь, он осторожно потянул девушку вниз, на ковер. Она изо всех сил цеплялась за его плечи, полуприкрыв глаза, такие прекрасные, цвета топаза, в обрамлении пушистых ресниц, полные страсти, изумления и еще чего-то немного похожего на страх.

Гарри издал стон, вытянувшись с ней рядом на ковре, и рука сама потянулась к подолу ее платья.

– Милорд…

Он едва расслышал это слово, но все же поправил, целуя розовый сосок:

– Гарри.

Его рука медленно поползла вместе с юбкой вверх, обнажив до колен ноги в аккуратных чулочках.

– Гарри, пожалуйста! Я должна сказать вам что-то очень важное, и ни за что не соглашусь выйти за вас замуж, не сказав этого: не хочу, чтобы вы потом чувствовали себя обманутым.

Он замер; душу охватил леденящий холод.

– Что же вы хотели сообщить мне, Августа? У вас уже был другой мужчина?

Она непонимающе заморгала, потом ее щеки вспыхнули румянцем.

– О господи! Вы о чем? Конечно же, нет, милорд! И я совсем не об этом хотела поговорить с вами!

– Вот и прекрасно! – с облегчением воскликнул Гарри и усмехнулся, чувствуя одновременно и облегчение, и еще большее возбуждение.

Ну разумеется, никого у нее не было! Инстинкт опытного мужчины подсказал ему это сразу, еще несколько месяцев назад. И все-таки получить подтверждение собственным догадкам было приятно. Одной проблемой меньше, подумал он не без удовлетворения: если у нее не было любовников, то и соперничать не с кем – Августа будет принадлежать ему одному!

– Дело в том, – очень серьезно начала Августа, – что, боюсь, я буду очень плохой женой. Я пыталась объяснить вам это раньше, когда вы обнаружили меня в библиотеке Энфилда. Дело в том, что я не могу подчиняться большинству обычных правил нашего общества. Вы должны помнить: я ведь из нортумберлендских Баллинджеров и совсем не ангел в отличие от моей кузины. Мне совершенно чужды многие женские добродетели, а если точнее – у меня отсутствуют те качества, которые вы предъявляете к будущей жене.

Гарри еще чуть-чуть приподнял подол ее платья, обнажая бедра, с удовольствием ощутив пальцами необыкновенно нежную бархатистую кожу.

– Я уверен, что благодаря нескольким несложным урокам вы станете для меня великолепной женой.

– А я вот не разделяю вашей уверенности, сэр, – выдохнула Августа с отчаянием. – Очень трудно полностью переделать чей-то характер, вы же знаете…

– Я к этому не стремлюсь.

– Разве? – Она с тревогой и недоверием посмотрела ему в лицо. – И я вам действительно нравлюсь такой, какая есть?

– Очень! – Он поцеловал ее в плечо. – Есть, правда, парочка вопросов, которые хотелось бы обсудить, но это, так сказать, в рабочем порядке: когда вы станете восхитительной графиней Грейстоун.

– Ах вот как? – Она прикусила губу и крепко сжала ноги. – Гарри, вы любите меня?

Он вздохнул и перестал нежно поглаживать ее бедро.

– Я вас прекрасно понимаю: многие романтически настроенные молодые особы считают любовь чем-то необыкновенным: чувством, которое дается свыше, но отнюдь не в силу какого-либо рационально объяснимого процесса, – только сам я к таковым не отношусь и придерживаюсь диаметрально противоположного мнения.

– Ну разумеется! – не смогла она скрыть разочарования. – Я полагаю, вы вообще не верите в любовь, не так ли, милорд? В конце концов, вы же ученый: изучаете Аристотеля, Платона и прочих умных мужей. Должна только предупредить вас, сэр, что чрезмерно рациональное логическое мышление способно серьезно повредить восприятию.

– Я приму ваше замечание к сведению.

Он поцеловал ее в грудь, испытывая восторг от одного лишь прикосновения к этой шелковистой коже. Господи, как она прекрасна! Он не мог вспомнить, когда в последний раз желал женщину столь же сильно, как свою будущую жену.

Грейстоун дрожал от желания, нежный аромат возбужденного женского тела просто сводил его с ума. Да и она хочет его, он это чувствовал, поэтому решительно раздвинул ей ноги, коснулся пальцами бедер.

Августа вскрикнула и в страхе вцепилась ему в плечи. Глаза ее расширились от изумления.

– Гарри?..

– Разве тебе не приятно? – Покрывая легкими поцелуями грудь, он пальцами ласкал самые потаенные местечки ее тела.

– Не знаю, – прошептала она задыхаясь. – Ощущения такие странные… Я не уверена, можно ли…

Высокие часы в углу комнаты пробили один раз, и Гарри словно окатили ведром ледяной воды: он вдруг совершенно протрезвел и взял себя в руки.

– Боже мой! Что же я делаю? – Гарри резко сел и привел ее платье в порядок. – Леди Арбутнотт и ваш приятель Скрагз наверняка заждались вас, и нетрудно представить, что они подумают.

Августа нерешительно улыбнулась, когда он поднял ее, поставил на ноги и принялся разглаживать складки на платье.

– Не стоит бить тревогу, милорд. Леди Арбутнотт дама в высшей степени прогрессивных взглядов, как и я, а Скрагз, ее дворецкий, умеет держать язык за зубами.

– Как бы не так, черт бы его побрал! – проворчал Гарри, тщетно пытаясь расправить атласные розочки и закутать плечи Августы в плащ. – Черт бы побрал ваше платье! Вы же просто выпадаете из него! Позвольте заметить, сударыня: сразу же после нашей свадьбы вы первым делом закажете себе новый гардероб!

– Гарри…

– Поторопитесь! – Он взял ее за руку и потянул к окну. – Я должен без промедлений доставить вас к леди Арбутнотт. Меньше всего мне хотелось бы услышать сплетни вокруг вашего имени.

– Ах как вы правы, милорд! – с холодком заключила Августа.

Гарри, не обращая внимания на раздражение возлюбленной, выпрыгнул в окошко и помог благополучно приземлиться на траву и ей. Ее тело было таким податливым и теплым, что он снова застонал от необходимости расставания, поскольку до боли страстно желал ее. В голове мгновенно промелькнула мысль: а не отнести ли ее прямо наверх, в спальню, вместо того чтобы провожать к Салли? Нет, сегодня это было решительно невозможно.

«Но ничего, осталось немного, и я непременно сделаю это», – пообещал себе Гарри и, взяв Августу под руку, повел к калитке.

Господи, что эта сорвиголова сделала с ним? Свадьба должна состояться как можно скорее! Он просто не выдержит этой пытки.