Обольщение

– Нет, нет, Мэри, ничего не случилось. Просто я слишком быстро шла по лестнице. Вот и все. Помоги мне, пожалуйста, с платьем. – Софи тяжело дышала.

– Конечно, мадам.

Мэри, юная девушка с яркими блестящими глазами, которой еще не было двадцати, пребывала в восторге от своего головокружительного продвижения – она стала горничной мадам! Мэри быстро подбежала и помогла мадам снять вышитое муслиновое платье.

– Мэри, принеси, пожалуйста, чай.

– Конечно, миледи.

– Да, Мэри, на этот раз две чашки, – глубоко вздохнув, сказала Софи. – Вторую для графа.

Глаза Мэри засветились интересом, но у нее хватило ума придержать язык. Она помогла Софи облачиться в шелковый пеньюар.

– Я сейчас же принесу чай, мадам. И кстати, одна из горничных жаловалась на недомогание. Видимо, легкое отравление. Она просила узнать у вас, чем ей полечиться.

– Что? Ах да, конечно… – Софи порылась в своем саквояже с травами и быстро отсыпала в маленькие пакетики порошки лакрицы и ревеня. – В чашку чая надо бросить по две щепотки того и другого, должно помочь. Если к утру ей не станет лучше, скажи мне.

– Вы так добры, мадам. Элис вам будет очень признательна. Она так мучается животом. Да, Аллан, слуга, просил вам передать, что горло у него почти прошло благодаря сиропу из меда и бренди. Его по вашему совету приготовил повар.

– Прекрасно, я очень рада, – нетерпеливо проговорила Софи. Сейчас ей меньше всего хотелось обсуждать состояние горла слуги Аллана. – А теперь, Мэри, пожалуйста, поторопись с чаем.

– Да, да, мадам. – И Мэри выбежала из комнаты.

Софи принялась расхаживать из угла в угол. Мягкие туфельки бесшумно ступали по темному пестрому ковру. Она заметила, что кружевная отделка пеньюара отпоролась и повисла над грудью.

Невыносимый, невероятно надменный человек. И за него она вышла замуж! Он думает, стоит ему дотронуться до нее, как она упадет в его объятия. И он будет вот так ее поддразнивать, пока не добьется своего. Софи прекрасно понимала его намерения. Видимо, мужская гордость требует поскорее увлечь ее в постель.

Джулиан не успокоится до тех пор, пока не докажет свои права на нее. Таким образом, у нее не будет возможности потрудиться над созданием гармоничных отношений в семье, о которых она так мечтала. Джулиан намерен во что бы то ни стало и не теряя времени соблазнить ее.

Софи резко остановилась: а удовлетворится ли граф Рейвенвуд только одной победной ночью? Ведь Джулиан в нее не влюблен. Она прекрасно сознавала, какой вызов ему бросает: жена отказывает в привилегии, которая – он, как муж, уверен в этом – принадлежит ему по праву. Но если он будет считать, что наконец доказал и себе, и ей свою способность соблазнить жену, возможно, тогда он оставит ее в покое?

Софи быстро подошла к изящному шкафчику, где хранились ее снадобья, и обвела взглядом ровные ряды маленьких деревянных подносиков и ящичков. Ее трясло от гнева, страха и других чувств, которые сейчас она не способна была объяснить. У нее мало времени, через несколько минут сюда явится Джулиан, обнимет ее, будет ласкать так же, как ласкал балерин и актрис и еще черт знает кого…

Отворилась дверь, и в спальню вошла Мэри с серебряным подносом в руках.

– Ваш чай, мадам. Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, Мэри. Можешь идти, – сказала Софи, изобразив на лице улыбку.

Но глаза Мэри разгорелись еще ярче. Она присела в легком реверансе, после чего удалилась.

Софи была уверена, что слышала сдавленный хохоток в прихожей. Вероятно, слуги знают все, что здесь происходит, промелькнуло в голове Софи. Неужели горничной известно и о том, что Джулиан не провел еще ни одной ночи с женой? Эта мысль показалась ей оскорбительной.

Софи пришло в голову, что раздражение Джулиана отчасти объясняется тем, что все слуги оживленно обсуждают, почему новая жена не приглашает хозяина к себе в спальню.

Софи не позволила своему сердцу уступить жалости. Она не собиралась сдаваться ради удовлетворения мужской гордости Джулиана. Гордости у него хоть отбавляй. Она взяла щепотку душицы и другой, более сильной травы и умело смешала их в чайнике для заварки.

Потом села, поскольку не могла стоять из-за сотрясавшей ее нервной дрожи. Ей не пришлось долго ждать неизбежного. Дверь между спальнями тихо отворилась, Софи вздрогнула. Джулиан стоял в черном шелковом халате с вышитым гербом графства Рейвенвуд. Он смотрел на нее с насмешливой улыбкой.

– Вы слишком волнуетесь, моя дорогая, – нежно сказал он, неслышно прикрывая дверь. – Так бывает всегда, когда долго откладываешь дела на завтра. Вы раздули все до ужасающих размеров. Но к утру все вернется на круги своя, как и должно быть.

– В последний раз прошу вас, Джулиан, не требуйте невозможного. Не настаивайте… Вы нарушаете если не букву, то дух нашего соглашения.

Улыбка сошла с лица Джулиана, взгляд его потяжелел. Он засунул руки в карманы халата и принялся медленно расхаживать по комнате.

– Лучше не будем обсуждать мою честь. Уверяю вас, для меня это слишком серьезно, и я еще ни разу не запятнал ее.

– Значит, у вас собственное представление о чести, милорд.

Он сердито посмотрел на нее:

– Я гораздо лучше вас знаю, что такое честь. И что входит в это понятие.

– А я не могу верно определить, что входит в это понятие, лишь потому, что я женщина?

Он расслабился, и снова на его губах заиграла усмешка.

– Вы не просто женщина, моя любовь. Вы самая необыкновенная женщина в мире. Я даже не предполагал, когда просил вашей руки, что получу такую изумительную жену, словно сотканную из противоречий. Кстати, у вас на пеньюаре кружева болтаются.

Софи стало неловко. Внутри что-то сжалось, когда она увидела, что оторванные кружева висят над грудью. Она попыталась поправить их, но безуспешно. Подняв взгляд, она обнаружила, что ей приходится смотреть на Джулиана сквозь выбившиеся из прически локоны. В раздражении Софи заправила локон за ухо и решительно поднялась:

– Не хотите ли чаю, милорд?

Поощряющая улыбка разлилась по его лицу, глаза Джулиана стали совсем зелеными.

– Спасибо, Софи. После портвейна, который я позволил себе за ужином, чашка чая не помешает. Мне совсем не хочется попасть в объятия Морфея в самый неподходящий момент. Иначе вы окончательно во мне разочаруетесь.

Надменный мужлан, подумала она, трясущимися руками наливая ему заварку. Он понял ее предложение как добровольную сдачу. Несомненно. Джулиан принял из рук жены чашку с таким видом, будто она вручала полководцу на поле битвы меч победителя.

– Какой изумительный аромат. Это ваш собственный рецепт, Софи? – Джулиан отхлебнул и снова прошелся по комнате.

– Да… – Казалось, слово застряло у нее в горле. Она пристально следила за ним – он сделал еще глоток. – Душица и… еще кое-какие цветы. Очень успокаивает нервы.

Джулиан с отсутствующим видом кивнул.

– Прекрасно. – Он остановился перед столиком из розового дерева, пробежав глазами по аккуратно расставленным книгам. – Книги, которые читает моя ученая жена. Что ж, посмотрим, насколько ваш вкус достоин сожаления. – Он взял одну, потом другую – в кожаных переплетах. Отпил еще чаю, изучая названия. – Вот как: Вергилий, Аристотель в переводе. Книги достаточно серьезные для среднего читателя. И не такие ужасные. Я тоже читаю подобную литературу.

– Я рада, что вы одобряете мои увлечения, – напряженно проговорила Софи.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Вы признаете мою покладистость, Софи?

– Да, вы очень покладисты.

– Вообще-то снисходительность мне не свойственна. Но мне просто интересно знать о вас все. – Он поставил книги классиков на место. – Так, что у нас еще здесь? «Естествознание» Уэсли. Довольно старая книга, по-моему?

– Прекрасная книга о травах, милорд. Там очень много сведений об английских травах. Эту книгу подарил мне дедушка.