Они будут жить с нами

– А то, что платеж очень большой. Нам хватит или на него, или на то, чтобы снимать жилье Кире и девочкам. И нет, я не хочу избавляться от машины – она нужна мне для работы.

Я схватила документы, которые муж сразу, как только оформил кредит, увез и держал в сейфе в своем кабинете. Стала листать их, не понимая, о чем говорит Николай.

Он же заверял меня, что платеж всего тринадцать тысяч – вроде не маленькая сумма, но вполне нам по карману. И когда выхватила и просмотрела график платежей, изо рта моего вырвался горестный стон – на оплату кредита уходила едва ли не половина Колиной зарплаты.

– Что это? Почему я впервые вижу, что здесь платеж – почти полсотни тысяч? – выдавила я из себя, не в силах поверить тому, что было перед глазами.

– Потому что ты была бы против, – философски изрек Николай и пожал плечами.

– Конечно, я была бы против! – воскликнула, в ужасе отбрасывая от себя графики платежей, которые Коля забрал и вновь положил в папку. – Это же огромная прорва денег! У нас нет никаких возможностей начать жить хорошо, отдавая половину того, что ты зарабатываешь!

– Так может, стоит начать крутиться и вкладывать в бюджет хотя бы равную часть? – выдала Кира и вновь посмотрела на Николая. – Я вот уже нашла приличную работу. И не вижу смысла тратить столько денег на съемное жилье, когда Коля может предоставить нам комнату.

– То есть, они остаются здесь? – процедила я, не глядя на предводителя цыганского табора, а сосредоточив внимание на муже.

– Пока да. Кира будет работать, с мамой я поговорил – за девочками она присмотрит, пока те в школу не пойдут. Ну а тебе не нужно ничего менять в своей жизни – если нравится зарабатывать копейки, то я не против. – Он снова пожал плечами.

Мне стало так дурно, что показалось, будто следом за темными пятнами, запрыгавшими перед глазами, меня накроет благословенным обмороком.

– Все ясно, – выдохнула, поднявшись из-за стола.

Выставлять новые условия было бесполезно – мне явно дали понять, что я могу с ними делать и куда их засунуть. Воевать с Кирой и ждать, пока муж обеспокоится моим вероятным уходом и выставит за порог первую семью – тоже являлось делом напрасным. Кажется, все, включая меня, уже понимали, что мои барахтанья тщетны.

Значит, возвращаемся к первоначальному плану. Перетерпеть и уехать, когда подготовлю плацдарм. И да, Кира была права в одном – мне нужно было начинать крутиться ужом для нашего совместного будущего с Никиткой.

День рождения Николая решено было отметить дома у свекрови. Для меня был удивительным тот факт, что мать Коли на это согласилась. Я мало представляла себе двух дочерей Николая в «святая святых» трешки, переделанной в музей. Но, если уж на то пошло, свекровь сама напросилась.

Оставив с ней Вику и Машу, мы направились в магазин. Я не желала видеть рядом Киру, но с сожалением поняла, что за эти несколько дней они с Верой Артемьевной каким-то образом нашли общий язык. И – самое ужасное – свекровь воспринимала предстоящий праздник едва ли не с большим ожиданием, чем Новый год.

– Поезжайте, я присмотрю за девочками, – сказала она, когда я категорически заявила, что Никитка отправится с нами.

Я мрачно посмотрела на Веру Артьмьевну, но отвечать ничего не стала. Для меня и так все было яснее ясного.

В машине Кира, естественно, устроилась рядом с Колей, а мы с сыном – сзади. Я ловила себя на мысли, что не хочу уступать этой женщине ни в чем. И корила себя за участие в этом негласном соревновании. Но мне было действительно важно понимать, что я могу хоть чем-то управлять. И, как оказалось, подобное желание возникло не только у меня.

Это я поняла, когда положила в тележку (а мы взяли на входе аж две) довольно дорогое оливковое масло. Кира, заметив это, тут же устремилась к той же полке и стала делать вид, что выбирает из еще более неэкономных вариантов.

Она о чем-то защебетала с Колей, тот делал вид, что понимает в продуктах. Обычно мы с ним выбирались в магазин вдвоем, где я брала на себя все заботы, связанные с тем, чтобы купить еду получше, но подешевле, так что муж разбирался в этом вопросе, как свинья в апельсинах. Но наблюдать за этим было забавно, особенно учитывая тот факт, что Николай заявил, будто скупиться на дорогие блюда к его дню рождения не будем. Я не знала, была ли спонсором этой поездки свекровь, или Коля разбил свою копилку, да впрочем, и знать того не хотела – просто решила теперь оторваться от души.

В итоге в тележках и у меня, и у Киры высилась просто гора еды, причем порой весьма «люксовой».

– Да уж… с таким размахом я еще день рождения не праздновал, – проговорил Николай, расплатившись за продукты.

Я вытащила сына из тележки, в которой он восседал все это время, и пожав плечами, проговорила прежде, чем пойти к машине:

– Теперь у тебя многое будет впервые, с чем тебя и поздравляю.

Окончательно понять, что теперь в своем доме, да и в своей жизни я вовсе не хозяйка, мне помогла Кира. Она, едва мы переступили порог квартиры свекрови, тут же начала перечислять ей, какие салаты приготовит к завтрашнему празднику, какое мясо уже сегодня вечером нужно будет замариновать, чтобы оно пропиталось должным образом.

– Я, наверно, домой поеду к нам. Завтра утром на работу, – сказала, так и не разувшись и не раздевшись и не сняв комбинезон с сына.

Николай, передающий свекрови пакеты, нахмурился:

– Вроде же решили здесь переночевать. И что ты с работы отпросишься, – сказал он.

Я хмыкнула. Решала это вовсе не я, меня просто поставили перед фактом. Но я совершенно не планировала делать то, что выбрали без моего участия.

– Я думаю, что Кирочка справится сама. А мы с Никиткой просто вечером приедем на твой день рождения, – расплылась я в самой елейной и самой притворной из возможных улыбок.

– Тогда я с вами, – сказал муж, встретившись глазами с Кирой.

И я бы снова взбесилась, если бы не увидела, что первая жена моего мужа растеряна и обозлена тем, что Коля уезжает.

– Приедем завтра к семи, – сказал Николай. – А сейчас мы домой, а мама вас здесь разместит, – добавил муж и мы втроем вышли из квартиры.