Судьба – тени прошлого

– Нет! Только не так… Каким бы он ни был, он мой брат! Я не готов…

– Знал, что ты будешь отпираться. Тогда я предлагаю пойти иным путем. Более хитрым. Мы убьём Агату, источник его сил и веры. Без неё он станет лёгкой марионеткой. А его дети – инструментом для давления. Я уже знаю, как это воплотить в жизнь. Мне нужно лишь твоё королевское позволение. – И он замолчал. Но его безмолвие было острее и горячее любого слова в данной ситуации. Зельман остался с мыслями один на один. И сам вынужденно принимал решение, чересчур тяжелое для себя. – Зельман, мы с тобой тот дуэт в Короне, что поставит мир на колени пред собой.

– Да… Да, Да! Всё, прочь от меня уже! Но ты должен прекрасно понимать, что ни в коем случае это не должно всплыть наружу. Не допусти того, чтобы Вэйрад вдруг не уехал или в компании Агаты был какой-нибудь другой достойный солдат… Господи… Поручи всё Льюису Фоттейду. Я договорюсь с Леонардо. И заруби на носу: убиваем не «мы»…

– Слушаюсь, Ваше Превосходительство! – громко ответил Изельгаам. Он был вполне удовлетворён ответом.

Изельгаам спокойно покинул помещение с сияющей самодовольной ухмылкой, облизывая верхнюю губу длинным противным языком.

Леонардо Эйдэнс и король остались наедине в зале королевского дворца.

– Спарринг? Как в старые добрые? – предложил Леонардо.

– Давненько я не разминал кости. Доставай клинок.

Леонардо мгновенно вынул лезвие меча из ножен за спиной, развеял плащ, встал в стойку и со свистом порхнул в сторону Зельмана, который в то же мгновение вынул свой клинок, эффектно парировав выпад. Оба закружили в пируэтах, то и дело скрещивая лезвия. Их скорость движений, настолько точных и сокрушительных, была так высока, что невозможно было уследить за тем, чей выпад или оборот. Грохот беспрерывно лязгающих ударов стали уже начинал сводить с ума. Мельчайшие частички лезвия осыпались на белоснежную плитку залы, словно нежные снежинки в первый зимний день. Вскоре оба устали от бессмысленного фехтования, где невозможно было определить победителя. Скрестив в последний раз мечи, Златогривый сделал грубый удар ногой, после чего его оппонент выронил меч, видно, что специально, но это было вовсе не важно, ведь потом Леонардо схватил его руку, всё ещё парящую с мечом, и ловко построился под короля, выдав неплохой удар локтем по его рёбрам. Соответственно, и второй меч скрежетнул по полу. Они перешли на рукопашный бой. Но и здесь определить конкретного лидера не представлялось возможным. Оба наносили в равной степени бесполезные удары, которые парировались то блоками, то ладонями. В конце концов, Эйдэнс сбил такт боя, размахнув своим чёрным плащом, наконец завершив поединок мощным ударом коленом по губе Зельмана.

– Зараза… Ты же не можешь честно, я забыл… – тяжело дыша, прокомментировал Златогривый. – Как же, ведь ты глава всего того дерьма, что называется преступным миром… – У него треснула губа, потекла кровь, глухо падая на плитку. – Чёрт бы тебя… Ты же знаешь, что мне нельзя получать травмы! Я же, мать твою, король! Чёрт…

– Тоже мне – травма! Трещинка. Не более. Намажешь своими маслами и прочей ерундой – будет нормально, – иронизируя ответил Леонардо.

– Заткнись.

– Эх… До того, как стал королём, был ты намного проще…

– До того, как я стал королём, я был никчемным отбросом. Мать – Бог знает кто. Отец меня ненавидел и даже не старался этого скрыть. Брат меня презирал, хоть и не высказывал этого. Но сейчас никто не посмеет уже сказать против меня хоть пару слов. Я докажу всем, что я – величайший король Невервилля! Я построю великую империю на обломках никчемного наследия моего отца. Пусть он гниёт в Аду, но я восстановлю то, что он оставил после себя. Всё это убожество! А сначала я сотру с лица континента Игъвар и сожгу тушу лорда Дезевона! А затем и искореню всё дерьмо, что таится в низших слоях населения. Уничтожу неравенство между стратами! Я высеку своё имя в истории! Каждый признает меня! Я не пощажу никого, кто встанет у меня на пути! Так что лучше заткнись, – разошёлся в высказываниях Зельман. Разум его окончательно подчинился безумию.

– Хорошо, хорошо… Успокойся. Мне аж дурно стало от твоих речей… Это, конечно, не мое дело, но ты ведешь себя странно. Я перестал узнавать в тебе своего друга. Ты стал… мрачнее… суровее. Все в порядке?

– Я говорил с Норбертом… Он, он… Поставил ультиматум. Не знаю, но… В общем, я вынужден был согласиться. Он будет курировать миссию по ликвидации угрозы со стороны законного наследника престола… В общем, он должен будет убить Агату…

– Боже, почему ты на это пошёл…

– Да я не знаю! Понимаешь! Но я не могу ставить личное поверх интересов Короны… Видимо, так было правильно… Или, в конце концов…

– Видимо? Слушай, перестань идти на поводу Изельгаама! Он руководит тобой, как простым офицером, но ты же король! Ты в праве сам принимать решения… А Агата… Она же дорога тебе.

– Да… Но, не желаю сейчас это обсуждать… Голова кругом, концентрация сбита, ноги ломит… Всё, на сегодня я пожелаю остаться в одиночестве… Эйдэнс.

– Да?

– Проконтролируй ход миссии… Чтобы никто больше не пострадал. Сделаешь?

– Да, я всё решу, если что. Но ты точно уверен?..

Златогривый не ответил. По его глазам всё стало понятно.

II.

– Мама! Почему папа не хочет брать меня с собой на войну? – подбежал к маме, готовящей обед, мальчик с тёмными волосами. Его темненькие глазки, размером с пуговку, так и блестели наивностью, присущей детям.

– Зендей! Я же готовлю! Отец не берет тебя с собой, потому что на войне очень опасно! Там гибнут люди. Я тебе это уже объясняла. К тому же, ты должен приглядывать за Адиялем! Помнишь? Это твоя обязанность, твой долг, ибо ты старший брат.

– Ну, мама… Я тоже хочу подраться! Я умею! Папа меня научил, – продолжал настаивать Зендей. – Я даже меч знаю, как держать!

– Нет. То, чему ты научился от отца, – слишком мало. Тебе всего-то семь лет. Ни о какой войне и речи идти не может! Понимаешь? Ты недостаточно мудр и опытен для службы, но вполне уже сознателен, чтобы уяснить: война – это мрак, смерть и огония, а никак не игра. Твой отец может и не вернуться, как и тысячи других солдат. Если же ты ринешься на фронт, то кто будет за твоим годовалым братиком приглядывать?

– Как меня уже достал этот Адияль… Всё время Адияль, Адияль… – фыркнул мальчик. Его глаза покрылись влажной плёнкой. – Я, если хочешь знать, не напрашивался, чтобы он появился!

– Так, Зендей. Мы уже обсудили этот вопрос. Родня – огромный дар, подарок судьбы, помнишь? Ты обязан быть счастлив, что и мать твоя, и твой брат живы. Не каждому Всебожество даёт жизнь, отнюдь не всем он её и сохраняет…

Отворилась дверь, послышались шаги.

– Привет, Зен.

– Пап, ну не уезжай… Ты и так всё время на службе. А со мной кто будет заниматься? Я ведь так не стану воином!

– Я не могу. Извини. Вернусь – мы обязательно съездим в Сноудэрхелль, как ты и просил. – Встав на коленки, обнял сына Вэйрад, почесав его вьющиеся волосы. – Потом непременно поучимся стрельбе из лука. Помнишь, ты спрашивал, как правильно нужно тянуть за нить? Так вот – узнаешь. Только я сперва вернусь. Ты и глазом моргнуть не успеешь, поверь мне! Одна нога тут, другая – там. А матушка твоя тоже чего-то да умеет. Так что не наговаривай, шалунишка: она поболе меня знает, как воевать! Ну, не скучайте.

– Прощай, любимый. Возвращайся скорее, – проводила мужа Агата, поцеловав его грубые мужские губы. – Я буду ждать тебя и молиться.

– Любимая, мольбы оставь для наших детей, я вернусь в любом случае. Ты ведь помнишь… А где Адияль? Где наш малыш? Хочу его расцеловать!

– Вот он ползёт… – тускло и обиженно указал на братишку Зендей.

Вэйрад легонько на носочках подбежал к ребёнку, взял его на руки. Адияль расхохотался без видимой на то причины, как и положено детям его возраста. Отец яростно принялся лобызаться.

– Ну, не скучай, Эди! Расти большим. Я проверю, как ты тут без меня себя вёл. Всем пока! – попрощавшись, вышел из дома Вэйрад. Поскакал. – Помните: мигом!

Дом был небольшим. Одноэтажным. Кирпичным. Аккуратный деревянный забор ограждал территорию дома, равную примерно десяти соткам.

– Расстроился? Иди, я тебя обниму, – сказала Агата, присев на уютный диванчик.

– Зендей с Адиялем в руках присел рядом, облокотил голову ей на ноги, а Адияль пополз на пол. Мама схватила и его, прижав к себе.

– Мои вы мальчики. Я вас очень крепко люблю! Вы знаете это, нет? Извини уж папу, что он всегда на службе. Он всё-таки солдат. Ещё и офицер. У него очень много обязанностей. Но он вас тоже очень любит. Когда-нибудь ты вырастишь и станешь таким же отважным солдатом, как и твой отец. Если, конечно, захочешь, – поглаживая голову Зендея, говорила Агата.

– Вот бы поскорей это время настало…

– Ох… Не торопи события, моя кровинушка. Всему свой час…

Адияль лишь рыгнул, как и положено детям его возраста.

III.

– Приветствую, дружище! Как добрался? – поздоровался с Вэйрадом пухлый мужчина с лысиной на голове, на нагруднике которого была синяя лента.

– Хорошо добрался, Фирдес, спасибо. Хотелось бы знать обстановку и цель задания более подробно. Лучше не будем терять времени.