Залесье

– Повезло тебе с жинкой, – тоже заулыбался молодой человек, – у нас в городе все худосочные, кажется, что дотронешься и рассыпется, на чем только душа держится. На таких коромысло не повесишь.

И подняли квасок за девчонок добрых.

Разбудил товарищ молодого человека еще затемно, чтобы первые лучи ясно солнышка не прозевать. Выбрали полянку лесную, золотыми цветами усеянную. Стали ждать зорьку ясную. Лишь солнечные зайчики в росе заиграли, появился на опушке парнишка молодой, каким его товарищ описывал.

– Наслышан я про озорство Лели, – заговорил Ярило, будто они сто лет знакомы были, – неугомонная моя сестрица-баловница, приглянулся ты ей удалец-молодец. Найдем мы на нее управу, – приобнял Ярило молодого человека.

– Спасибо, а что делать-то? – уже начал привыкать к чудесам молодой человек.

– Ты все в книжке вычитал, что нужно делать знаешь, сейчас место поищи, приготовь все, а я буду сестрицу отвлекать, сегодня праздник людской, мы там званные гости, хороводами да песнями ее закружим, забавами ее развлечем, не вспомнит она о тебе.

Облюбовали местечко солнечное, разложили завтрак, с заботой хозяйкой собранный, молоко парное в кувшинчике, хлеб горячий с хрустящей корочкой, варенье ароматное из лесных ягод, сидят втроем, трапезничают, потешными рассказами забавляются.

– Княжит в здешних местах Вольг. – начал рассказ Ярило, радуясь, что есть кому уши греть, – Княжит справедливо, работящий люд одаривает, ленивых журит. На квасок и девиц падкий, и случаются истории забавные. Озорница Леля обернулась как-то девицей красной, подает княже яства изысканные, сама подле крутиться, вздыхает, да в чарку кваску подливает. Княже уж раскраснелся, бородку седую приглаживает, в мутных очах поплыли прелести девичьи, руки тянутся стан обвить, а девица старушечьим смехом заливается, над княже насмехается. Осерчал княже, поднялся, рукой по столу хлопнул, ногою по полу топнул, да так и рухнул в ноги к старушке.

– Ничего не меняется! – рассмеялся молодой человек, вспоминая одного своего знакомого. – Квасок здесь знатный, в миру такого не сыщешь, народ все пивком балуется.

Откушали, поблагодарили хозяйку за угощение, да и разошлись, каждый по своим делам.

Пошел молодой человек вдоль ручейка, чтобы к речке выйти. Кали рядышком по камешкам скачет, молодого человека наставляет.

– Ты бы глотнул зелья отворотного, не известно кто на пути нам может встретиться.

– Твоя правда, – ответил молодой человек и отпил глоток. – А вкусненько, – приободрился он, – надо бы еще!

– Не пей все, прибереги, неизвестно сколько времени нам понадобится.

– Хорошо, – согласился молодой человек, убирая пузырек в рюкзак.

Вышли к месту, где ручеек в речку впадает, стали оглядываться, в какую сторону вдоль берега идти. Смотрят девушка на камушке сидит, длинные волосы расчесывает, тихонько песню напевает.

– Здравствуй, барышня! – первый обратил на себя внимание молодой человек.

– Здравствуй, мил человек!

– Ты здешние места хорошо знаешь, поможешь мне? – смекнул молодой человек, что перед ним русалка и решил отвлечь ее, чтоб она ничего не надумала.

– Отчего же не помочь, добру молодцу. Пойдем. – махнула она рукой.

Идут рядышком, а о чем разговаривать не знают. Не особо молодой человек русалками интересовался, чтобы было чем развлечь красавицу, да и опасался немного, зелье зельем, а кто этих русалок знает. Послышались голоса девичьи, вышли на полянку, густым кустарником со всех сторон прикрытую, на ней девушки веселятся, ивовыми венками украшенные, в реке купаются, да на берегу хороводы водят.

– Попал! – смекнул молодой человек, что с одной русалкой зелье справиться, а со стайкой развеселых девиц вряд ли.

– А ну-ка девицы-красавицы! Растворись! – прыгнула внутрь хоровода Кали. Девушки взглянули удивленно, обратились туманом и исчезли.

– Опаньки! Неожиданно! – воскликнул молодой человек. – Как ты догадалась?

– Что с ними церемониться, другое место себе найдут, а нам это подойдет.

И действительно, огляделись, заводь чистая, полянка ровная, от чужих глаз скрытая, у воды синь-камень лежит, люд простой сюда не сунется, знают что место русалочье.

Собрал молодой человек хвороста, потолще сучки для ночи оставил, остальное на синь-камне сложил и разжег костер. Вода в заводи теплая, так и манит купнуться. Нырнул молодой человек в воду, раскинул руки, глаза прикрыл, расслабляется. Тем временем Кали время не теряла, по камешкам прыгала, рыбку ловила, на жареху поймала. Тихо вокруг, только рыбка на углях шкварчит, духи лесные чуют защиту сильную, не смеют беспокоить. Отобедали, да отдохнуть прилегли, ночь предстоит беспокойная, силы приберечь нужно.

Глава 7

Становилось прохладно, от речки начал подниматься туман, лес наполнялся влагой, пора было начинать приготовления к встрече с шаманом. Молодой человек отобрал из кострища угольки поровнее, остальное с камня очистил, достал телефон и начал что-то выкладывать на камне из угольков, все поглядывая на телефон.

Кали рядом крутиться, смотрит, что получается.

– Что-то не очень у тебя выходит, – наконец не выдержала и оценила работу кошка.

– Да, художник из меня такой себе, – согласился молодой человек.

– Я бы помогла, но у меня когти. – уже начала извиняться кошка.

– Да ладно, мой квест, – уже заулыбался молодой человек и дело начало налаживаться.

Убедившись, что лучше не получиться, молодой человек удовлетворенно кивнул и начал аккуратно раскладывать сверху крупный хворост. Чуть-чуть сухой травы для розжига и все готово.

Когда луна вошла в полную силу и россыпи звезд засияли над головой, где-то ухнула сова и ночной лес наполнился звуками волшебства. Молодой человек решил, что пора начинать. Костер разгорелся сразу, как будто только того и ждал, молодой человек расхаживал вокруг и следил, чтобы хворост не испортил узор. Вот уже раскраснелись угли и в темноте ясно стал виден рисунок, а через мгновение, ярко вспыхнув, соединились линии диковинного узора, угли прогорели и камень горел как будто изнутри, пламя было завораживающее, взгляд не отвести, но молодой человек не оторопел, достал бутылочку заветную и сбрызнул живительным напитком узор. Пламя, изменив цвет, стало зеленовато-голубым, вокруг запахло тропическим лесом и зеленая игуана выглянула из-за камня. Молодой человек улыбнулся и протянул игуане монету. Игуана взяла монетку в пасть и, смело прыгнув на камень, положила монету внутрь узора. Повалил густой дым и из него шагнул шаман…

– Грасиас! – почему-то по-испански поблагодарил шаман.

– Де нада! – также по-испански ответил молодой человек, а сам думает, с чего вдруг испанский.

Шаман уж как-то застенчиво перетаптывался, как будто проверяя, двигаются ли руки-ноги.

– Ромчик у тебя остался? – еще более застеснявшись, спросил он. Молодой человек протянул ему бутылку.

– Это ты здорово придумал с именем, тебе бы квесты составлять, – решил приободрить стеснительного шамана молодой человек. И видя, что здесь все же не тропическая ночь, достал из рюкзака запасную одежду: джинсы и толстовку. – Оденься по-теплее, а то так ром быстро кончиться, – уже по-дружески подмигнул молодой человек.

– У моего народа не было письменности и мне пришлось придумать новый знак, означающий мое имя на основе письменности майя, откуда я родом. – ром уже развязывал язык шаману. – Зовут меня Гуаямури.

– Витали, – почему-то на испанский манер представился молодой человек. – Гуаямури называется холм на острове, где я жил в детстве, так же звали и вождя, который там захоронен, – приподняв брови, задал немой вопрос молодой человек.

– Си, мои люди камень за камнем воздвигли этот холм, так огромна была их печаль, – примешивая испанские слова признался шаман, – и до сих пор не смеют подниматься на него.

– Почему ты говоришь по-испански, это не язык твоего народа, – уже не выдержал молодой человек и так же уходя от темы его покорения этого холма.

– Ты забыл кто я? – как то воинственно произнес шаман, – Засиделся я с тобой, – скривился он.

– Не горячись, брат, – успокаивающе проговорил молодой человек, – Проголодался?

– Есть такое, – примиренно ответил шаман и принял предложенную рыбу.

– Времена, брат, изменились, твои боги больше не господствуют на земле, ты вернулся в другой мир, может помощь моя нужна?

– Спасибо, брат, домой бы мне. Совсем плохо стал жить мой народ, нет в них силы былой, помоги на родину вернуться.