Простая история

– Отдай гарнитуру, – посоветовал Харт. – Клод вон молока тебе принес. В подарок. На свадьбу.

– Но-но. Что ещё за шутки? – Удивился Джеф. Опять что-то брякнули, пока он сдавал дежурство. Джеф неспешно оглядел их. Усмехаются. Оттолкнулся от стола, захватив стаканчик. Ну, дети совсем. Прокатился три шага, сделал большой глоток. В голове позванивало. Головная боль, забытая в напряжении дежурства, вернулась снова. Интересно, что их так забавляет? В самом деле, его обсмеивают, что ли?

– Какие тут шутки! – Поднял брови Хартли. – Дама спит на нашем диване: значит, отныне родня. Теперь ей уже не уйти. Готов.

А, вот в чём дело. Джеф качнул головой. Оглядел сначала Харта, уже занятого принятой ситуацией, потом Стива, пытающегося на ходу размять шею.

– Она же в тебя влюбилась. – Хлопнул его по плечу Стив, проходя мимо. – Иначе бы не пришла. Или пришла бы не одна, а с родителями.

Это было разумное предположение. Джеф проследил глазами, как Стив взглянул на Хартли в поисках подтверждения своей правоты. И тот согласно покивал, не отрываясь от экрана. Джеф задумчиво взирал на них, ероша себе волосы. Потянулся к пульту: не забыть бы телефон Николь. Сунул его в карман. Снова взглянул на ухмыляющиеся физиономии.

– Что-то вы сегодня совсем улетели, – наконец пожал он плечами, не найдясь, что бы им ответить. Пусть подшучивают – расслабятся перед дежурством.

Он отодвинул к стене стул и пошёл в комнату отдыха. Николь пора было будить. Надо ещё позвонить её родителям, что бы были в курсе. Да и есть хочется. Но шутки застряли в голове. Вот Харт, прохвост, вечно клеит ярлыки. Брякнул тоже: родня. И Стив туда же – влюбилась! Совсем охирели, звери.

Она спала так уютно на этом диване, что Джеф невольно замер. Будить её стало жаль. Он присел рядом, рассматривая её. Спящая, она казалась старше. Нахмуренные светлые брови, тени на щеках от ресниц. Тёмные кружочки под глазами неуловимо свидетельствовали о беспокойстве. Словно Николь не могла расслабиться во сне. Это было знакомо по самому себе. Джеф потрогал пальцем чуть вздернутый кончик носа. Спит. Встал, прошёлся по комнате, потягиваясь и зевая. Снова склонился над Николь. Что же тебе не нравится в твоём доме, Ники, если ты с удовольствием бежишь оттуда?

Николь проснулась от того, что почувствовала, как тёплая твёрдая ладонь медленно гладит её щеку. Было приятно и немного щекотно. Она вздохнула. Рука замерла. Николь открыла глаза и близко увидела лицо Джефа. Он стоял, наклонившись над ней и рассматривал её.

– Доброе утро! – Улыбаясь одними глазами, с мягкой насмешкой сказал он и убрал руку. Николь стало жалко. Захотелось поймать его ладонь.

– Доброе утро! – Ответила она смущённо. – Извини, я заснула.

– Это было вполне разумно – вообще-то, сейчас ночь. У меня кончилось дежурство. Пошли завтракать или сразу поедем?

Николь села на диване, поджав ноги. Джеф ещё немного нагнулся, достал из-под дивана кроссовки. Интересно, это он её разул, да?

– Когда говорил с твоим отцом, обещал тебя проводить. Сказал – сообщу перед выходом.

– Ты уже позвонил?

– Нет ещё. Сначала хотелось бы перекусить.

– Как Стив? – Спросила она, собираясь.

Джеф, забирая свою куртку с дивана, удивленно окинул её взглядом. Её беспокоит самочувствие незнакомого человека, пережившего на её глазах стресс?

– Нормально Стив, – пожал плечами он. – С ним всё в порядке, с самолётом и людьми – тоже.

– А куда мы пойдём? – Снова спросила она, натягивая кроссовки и чувствуя странную гордость от того, что он преподносит ей это словно равной. Это их неуловимо объединяло.

– В своё время я обошёл тут все ресторанчики. Есть пара неплохих. Есть кафе, где готовят чудесный кофе, но кофе я ночью не пью. А ты как?

– Лучше чай или сок.

– Пусть будет так, хотя лучше просто воду, если ты не любишь молоко. Так куда пойдем?

– Туда, где тебе нравится.

– Мне всё равно, – сообщил Джеф.

Тяжесть дежурства ещё не отступила, вынуждая его себя контролировать. Он точно знал: так будет до тех пор, пока он в "башне". А потом навалится усталость.

– Но есть же между ними какая-то разница? – удивилась Николь.

– Разница в посетителях, – пояснил Джеф. – Одни заведения для всех, одно несколько претенциозное, одно для персонала. Там только свои.

– Пойдем туда, – мгновенно решила Николь, протягивая руку за ветровкой,– а молоко я люблю, только горячее.

Джеф сложил плед, сунул его в шкаф, пока она одевалась. Оглядел её. Николь застегивала молнию.

– Готова? Тогда пошли.

2

Хартли им помахал, Джон склонился над монитором, ни на кого не глядя и что-то тихо говоря в микрофон. Рядом с ним притулился Малыш: его оставшиеся четыре месяца стажировки таяли, по его мнению, слишком быстро. Диспетчер тем лучше, чем больше его опыт. Гарри интуитивно нашёл самый простой способ наращивания опыта: растягивал свою смену как только мог. Дежурство заставляет выкладываться до последней степени. Являться во время чужой смены, до начала своего дежурства, ему никто бы не позволил, чтобы его усталость не помешала работе, но оставаться после окончания смены не возбранялось, если будешь сидеть тихо и не отвлекать диспетчера, возле которого являешься наблюдателем. Сейчас Гарри смотрел на передачу смены, словно видел это впервые.

Стив за Хартом с блаженным видом попивал кофе, положив ноги на другой стул – отдых после напряжения. У него, наверное, просто всё дрожит, а ноги банально не идут. Джеф знал такие дежурства: после них сначала ощущаешь только опустошение: настолько натянуты были нервы в течение нескольких часов.

Сейчас он отсидит законные пятнадцать-двадцать минут, потом сомнет стаканчик и сломя голову ринется домой. Нора давно уже дома – если бы она задержалась, она бы зашла за ним.

У Стива, кажется, голова пухла больше всех. Обязанности старшего по группе заставляли его использовать все свои ресурсы. Стив просто потрясающий индивид – искренне считал Джеф.Пить столько пива, пусть безалкогольного, и работать на износ так, как он, мог, действительно, человек с исключительными данными.

– Пока, – сказал Стив. Его голос легко достиг их в негромком гуле переговоров "башни", – Приходите ещё, Ники, с вами дежурство веселее.

Николь заулыбалась.

– Сиди-сиди, – махнул рукой Джеф.

Вот шутник, отлично знает – в "башне" сидеть нельзя, только экстремальная ситуация даёт такое право. Ещё и сам, небось, отчитает потом Джефово самоуправство. Подгонит какую-нибудь основу, базис, припомнит пару неприятных несчастных случаев в назидание. А может и нет: прекрасно Стив понимает, как чувствовал себя сегодня Джеф.

В кафе было пусто и тихо. Ночь всегда приносила в аэропорт ожидание утра. Джеф провёл Николь между столиками, отодвинул стул и махнул рукой выглянувшей официантке.

– Ты сегодня рано, Джеф. – Отметила она, подходя.– Вижу, у тебя гости? Тебе как обычно?

– Как обычно, – улыбаясь, отозвался Джеф. – И ещё принеси, пожалуйста, знаменитый десерт. Есть?

– Нет. Но для вас сейчас сделаю. Наслаждайтесь, – Николь наблюдала за ней насторожённо, не отвечая на её улыбки, и спросила, провожая её глазами:

– Ты её давно знаешь?

– Давно. И меня тут все давно знают. Когда каждый день здесь обедаешь в течение нескольких лет, поневоле примелькаешься.

– Она меня так оглядела, словно я привидение.

Джеф засмеялся.

– Она ни разу не видела, чтоб я пришёл с кем-то, кроме наших "башенных воротил". Ей было любопытно. Она работает тут уже восемь лет и умеет поднять настроение. Её зовут Сильвия, у неё есть сын и два мужа. Один бывший, другой настоящий, но живёт она одна, с сыном.