Элементали

– А слабо тебе обвалить китайскую биржу? – спросила Алла после того, как они отдышались.

Эта женщина словно огонь! Так и жжет своими ласками!

– А почему именно китайскую? – вяло спросил он.

Два миллиона долларов! Теперь можно жить припеваючи! Он готов тут же повезти свою красавицу на Мальдивы, накупить ей кучу мехов и бриллиантов. Все, что она только пожелает. И просто наслаждаться жизнью. Но такова Алла. Ей всегда мало. Она не может просто жить, ей надо гореть.

Что ж, Алла родилась в то лето, когда под Москвой бушевали невиданные пожары. Сначала задымились торфяники, а потом вспыхнули и леса. В огромном мегаполисе пахло гарью, люди задыхались от дыма и дикой жары. Во время родов мать Аллы видела в окно больницы языки пламени. Слава богу, пригород, в котором находился роддом, отстояли! А новорожденную дочь женщина назвала Аллой. В честь алого пламени, на которое, крича от дикой боли, глядела, не отрываясь. И которое словно бы помогало ей рожать. Потом оказалось, что одно из толкований имени Алла – столб света.

Об этом смеясь, рассказывала сама Алла. Почему смеясь? А она, казалось, вообще не умела плакать.

– Во мне нет ни капли воды, – шутила она. – Только огонь.

В самом деле, глаза ее оставались сухими даже во время похорон матери. Что касается отца, в этой графе в свидетельстве о рождении стоял красноречивый прочерк. Сама Алла именовала себя Ивановной. А статьи в журналах подписывала без отчества: Алла Лаврова. А зачем журналисту отчество?

Дома как такого у нее не было. Алла Лаврова постоянно была в разъездах. И постоянного любовника тоже не было. Вообще ничего постоянного. Бориса она держала при себе для дела. Кто еще мог так быстро зажечь биржу? Или сотворить «пожар» в одном из крупнейших банков, взломав его сайт?

Да и зачем ей постоянный мужчина, если сама она все время в горячих точках? Там где стреляют, взрывают, или там, где начинается революция. Где вот-вот готово вспыхнуть ее пламя. Алла чувствовала это чуть ли не за год до начала событий. И неизменно оказывалась в самом интересном месте. Там, где особенно горячо. Это удивительное свойство очень помогало ей делать карьеру.

– Уж Лаврова-то знает, куда напросить в командировку! – качали головой в редакции, узнав о том, что очередной выпуск новостей с Аллой Лавровой побил все рекорды и получил сумасшедший рейтинг.

Надо сказать, что денег со своего гениального чутья Алла почти не имела, они ее вообще интересовали мало. Деньги – этот привязанность к чему-то. Надо покупать дом, обставляться, проводить там много времени. А напряжение в мире, меж тем растет. Горит все чаще, и пожары эти все сильнее. Аллу туда так и тянет. Словно бы она питается не едой, как все нормальные люди, а огнем.

Сейчас, когда она вернулась из очередной командировки, Борис предложил ей в качестве жилья свою дачу. А дача у него была солидная, отстроенная родителями-профессорами, которые временно работали за границей, читали лекции и проводили там какие-то исследования. Алла с комфортом разместилась в спальне на втором этаже. О будущем она не думала. Таким, как она, не нужна семья. Слишком уж Алла… как бы это сказать? Странная.

Человек-факел. Ему все время надо для кого-то или для чего-то гореть, вести за собой, взрывать своим присутствием тишину, распространять крамольные идеи. Какая уж тут семья! Какие дети! Не говоря уже о других странностях.

Борис каждый раз с удивлением смотрел, как Алла разжигает камин. С одной спички, даже когда Борис в качестве эксперимента подкладывал в очаг сырые дрова. А один раз даже нарочно полил их водой. И все равно загорелись! С одной спички!

– Это у меня с детства, – сказала как-то Алла, задумчиво глядя на огонь. – Я ведь выросла в деревне. Зимой мы с друзьями катались на лыжах в лесу, и меня охотно брали в любую компанию, даже те, кто был намного старше. За то, что я в любой мороз и снегопад с одной спички зажигала костер. Даже в самом глубоком и влажном снегу. И под дождем у меня это легко получалось. Странно, да?

Если бы только это! Больше всего Бориса злило, что он спит буквально на самом краешке кровати. А кровать, между прочим, огромная! Скажите на милость, зачем хрупкой женщине столько места?! Как бы они не ложились, под утро она все равно оттесняет Бориса на край, а сама занимает две трети!

Однажды он в шутку перевалился через Аллу и улегся на ее половине, а точнее, на трети кровати. И Алла вдруг разозлилась. Еще никогда Борис не видел ее такой. Ему даже показалось, что его лицо – один сплошной ожог, таким взглядом наградила его Алла. И он тут же вскочил, как ошпаренный.

– Туда нельзя, – тихо, но твердо сказала она.

– Господи, да почему?! – потер он пылающие щеки.

– Там крылья.

– Чего?!

– Они там спят, – серьезно сказала Алла.

Ему вдруг показалось, что она сумасшедшая. Какие еще крылья?! Это кто там, интересно, спит?! Он тупо смотрел на пустую кровать и думал, что от этой женщины надо бежать, как от огня. И от ее якобы крыльев. Сумасшедшая!

Но потом он смирился с этим, слишком уж Алла была хороша. И даже как-то спросил в шутку, кивнув на пустую кровать за спиной у Аллы:

– Почесать?

– Что?

– Крылья.

– А, это… Ну, почеши.

И он поскреб указательным пальцем белую простыню.

– Вообще-то они не чешутся, – насмешливо сказала Алла.

– А что они делают?

– Здесь – ничего. А вообще, как и положено крыльям, летают.

– Выходит, ты – ангел?

– Ну да. Ангел Огня. А ты разве еще не понял?

Вот такая странная женщина попросила Бориса обвалить китайскую биржу. И он поначалу отказался. Но Алла умела добиваться своего.

– Они там, в Китае, зажирели, – смеясь, сказала она. – Такое ощущение, что туда сейчас стекаются все деньги мира.

– Тебе-то что? – хмуро спросил Борис.

– А мне это не нравится! В этом есть что-то ненормальное. Их биржа, словно черная дыра. Существующий порядок вещей нарушен. Потому что деньги должны распределяться равномерно.

– Ты что, финансист? – еще больше разозлился Борис.

– Нет, но мне это не нравится, – твердо повторила Алла.

И он сделал то, что она просила, даже не догадываясь о последствиях. Странная женщина со странными же просьбами. Ну что ей за дело до китайской биржи? Равно как и до американской. Борис до последнего, кстати, не верил, что у него получится. Но нужные коды словно бы сами собой возникали у него в голове. А пальцы также сами собой забегали по клавиатуре. Он смотрел на мелькающие на дисплее цифры и хмурился. Творилось что-то невообразимое! Он, Борис Наумов, обвалил китайскую биржу! Да еще и спер гениальную идею. Купил под конец игры акции компании, которая буквально на следующий же день начала бурно развиваться. И удавила конкурентов.

Алла смеялась:

– То, что надо!

Сама она не взяла из этих денег ни доллара. Равнодушно сказала:

– Мне это не надо. А ты потом все продашь. Когда я скажу. Все акции.

– А чего тебе надо? – в упор посмотрел на нее Борис. Продашь, когда я скажу! Как же! Это уже миллиарды! С ними надо бежать, куда подальше, покупать остров в океане и всю оставшуюся жизнь наслаждаться бездельем!

– Я и сама пока не знаю, чего хочу. У меня нет на этот счет никаких идей. А у тебя?

– У меня тоже, – поспешно отвел он глаза.

– Не вздумай, – тихо сказала Алла. – Эти деньги не твои. И не мои. Они нужны для Порядка. Чтобы гасить огонь там, где особенно горячо. Если ты меня предашь, я найду другого помощника. А ты все равно все отдашь. Не знаю как, но я это сделаю.