Лекарство от вечности

– А сейчас? – вздохнул я.

– Не знаю, – он пожал плечами. – Надо еще померить, да?

Я встал с кровати и потрепал его по голове. О детских инфекциях я знал катастрофически мало, и то в основном по опыту своего детства. А болел я редко, как, впрочем, и Арсений. Разбираться действительно ли брат затемпературил или просто решил устроить себе выходной, сил уже не было. В любом случае, если пропустит школу пару дней ничего страшного не случится. Разберемся утром. Сейчас, по крайней мере, он больным совсем не выглядел. Надо бы еще не забыть перед работой заглянуть к соседке Галине. У нее трое детей, и она точно подскажет, что делать. Я постарался вспомнить, где у нас в доме хранится аптечка и что в ней лежит – не вышло. Хреново. Надо бы поискать.

– А что выпил-то? – решил уточнить у брата.

– Парацетамол, – ответил он с такой гордостью, словно только что спроектировал космический корабль. И в ответ на мой немой вопрос добавил: – Я загуглил.

Я лишь усмехнулся.  Молодец, Сень. Не пропадешь, если что. Чего не скажешь обо мне.

– Спать ложись, больной. Слышал, сон – лучшее лекарство. Вот и давай, лечись.

– Ладно, ладно, – брат недовольно кивнул головой и, сняв с шеи наушники, принялся выключать компьютер.  – Там, кстати, ужин на плите. Я приготовил.

– Спасибо, – не удержавшись, я еще раз потрепал его по густым темным волосам, заставив поморщиться.  – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Тим.

***

На кухне меня действительно ждал незатейливый ужин – отварная картошка и сосиски, обжаренные на сковородке. Я покачал головой. Это ведь я должен готовить ему ужин, завтрак и обед, а вместо этого днями и ночами пропадаю на работе, предоставив мальчишку самому себе. И заботиться о нем должен тоже именно я, чтобы ему не приходилось искать в гугле, чем сбивать температуру. Чувство вины услужливо вскинуло голову, готовясь мучить меня узрызениями совести. Последнее время я почти не расставался с этим ощущением, день за днем съедая себя изнутри.

Все безнадежно остыло, но я даже не стал разогревать – просто положил в тарелку холодную еду и принялся жевать, едва ощущая вкус. Есть, на самом деле, не хотелось, но обижать брата тем более. Картофель был слегка недоваренным, но для пятнадцатилетнего мальчишки, который еще не так давно не знал, где хранятся кастрюли – практически идеальным.

Телефон в кармане  издал сигнал, известивший о новом сообщении. Вытащив его, глянул на экран, гадая, кто мог написать в такое время.

"Ты что обиделся?"

"Почему не отвечаешь?"

Я нахмурился, вспомнив, что действительно забыл ответить на последнее сообщение. Открыв диалог, пролистнул вверх, чтобы вообще вспомнить, о чем была речь. Да уж, оказывается не только на последнее.

"Может, увидимся вечером? Я соскучилась!"

"У нас на районе открыли классный бар. Давай сходим? Как тебе идея?"

"Тим?"

Увидев, что абонент в сети, набрал номер. Она ответила на первом же гудке.

– Я уже начала беспокоиться.

– Прости, Лиз. На работе совсем завал. Забегался, не ответил.

– Понятно,  – обиженные нотки в голосе.

– Что сама не позвонила? Ты же видела, я даже не прочитал последние сообщения.

– Все ждала, когда ты соизволишь снизойти до меня.

– Что за детский сад, Лиз? – я почувствовал, что раздражаюсь с каждой секундой.

– Ладно, успокойся, – она сразу поняла, что я завожусь, и обида из голоса пропала без следа, уступив место легкой игривости. –  Так что насчет моего предложения?

– Ты про бар? Знаешь, уже немного поздно.

– Тогда может завтра?

– Тоже вряд ли. Сенька заболел.

– И что? Ему же не пять лет. А ты не нянька.

Я глубоко вздохнул перед тем, как ответить.

– Он мой брат, Лиз. И я должен быть рядом с ним, особенно в такие моменты. Меня и так постоянно нет.

– Не хочешь – так и скажи, – я практически видел, как она надула губы, словно ребенок, у которого отобрали конфету.

– Ты вообще слышала, что я сказал? – я нервно забарабанил пальцами по столу.

– Слышала.

– Лиз, давай завтра поговорим. Я чертовски устал, и меньше всего мне сейчас хочется выяснять отношения.

– Хорошо, Тим. Спокойной ночи, – и она первой повесила трубку.

– Спокойной ночи, ? сказал я уже в пустоту.

Глава 3. Тимофей

Утро выдалось суматошным – как, впрочем, и всегда. Времени для сна выдалось катастрофически мало, и взбодриться мне не помогли ни холодный душ, ни зарядка, ни двойная порция кофе. Попытка приготовить для брата полезный завтрак – овсяную кашу – с треском провалилась. Помешивая совсем неаппетитное месиво, я тоскливо подумал, что, наверное, пора нанять кухарку. Я совершенно очевидно не справлюсь.

Вывалив содержимое кастрюли в унитаз, сделал бутерброды. Не лучшее питание для ребёнка, но что поделать. Сенька, конечно, мог сделать их и сам, но ведь куда приятнее осознавать, что о тебе кто-то позаботился. Оставив нехитрый завтрак на столе, я заглянул к нему в комнату.

Брат спал на животе, раскинув руки в разные стороны. Одеяло валялось на полу, и я усмехнулся – он с детства ненавидел чем-то укрываться, и с возрастом ничего не изменилось. Он был в одних только боксерах, и я невольно отметил широкую спину и подкачанные мышцы рук и ног – и когда он только успел так вырасти? Только же совсем недавно был щуплым подростком, едва способным удерживать вес собственного тела  в вертикальном состоянии. Как быстро все поменялось. Уже совсем не мальчик, но ещё далеко не мужчина.

Я аккуратно коснулся его лба ладонью, пытаясь наощупь определить температуру. Кажется, мама раньше так делала. Только она ещё и знала, как лечить больного ребёнка, а я едва мог понять, что он горячее, чем должен быть.

Сеня открыл глаза, разбуженный моим прикосновением.

– Ты чего? – сиплым ото сна голосом спросил он.

– Ничего. Как ты?

– Нормально вроде, – брат повернулся на бок и закашлял. А я нахмурился, еще вчера такого кашля не было.

– Я ухожу. Измерь температуру и отзвонись мне, хорошо?