Лекарство от вечности

– Рад, Лиз.

– Что-то не заметно, – девушка протянула руку, чтобы убрать у меня с плеча несуществующую пылинку.

– Не начинай, Лиз, пожалуйста.

– Ладно, хорошо. Так что насчет бара? Сходим сегодня?

Я внимательно посмотрел на девушку. Мы встречались уже почти месяц, с тех самых пор, как познакомились на вечеринке у наших общих друзей. Она была младше меня, ей едва исполнилось двадцать лет. Лиза заканчивала третий курс филологического факультета, и я порой вообще не понимал, что мы делаем вместе. Нет, девушка мне, конечно, нравилась, но откровенно говоря, я прекрасно понимал, что ничего серьезного у нас не выйдет. Я даже не знакомил ее с братом – просто не видел смысла. В очередной раз поймал себя на мысли, что нужно прекратить эти отношения. Совсем не хотелось ее обижать, но так выходило только хуже. Меня все больше раздражала ее беспечность, несерьезность и просто нежелание понимать, что я не готов быть вечным спутником на ее бесконечных тусовках и вечеринках. Казалось, кроме них девушку не заботит абсолютно ничего, а меня же, напротив, они беспокоили меньше всего в жизни.

– Лиз, ты серьёзно?

– Вполне.

– И как ты себе это представляешь? Мне и так пришлось оставить Сеню на весь день. И теперь я по- твоему должен прийти, вручить ему пакет с лекарствами и свалить в бар с тобой?

– Ты совсем не хочешь провести время со мной? Почему выбор всегда не в мою пользу?

– Странно, что ты вообще заставляешь делать меня выбор, – я ответил резче, чем хотелось, и девушка обиженно дернула плечами.

Никакого выбора и не было. Будь на месте Лизы любая другая, я бы все равно поехал домой, к брату. Я был совсем не прочь провести время с ней, и вполне мог предложить ей альтернативу бару – поехать ко мне. Я бы непременно это сделал, если бы только она была готова меня понять и принять вместе со всеми моими проблемами и обязательствами. Но Лиза нахмурилась и сложила на груди руки.

– Тогда я пойду одна.

– Иди.

– И все? Вот так легко меня отпускаешь?

– Ты взрослый человек, я не вправе указывать тебе, что делать.

– Но тебе хотя бы должно быть не все равно!

– Мне не все равно. Но ты забываешь, что это распространяется не только на тебя. Есть еще другие люди, которые важны для меня. Ты же думаешь только о себе.

– А было бы неплохо, если бы ты тоже думал обо мне.

– Лиз, давай закончим этот цирк, – я нахмурился. – Надо признать, у нас ничего не получается.

– Ты меня бросаешь? – она гневно вскинула брови.

– Да.

– Не пожалеешь, Тим? – она подскочила с места.

– Это будут уже мои проблемы, – пожал я плечами. – Прости, но так действительно будет лучше.

– Да пошел ты! – зло бросила Лиза и пулей вылетела из кофейни.

Замечательно. Интересно, этот день сможет стать еще хуже?

***

Оказалось, смог. Это я понял, когда в одиннадцатом часу вечера забрал у брата градусник и увидел, что он показывает "40".

– Блин, Сень, – озадаченно пробормотал я, потирая лоб, – и давно она такая высокая?

– Часа два, – последовал ответ.

– Ты почему не позвонил?

– Не хотел тебя напрягать. У тебя и так куча забот.

Я посмотрел на брата, лежащего на кровати. Он повернулся на бок, подложив одну руку под голову и смотрел стеклянными глазами в экран телевизора.

– Сень! Я же просил. Ты хоть таблетку выпил?

– Да, еще два часа назад. Но она почему-то не падает.

Я в растерянности повертел в руках листок с расписанным лечением. В нем, к сожалению, ничего не говорилось про такую ситуацию, и я старательно попытался найти на задворках мозга информацию о том, как сбить температуру народными средствами. Вспомнилось что-то про уксус и водку, но дома не было ни того, ни другого.

– Собирайся, – я решительно поднялся со стула.

– Куда?

– В больницу, куда же еще.

Глава 4. Диана

Я сидела в ординаторской и быстро печатала в компьютере историю болезни. Дежурство пока проходило спокойно, и поэтому я решила побыстрее расправиться с основной бумажной работой, ведь неизвестно, как дела пойдут дальше. Скорее всего, это просто временное затишье перед бурей.

Детское отделение – совершенно особенное. В нем никогда не бывает тихо: днем широкие коридоры с выкрашенными синей краской стенами наполнялись звонким смехом и криками. Дети болеют совсем не так, как взрослые. Едва им становится хоть немного легче, они тут же начинают веселиться и едва ли не бегать по потолку. А когда наступает ночь, и бешено кричащая детвора, наконец, засыпает, наступает время  самых маленьких пациентов отделения. То и дело слышится плач проснувшихся младенцев, а потом шепот и тихое пение укачивающих их матерей.

Я всей душой любила это место и царящую здесь атмосферу. И как бы не было порой сложно, я с первого дня своего нахождения здесь, чувствовала себя, как дома. По сути, тут и был мой дом, где я проводила все свое время, приезжая в квартиру, в которой жила, в основном только поспать. Только одно омрачало мое присутствие.

Дверь ординаторской порывисто распахнулась, издав протяжный скрип. Я подняла глаза и постаралась не поморщиться, увидев того, кто являлся причиной, по которой мне порой хотелось отсюда сбежать. Стоявший на пороге мужчина вызывал у меня приступ отвращения и, к большому сожалению, являлся заведующим моего отделения.

– Дианочка, – расплылся он в улыбке. – Сегодня твое дежурство?

Я едва не закатила глаза. Он бы сделал неплохую актерскую карьеру, так ловко у него получалось играть. Он прекрасно знал, что дежурю именно я. Более того, он сам оказался здесь именно по этой причине.

– Конечно, Антон Эдуардович. Вы же сами поставили мне в графике двенадцать дежурств в месяц, – я растянула губы в фальшивой улыбке. – Уже забыли?

– Ну, Диночка. Отпуска, работать некому. Сама понимаешь.

– Понимаю.

Да, я прекрасно понимала, что вместо четырех врачей, положенных на отделение, работало всего двое. И дело тут далеко не в отпусках, а в самодурстве заведующего, с лёгкостью выживающего неугодных. Благодаря его стараниям, остались только Паша, с которым им удалось найти общий язык, и я. И что-то мне подсказывало, мое время неумолимо подходило к концу. Больше полугода, Антон Эдуардович старательно добивался моего расположения, и злился все больше, получая отказ за отказом. Но попыток не оставлял, отчаянно желая пополнить мной копилку своих любовниц.

Так что я нисколько не удивилась, застав его на работе в одиннадцать вечера, когда он должен был уйти домой еще в пять. Заведующий довольно часто вытворял подобное, и обычно все дежурство не давал мне покоя, сводя с ума своими намеками и скользкими шуточками.