Второе пришествие взмочило громкое тесто!
Высокое, тесное, переливчатое,
На глаза пахнуло влагой, вдохнуло
Низкую, терпкую, тугую охапку созвездий.
На главы мировых держав
Тряхнуло сырцой и пелёнкой льняной.
«Красота» – сказали небесные длани.
А земные черви раскудахтались завистью.
Музыка странных созвучий играет,
Звуки этих странных осей перед магикой
Человеко-пятикнижия вываривают дикий суп Вдохновения.
Окончание главы, части тела или еще какой-либо градации.
Весеннее небо Пять
Небеса настоящие,
Потому что существуют по-простому,
Рассказывая свою небольшую историю другим.
Глупо здесь мечтать о большей мудрости.
Чем оно проще, тем лучше приживается
К недрам полутора стаканов.
На просторах между очей красной Луны
И фиолетового Солнца
Выплевывает дражайшее существо Семи
На ладони себя самого.
Незатейливое, сложное или любимое:
Перчатками съедает свою личину.
Искусство мрачного повествования —
Равно роковому преступлению,
Которое совершается ровно
Между пятью и семью часами утра.
Для наших дел утреннее сияние
Подходит как нельзя лучше. Можно
И сном всё заволакивать, а также гнездом:
Мутнеть окно желает тихим рубежом.
Стихами поэты говорят,
Разливают глухое, прозрачное вино.
Пить, мочить и глотать – дела
Для которых не нужно особого Вдохновения.
Удача для хороших людей,
А еще для тех, кто любит себя
Как самую главную веху времён.
Длинное, рыбное, короткое
Поёт самозабвенно,
Показывает мне свои руки,
Испещренные поучительными историями.
И тут же распахивается пяточная дверка:
Покои остаются незащищенными!
Вошли двое, разломали кровать,
На которой пел да кряхтел старик Эвкалипт —
Тело того в нашу современность,
Покорилось деятельному ржавлению.