Любовь с условием и без…

А в конце танца, а длился он почти шесть с половиной минут, задыхаясь, но еще полная сил вставить всем по первое число, я швырнула скатерть на стол, топнула в последний такт и замерла в гордом презрении.

Ярослав, наверное, и не моргнул за все выступление. Он только как-то странно поправил воротничок рубашки и умыл лицо ладонями.

Я только беззвучно усмехнулась в полной тишине (народ тоже притих) и, не ожидая всяких там оправданий и извинений, вышла из зала. А когда оказалась в холле у гардероба и туалета, из зала не грохнула музыка, все оказалось намного интереснее. Ярослав не побежал за мной (хотя думала, он полетит спасать свой миллион, ведь такого я могла ему не простить), он устроил там целую разборку при всем честном народе. Половины не расслышала, но за столом было сказано что-то вроде этого:

– Вы что, охренели (пип-пип), что ли? Вы (пип-пип), на кого хлебало раззявили (пип-пип)?

– Яря, ты чего? Это ж просто клубная девка?

– Это не девка (пип-пип)!– взорвался он.– Это моя женщина! И я не для того несколько месяцев на нее потратил, чтобы какие-то придурки мне все испортили (пип-пип).

Это было цинично, но зато честно.

– Да, смелая девушка! У тебя таких несговорчивых никогда не было,– заметил пожилой.

– Вот именно!– бросил Ярослав, и что-то ударилось об пол (наверное, это был стул).– Завтра я пригласил вас на шашлык. Ты, Макс, и ты, Олег, персонально извинитесь перед ней на коленях. Остальные в любой форме…

Непереводимые слова я упустила ради приличия.

– Ты чё, гонишь, что ли?!– возмутился кто-то очень заносчивый.

– Это Полина Сосновская. Она моя женщина. Все слышали? И если хоть одна (пип-пип) тронет ее пальцем (пип-пип), будет отвечать передо мной лично. Надеюсь, не нужно повторять?!

А дальше он так орал, такими матами бросался, что мне стоило поучиться у него такому методу подавления противника. Я и не знала, что Ярослав так умеет выражаться. Наверное, в его компании было принято разговаривать друг с другом в таком угрожающе-приказном тоне. Или Ярославу это прощалось, учитывая его непростой характер?

Медленно шум в зале начал возрастать, и я уже не могла разобрать слов. Да и, в принципе, все было ясно. Застегнула молнию на короткой ветровке, отвернула штанины бридж и прогулочным шагом пошла по улице в направлении дома. Всего-то ничего: два квартала.

А рядом еще был пляж. Несмотря на то что было прохладно, иногда кожа покрывалась гусиными пупырышками, я медленно свернула на пляж и побрела по кромке воды. Все-таки вода успокаивала.

Я не нервничала, не бесилась. Вот еще, из-за каких-то уродов портить нервы, но жаль было моего настроения и того кайфа, который поймала, натанцевавшись в кругу зевак. Главной задачей сейчас было сосредоточиться на выполнении пакостного плана, а все остальное можно проигнорировать. Мне ли было привыкать к подобному обращению? Главное, чтобы это не стало привычкой у тех, с кем мне по долгу контракта с Македонским предстояло общаться. А уж об этом, я думаю, он позаботится.

На повороте на мою улицу невдалеке я заметила джип охраны Ярослава. В салоне горел свет, и вырисовывалось три силуэта. Я остановилась и специально недовольно скрестила руки на груди.

– Что ли на мне маячок?– размышляя вслух, сказала я.– Или вы действительно псовой породы?

Спустя несколько минут, утопая в песке модными туфлями, ко мне подошел Ярослав. Он остановился на расстоянии двух метров, как будто опасался подойти ближе, и, сунув руки в карманы брюк, виновато подмял губы.

– Это мой пляж. Тебе нечего здесь делать,– проговорила суровым тоном, смело глядя ему в глаза.

– Ты злишься,– заключил он.– Я тебя понимаю.

– Играешь в хорошего парня?– усмехнулась я.– Не стоит. Не пожалею.

– Полина…

Он подбирал слова, но ему никак не удавалось найти нужных, чтобы не испортить все окончательно. Он же не знал, что я не собиралась порывать с ним. А я просто наслаждалась его замешательством, тревогой и искренним сожалением.

– Полина, поехали ко мне? Поговорим, а?– наконец просто сказал он и умоляюще посмотрел на меня.

– Мне это больше не интересно,– намеками говорила я, держа в его напряжении.

– Ну, перестань. Они же не знали, кто ты? Я им все объяснил, такого больше не повторится,– затараторил Ярослав.

И что он так разволновался? С его-то размахами и пожалел миллион? Да еще гривен, а не евро? Или потерять не завоеванное было бы еще досаднее, чем обеднеть на миллион? Ну, это было вполне по-мужски.

– Ну и друзья у тебя,– заметила я и освободила его от тяжелого пристального взгляда.

– Это приятели, так, местная шпана,– делая шаг навстречу, оправдался он.

– Так и подумала. Ты не тянешь на шпану, поэтому и не вписываешься в их круг. Зачем они тебе сдались? Ты же бравый парень, такой мачо, и вдруг такая плесень в друзьях? Ты меня разочаровал.

Ярослав опустил глаза и шумно выдохнул.

– Ну, прости, облажался в первый раз. Давай не будем горячиться?

– А кто горячится? Ты думал, они меня, как кеглю, вышибут? Не на ту напали! А вот ты проштрафился.

– И?– настороженно спросил он.

– Что и? Проштрафился – заплатишь!– выставив руки на бедра, на полном серьезе заявила я.

Ярослав вдохновился и тут же продолжил:

– Сколько?

Этот вопрос покоробил. Кем он меня считал?!

Я закатила глаза к небу, опустила руки и возмущенно покачала головой.

– У тебя все в деньгах исчисляется, супербизнесмен?

Он расслаблено улыбнулся и взъерошил себе волосы на голове, вернее, причесал свой ежик.

Я засмеялась, но тут же посерьезнела, чтобы не ослабить напряжения.

– Ладно, о штрафе потом. Но спасибо тебе.

– За что?– недоуменно спросил Ярослав.

– Что так терпелив и не говоришь со мной на втором языке.

– Каком – втором?– не понимая, о чем я, нахмурился он.

– Ну, на том, в котором сплошные этажи…

Ярослав долго недоуменно смотрел на меня, а потом догадливо выдохнул и расслабленно улыбнулся.

– Ну, у меня с ними свои понятия.