Любовь с условием и без…

– Эй?– мягко окликнула Ярослава, осторожно пытаясь освободиться от его рук.

Он замотал головой и еще крепче прижался ко мне всей грудью.

– Не отталкивай меня,– прошептал,– мне больше не с кем поговорить…

– Да что случилось? У тебя проблемы? Что, кого-то убили? Или…

– Нет, нет. Поехали, а? Выпьем, поговорим. Веришь или нет, но, кажется, что, кроме тебя, сейчас у меня никого нет. Поехали? У меня свитер есть в багажнике. Тебе будет тепло…

Он отодвинулся, но взял за руку. Его взгляд был уставшим, потухшим, но искренним, открытым.

– Хорошо, поехали,– ответила и прикрыла калитку.– Сенька, охраняй!

Ярослав вынул из багажника сумку и положил ее на заднее сиденье. Мы сели в машину. Он достал свитер и заботливо накинул мне на плечи.

– Тепло?

– Да. А где ты пропадал два дня? Ты куда-то ездил?– кивнула на сумку.

– Был в Питере…

– У тебя же сейчас пик переговоров с поляками? Что-то случилось?

– Полин, прости,– устало сказал Ярослав и отвернулся к окну,– не хочу говорить об этом. Просто побудь со мной некоторое время…

– Хорошо, давай помолчим, если тебе будет легче от этого,– сухо ответила я, мысленно возмущаясь, что он выдернул меня поздней ночью, чтобы помолчать.

И что это я расчувствовалась?!

Мы приехали в бар-караоке на моем пляже. С утра там был санитарный день, и народа не было. Всё было, как тогда, когда мы с Ярославом говорили один на один в пустом зале под шум прибоя и легкий блюз. Открытую площадку уже готовили к прохладной осени. Мы же прошли в закрытый бар и сели за стойкой.

Валентин, бармен, молча подал меню и продолжил методично натирать бокалы и вывешивать их на крепления над барной стойкой.

Я надела свитер, он пах одеколоном Ярослава, и подогнула ноги под себя. Ярослав сразу попросил налить виски с колой и вопросительно посмотрел на меня.

– Что будешь пить?

– По-моему, это тебе нужно язык развязать? А я лучше орешки погрызу.

– Ну, как хочешь.

Я удивленно наблюдала, как Ярослав залпом выпил один, второй бокал с виски и уже собирался опустошить третий, но, заметив мой взгляд, выдохнул, облокотился на стойку и усмехнулся:

– Что, хочешь послушать, какие у меня дела?

Я передразнила его позу и тоже усмехнулась:

– Кажется, это ты вытащил меня из постели?

– Полина, Полина,– задумчиво протянул Ярослав и пристально посмотрел в глаза.

– Да, меня так зовут… И?..

И вдруг он просто, искренно и с горечью в голосе проговорил:

– Моя жена хочет выйти замуж.

– Вау! Это печальное известие,– с усмешкой поразилась я, но на самом деле даже не понимала, что должна была ощущать в этой ситуации.

– Смеешься?

– Нет. Твое настроение и вид оправданны,– пожала плечами. А что я должна была делать? Сочувствовать?

– Что, я плохо выгляжу?– удивленно поинтересовался Ярослав.

– Да паршивенько. Помятый какой-то, взгляд потухший,– честно выложила я.

Он рассмеялся так громко, что это насторожило.

– Не пойму, что тебя больше беспокоит: что твоя жена выходит замуж или что она этого захотела?

– Да плевать я на нее хотел!– взорвался Ярослав.– Она моего сына хочет отобрать.

Я опустила глаза и отвернулась к бару. Бармен мельком покосился на Ярослава и тихо удалился в подсобку.

– Забери его,– просто ответила я.

– Ты думаешь, это легко?– громко возмутился Ярослав и отшвырнул бокал с виски в сторону; тот слетел со стойки и звонко разбился о плитку.

Меня аж передернуло от звука бьющегося стекла.

– А что ты на меня кричишь? Я-то тут причем? Быстро вдохнул и успокоился!– потребовала я, возмущенно вытаращив на него глаза.

– Да ладушки, я спокоен,– махнул рукой Ярослав.– Просто меня бесит эта ситуация. Она хочет судом развестись. Тоже мне, швабра! Где только я ее откопал на свою голову?!

– А ты что, со своими деньгами не можешь отсудить у нее сына? Или она дочь какого-нибудь олигарха?

– Она никто, и зовут ее никак! Только тот, за кого она хочет выйти, крупный авторитет. Он мне не уступит Ромку. Тут даже я со своими связями не помеха.

Он сложил локти на стойку и положил на них голову.

– Обидно чертовски! Она даже сына не хотела, а как только узнала, что я не собираюсь с ней жить, ухватилась за него, как за волшебную палочку. Столько бабок вытянула… Да, дело не в бабках, просто Ромка – такой славный мальчуган, ей не нужен. Она замуж-то за меня вышла потому, что влюбилась в шик и блеск моих денег…

Потом он разоткровенничался до того, что даже стало неловко слушать его признания. Он выпил, и в тот момент я была для него удобной жилеткой, но, по-моему, он сам не контролировал, что говорил. Удивительно, но два бокала виски оказались для него сывороткой правды. Сейчас у него можно было выпытать, где лежит ключ от квартиры, в которой деньги лежат. Мне даже не хотелось задавать вопросы или утешать: просто смотрела на его затылок и слушала сбивчивые откровения.

Странно как-то было воспринимать его в таком образе. Как будто он был наивным и глупым, когда собирался жениться, как будто совсем не разбирался в женщинах, как будто не понимал, как довел ситуацию до критической точки. И вообще, что у него была за жизнь? Гонка какая-то, суета, сплошной бизнес-план. Какое место могли занимать жена и сын в таком ритме? И как он мог после этого поражаться тому, что другие люди выбирали иную жизнь? Я и понимала его, и не понимала. Какой бы ни была его жена, он мог все просчитать. Мозги-то у него есть. А потом, думать надо головой, когда детей заводишь, или когда спускаешь тормоза при виде соблазнительной задницы.

Ну, была я строга к нему, да. Даже слишком, наверное. Но упрекнуть его в чем-то по отношению к себе не могла. Редкий мужчина мог быть таким откровенным с женщиной и с самим собой. Даже Кирилл никогда не рассказывал мне о своем прошлом. Обо всем я узнавала через десятых лиц. И если честно, не хотелось разочаровываться в Ярославе. Поэтому приняла наш разговор за временное помешательство, и на следующее утро, когда Ярослав приехал ко мне с цветами, не вспомнила о его вчерашнем состоянии.