Любовь с условием и без…

Ярослав загадочно улыбнулся и, сунув руки в карманы брюк, стал раскачиваться на месте.

– Так. Ну-ка, проводи-ка меня в дом, хозяин,– деловито сказала я и расправила плечи.

– Ну, пойдем,– усмехнулся он.

Это был большой зал, холл, гостиная в одном. И из него было еще два выхода: в комнату, похожую на кухню, и вверх по мраморной дугообразной лестнице на второй этаж. Как во дворце у Белоснежки, здесь было так много пространства, что дышалось свободно, и все вокруг такого белого или цвета слоновой кости, что слепило.

Ну, конечно, он ведь тут практически не жил. Некому было гадить. Я представила, что было бы, если бы с месяц мы пожили здесь с Лизкой, Веркой и Сенькой в придачу без мамы и Анны.

Полы были выложены итальянской глянцевой плиткой, в ней отражалось солнце и, казалось, что идешь по небу. Широкие высокие окна, зашторенные легкой прозрачной органзой, зрительно делали пространство объемным и еще более светлым. Шикарная белая мебель, столики и подставки под мрамор и простые, но богатые в своей простоте аксессуары. Все было сделано со вкусом и любовью. Постепенно, когда глаз привыкал к цвету и пространству, будто из стен вырисовывались все новые и новые предметы интерьера.

Я так и замерла в центре зала. А Ярослав терпеливо выждал, пока налюбуюсь и, слегка тронув за локоть, повел дальше.

– Да, ты живешь в такой красоте!– искренно восхитилась я. И почему-то это вызвало у Ярослава смех.

– А ты не хотела приезжать сюда…

– Я же не знала, что у тебя здесь такая красота!

– Спасибо. Мне приятно твое мнение. Ты пока осмотрись, а я позвоню в бистро.

– Слушай, так давай по-простому, по-домашнему что-нибудь приготовим? Не пойдем ни в какой ресторан. Без шума, без сотовых, без твоих официантов, а?

Он удивленно посмотрел на меня, а затем окинул взглядом вокруг.

– Так у меня же ничего нет?

Ярослав прошел на кухню – я последовала за ним – распахнул дверцу холодильника и задумчиво пожал плечами.

– Ну, можно приготовить фрукты в пиве или в минералке…

– О-о-о,– рассмеялась я, критично осматривая содержимое холодильника.– Это что-то новенькое. Вот так рождаются фирменные блюда?

Он улыбнулся и, выставив одну руку на бедро, другой оперся на бок холодильника.

Я сморщила нос, захлопнула дверцу и стала рассматривать кухню.

Она была тоже светлой, но в ней гораздо больше цвета. Оттенки лазури, бежа и сочного салата веселили глаз. А сколько здесь было техники, и она так органично вписывалась в углы, что кухня не выглядела складом технического прогресса!

Я довольно притопнула ногой и оглянулась на Ярослава.

– Нет. Придется идти на базар. Кажется, мы его проезжали?

– На базар?!

– Ну да. Пешком еще ходить не разучился?

– Хм, я с восемнадцати лет на рынок не ходил,– вспомнил Ярослав.

– Ничего, я тебя научу,– усмехнулась я.– Берешь авоську и вперед. Выбирать буду я, а ты будешь носильщиком. Ну а потом и шеф-поваром.

Меня необычайно развеселила и взбодрила эта ситуация. Появилось настроение и жуткое любопытство увидеть, как будет реагировать на все это Македонский. И потом жутко захотелось повозиться на кухне с такой потрясающей комплектацией всем необходимым для домохозяйки.

У Ярослава будто тоже проснулся энтузиазм. Он закатил рукава и, наверное, мысленно прикинул, что бы мог приготовить на обед и тем самым удивить меня.

– Я давно не готовил что-нибудь изысканное. А ты на меня хорошо влияешь. Ну что, пошли на базар?

– Точно не хочешь в свой ресторан?– засмеялась я.

– Уверен.

На базаре мы накупили всякой всячины. Чего только там не было?! Ярослав на ходу соображал то или иное блюдо и сразу наполнял пакеты по списку ингредиентов. Что-то выбирала и я, торговалась, спорила с продавцами. И в какой-то момент поймала себя на ощущении, что мы смотрелись с Македонским, как настоящие молодожены. Мы выбирали продукты вместе, он советовался, хотя я ни черта не соображала в кухне, но терпеливо объяснял, зачем нужен тот или иной продукт. А я шутила и, по-моему, заигрывала с ним?! Никогда не думала, что буду так мила с Ярославом. Но мне нравилась эта легкость, никакого сопротивления себе.

С наполненными всякой всячиной пакетами вернулись домой почти через час. Пока мы весело, воодушевленно порхали по базару, я даже забыла, что была жутко голодной. Так здорово прошвырнулись, что готова была ждать обед до вечера.

А потом Ярослав как истинный шеф-повар и гурман разложил все продукты в нужном порядке, и, разделив обязанности, начал творить. Иначе не назовешь.

Мы врубили музыку. И, зажигая под Энрике Иглесиаса, Roxete и Мадонну, я помогала Македонскому готовить наш – уже ужин.

Я танцевала, припевала, запрыгивала на стулья, то и дело попадалась ему под руку, случайно роняла посуду и продукты, но он был очень, ну очень снисходителен ко мне. Улыбался и даже отвлекался на меня, потому что я позволила себе быть раскрепощенной, задорной и не к месту соблазнительной. Иногда и пританцовывал в такт или кружился со мной в румбе вокруг кухонного стола. А потом мы смеялись, как больные, оттого, что забывали положить какую-нибудь приправу в нужную кастрюлю. А когда нам что-то не нравилось, мы просто выбрасывали пучок салата или какую-нибудь упаковку за спину, и те оказывались на полу. Такого беспорядка на кухне у него, наверное, никогда не было. Но и такого кайфа от моего присутствия – тоже. Было такое шикарное настроение, такой душевный отрыв. Месяц назад не поверила бы, что может быть так хорошо в компании этого мужчины.

А какой стоял аромат от его блюд! Вау, это был отпадный день!

И вот – наш ужин был готов к пяти вечера. Три часа на кухне с поваром-волшебником, и от запаха и вида приготовленного слюнки текли, как у боксера.

Потом мы накрыли стол в зале, который казался стадионом, и уселись на диван перед огромным телевизором-кинотеатром.

– Н-да, стол изумительный! Мне кажется, чего-то не хватает? Или нет?– задумчиво спросила я, рассматривая стол.

– Да, одного,– согласился Ярослав.

– Чего?

Он поднял вверх указательный палец, сосредоточенно поводил им в воздухе и кивнул сам себе.

– Я сейчас…

Через две минуты Ярослав вернулся в зал с букетом роскошных роз со своего участка. Их сладкий малиновый аромат тут же заполнил пространство. У меня даже дух перехватило от жалости и восторга.

– Ты что наделал?!

– Тебе не нравится?!– удивленно остановился он.

– Классно, но мне так жалко их.

– Вырастут. Подай-ка вазу.

А когда мы уже окончательно приземлились, оглянулись друг на друга и – неожиданно расхохотались. Мы были перемазаны всем, чем можно было перемазаться на кухне. Наша одежда, лицо, даже ноги были всех цветов радуги.