До дрожи

Я наверно действительно отравлен, но думать сейчас могу только об одном – что где-то там, в темноте, Алиска точно так же смотрит на Яныча, и я не знаю, каким импотентом надо быть, чтобы на это не среагировать.

– Извини, Ань, дела, – убираю её руку и встаю с бревна.

Часы на телефоне показывают две минуты двенадцатого, а значит уже как две минуты Алиска обязана, усевшись сверху, гладить мою голую спину, а не виснуть на Наумове. И я намерен ей лично об этом сказать. Осталось только найти.

Глава 20. Артём

Сворачиваю за корпус, пиная мелкую гальку носками кед. Голоса ребят у костра с каждым шагом всё тише. Ночь стремительно обступает плотной чёрной материей, и лишь одинокие желтые окна пятнами освещают пыльную тропинку и степь вокруг. Тишина такая звенящая, что кажется, я один не только за корпусом, но и в целой вселенной.

Ну и где их искать?

Мысль, что в корпус в номер пошли, гоню прочь, а она всё звенит в голове надоедливым комаром, тонко и противно.

Прибавляю шаг, под ложечкой тянет холодком. У меня нет номера рыжей, я не могу ей позвонить, но есть Наумова.

Вот только что я ему скажу?

Глеб Янович, отдайте мою девочку, я её с двадцати трёх до двадцати трех и десяти минут ещё вчера забил???

Ускоряю шаг, иду к общей столовой. Там всё закрыто на амбарные замки, стулья убраны, лишь одинокие столы под навесом. И никого.

Так…

Озираясь по сторонам, иду к главной базе, хотя почти уверен, что мне не туда. Злость, глухая и колючая, клокочет в груди, заглушая разум.

Вот выложу сейчас её сопливое блеяние перед Янычем, думаю с садистским удовольствием, будет знать. Поцелуй обрежу только – ей для насмешек до пятого курса хватит итак, а он…

Он пусть живёт. Я бы на его месте тоже не удержался, так что…

Торможу, проходя мимо ангара, расположенного чуть в стороне от главной тропинки, потому что там почему-то горит свет, и потому…

Что улавливаю журчащий Алискин голосок!

Сердце с размаху бахает по рёбрам, в миг повышая давление. Жар растекается по кровотоку. Нашёл…

Сунув руки в карманы почти высохших шорт, направляюсь к распахнутой двери, вслушиваясь в долетающие обрывки фраз.

«А это к какому периоду принадлежит, как думаете Глеб Янович»… «Я могу ошибаться, Алиса, но возможно около двух тысяч лет до нашей эры»… «Боже, это завораживает!» – придыханием восхищается рыжая коза, а у меня брови так лезут вверх, что рискуют добраться до макушки.

Это вот за этим они уединились в ночи? Перебрать найденные черепки?!

Алиса…У тебя что? Нет предложений поинтересней?!

– Ох, Глеб Янович, смотрите, это часть колесницы изображена что ли? Смотрите – смотрите!!!

И звук такой, будто она от счастья в ладоши хлопает.

– Ну ка, дай, Алис, сюда…Хм…И правда похоже! – поддерживает её щенячий восторг Наумов и дальше слышится какая-то возня.

Тут я ускоряюсь и врываюсь в ангар, так как побаиваюсь, как бы их археологические радости не обрели физическое проявление.

И судя по тому, что Наумов уже обнял Цветочек за плечи и смотрит на неё как на идеально сохранившийся доисторический кувшин, я вовремя…

– Привет, – хриплю, широко улыбаясь и изображая из себя наивного идиота, – Алис, а я тебя ищу.

Оба резко поворачиваются ко мне, и Яныч с удивительной прытью отскакивает от Цветочка на добрый метр, от чего та мгновенно мстительно на меня щурится.

– Ты что тут забыл, Базов? – тихо цедит таким голосом, после которого у приличных женщин принято доставать плетку и упоением кого-нибудь пороть.

– Алиса очень хотела ознакомиться с нашими дневными находками, – вставляет Наумов растерянно, почесывая затылок и бегая взглядом по всему, кроме меня.

Киваю ему коротко, смотря только на любительницу старинной битой посуды.

– Шесть минут двенадцатого, я хочу свой массаж, – сообщаю ей вкрадчиво, кивая на дверь.

– Подождал бы, – вспыхивает Алиска бордовым, страдальчески косясь на Яныча.

– Вы вместе? – удивленно вздёргивает брови Глеб.

– Нет! – восклицает Цветочек.

– Ничего серьёзного, – выдаю свою версию я, – Так…приятные несколько минут.

– Ясно, – загробным тоном тянет Наумов, почесывая подбородок, – Я вам не родитель, конечно, но не могу не напомнить о предохранении.

– Мы не вместе, – обреченно пищит Алиска.

– Я к таким вопросам ответственно подхожу, не переживайте, Глеб Янович, в академку вашу студентку не отправлю.

– Да пошёл ты! – орёт беззвучно на меня Лютик, и глаза полыхают синим огнём.

Ух…как бы позвоночник мне при массаже голыми руками не вырвала. Аж яйца восхищенно и с легкой опаской поджались. Подмигиваю ей в ответ и, кажется, вижу, как у неё реально валит пар из ушей.

– Что ж, отдыхайте, – сипит слегка поникший Наумов и как-то очень быстро оставляет нас одних.

– Глеб Янович…– растерянно шепчет мой Цветочек, провожая его мокрым взглядом.

А потом берёт со стола какой-то молоток и довольно метко швыряет им очень близко ко мне!

Отшатываюсь, адреналин долбит.

– Сдурела?! – рычу.

– Это ты сдурел! – чуть не плачет, – Ну какого черта ты приперся, а?! Ты же специально, да?! Специально нам мешаешь! Он ведь чуть меня не поцеловал! Сам!!! Что ты наплел ему?! Что за бред?! Ненавижу…Ненавижу тебя!

Я слушаю её горькие слова, смотрю в милое расстроенное лицо, понимаю, что она искренне это всё говорит, и бля…Становится так паршиво!

Цепенею, ощущая, как горло словно удавкой сдавило. Но мне её не жалко, нет. Я чувствую только, как это странно болезненно для меня. Смотрю на неё, приближающуюся ко мне, и не понимаю, что ж так выворачивает, а?