Роковая грань

Стефано подошел к окну, приоткрыл ставни и с наслаждением вдохнул свежий предутренний воздух. С американцем Томасом Лантом, когда-то – стажером, приехавшим в Рим прямиком из полицейской академии, а теперь – детективом и верным напарником, он работал чуть больше шести лет. За это время Том успел выучить итальянский, получить диплом бакалавра криминалистики и обзавестись подружкой, на которой, несмотря на вежливые уговоры Стефано и гораздо менее вежливые уговоры их общего коллеги Фабрицио де Марко, до сих пор боялся жениться. Помимо всего прочего, детектив Лант перенял привычку напарника работать по ночам. Первые несколько недель он противился, утверждая, что только ненормальные сидят в участке в четыре утра, но потом сдался и начал ценить спокойствие и тишину.

Наручные часы Стефано показывали начало пятого. Пора по домам. Если сегодня он вернется позже Аллегры, она ему этого не простит.

– Спасибо, Том. Даже не знаю, как отплатить тебе за такую щедрость.

– Пополнить словарь моей итальянской похабщины? – невинно предложил напарник.

– Нет уж. Для этого у тебя есть Фабрицио. Он провел детство в одном из самых трущобных районов Рима, а потом больше десяти лет проработал в отделе по борьбе с организованной преступностью. Я от него порой слышу такое, что хочется убежать, заткнув уши.

– Кто бы мог подумать, – хмыкнул Томас. – А ведь женатый человек. Ну, как я понял, на совещании сегодня днем ни о чем не договорились.

Стефано прикрыл ставни, подошел к столу и взял со спинки кресла пиджак.

– Два часа времени впустую.

Томас нервно хохотнул.

– Я же говорю, дохляк. Впору идти к дону Бертони, целовать ручку и просить о помощи.

Портсигар выскользнул из пальцев Стефано и упал на пол. От удара крышка открылась и папиросы рассыпались по паркету. Он наклонился для того, чтобы их собрать.

– Стив?

Детектив Гальярди сделал вид, что увлечен своим занятием.

– Стив, – вновь позвал Томас, – надеюсь, твое молчание не означает, что ты решился на эту авантюру?

– Пока что обсуждать нечего.

– Ладно, черт с тобой. Пытать не буду. Фабрицио сказал, что поговорит с бывшими коллегами и попробует выяснить детали.

– Организованная преступность?

Томас хрустнул пальцами и повертел браслет наручных часов.

– Может, всю эту муть отдадут им, и мы вздохнем свободно.

– Отдадут им?

Детектив Лант поймал взгляд напарника и поднял брови.

– Да я сплю и вижу тот день, когда мы это сделаем.

Стефано подобрал последнюю папиросу, закрыл портсигар и встал.

– Сможешь почаще бывать дома с женой, – продолжил Томас.

– Она мне не жена. И, если уж пошел такой разговор…

– Нет-нет-нет, Гальярди, – поднял указательный палец детектив Лант. – Хотя бы сегодня избавь меня от нравоучений.

– Подвезти до дома?

– Погода хорошая. Пройдусь пешком.

***

Направляясь к оставленной на парковке участка машине, Стефано заметил, что в очередной раз забыл поднять стекло. Когда-нибудь привычка курящего водителя оставлять окно открытым сыграет с ним дурную шутку. Или добрую – автомобиль наконец-то угонят, и у него появится повод купить новый. Правда, вряд ли кому-нибудь взбредет в голову забираться в кучу старого хлама здесь, под бдительным оком стражей закона. А Аллегра, питавшая теплые чувства к дряхлой «тойоте» своего мужчины, расстроится. Бизнес она вела жестко, но в некоторых вопросах оставалась женщиной.

С минуту Стефано сидел неподвижно, глядя на то, как ветер в свете ближних фар перегоняет по асфальту сухие листья, а потом потянулся за ремнем, но передумал пристегиваться. С того момента, как они с Марио Верроне пожали руки и отправились каждый по своим делам, его преследовала одна и та же мысль.

Не стоило торопиться. Он мог еще раз обсудить ситуацию с Томом – и Том отговорил бы его от отчаянной затеи. Он мог обратиться за помощью к Фабрицио – и Фабрицио нашел бы нужных людей среди бывших коллег. Когда-то синьор де Марко был мужик хоть куда, даже участвовал в оперативных мероприятиях, а в их отдел перешел исключительно потому, что стал семейным человеком и больше не мог подвергать свою жизнь опасности.

Да, Том бы его отговорил, а Фабрицио помог бы. Но решение детектив Гальярди принял. Может быть, у него разыгрались нервы, и он видит и чувствует то, чего на самом деле нет. Они с Аллегрой так долго живут среди людей и пытаются соответствовать принятым в человеческом обществе рамкам. А когда ты делаешь все возможное для того, чтобы измениться снаружи, то рано или поздно меняешься и изнутри.

Кого он боится? Криминальных авторитетов, стоящих за фальшивыми бриллиантами? Еще никто не доказал, что они существуют. Юнца-флорентийца? Самое страшное его оружие – способность узнавать все и обо всех. Проблема была только одна. Воображаемым криминальным авторитетам Стефано ничего не обещал, а в случае с Марио высказался более чем понятно.

– Все это просто смешно.

Сказав это, детектив Гальярди замолчал – собственный голос в тишине показался ему чужим. Он протянул руку к висевшей на зеркале освежителю-елочке, давно уже выдохшемся, и хотел было снять ее, но не успел.

– Можно украсть у вас минутку?

Светловолосого мужчину с ясными голубыми глазами Стефано сначала принял за Тома – американцы такого типа были для него на одно лицо. Незнакомец уступал напарнику в росте и, судя по нездоровому кожи и морщинам, уже разменял четвертый десяток.

– Прошу, – ответил детектив Гальярди.

Мужчина обошел автомобиль и устроился на пассажирском месте, убрав на заднее сиденье газету.

– Работаете в такой час? – улыбнулся он. – Похоже, вы увлечены карьерой.

– Это время для меня давно позади. Сейчас я ничего никому не доказываю и никуда не тороплюсь.

– Тогда мы поймем друг друга, детектив Гальярди. Я приехал издалека для того, чтобы с вами поговорить. И буду рад, если наша беседа окажется конструктивной.

– Полагаю, речь пойдет о фальшивых бриллиантах.

Незнакомец поправил манжеты рубашки, выглядывавшие из-под темно-синей ткани пиджака.

– Хочу, чтобы вы поняли меня правильно, детектив Гальярди, – заговорил он вполголоса. – Мы не будем мешать вашей работе. Никто не намеревается вставлять вам палки в колеса. Произошло недоразумение, которое мы до сих пор не уладили, но поверьте – уладим в кратчайшие сроки.

– Пять трупов вряд ли можно списать на недоразумение, синьор… простите, я не знаю вашего имени.

– Вы можете называть меня Пьер.

Мужчина говорил по-итальянски с акцентом, который на французский не походил даже отдаленно. Как, впрочем, и на американский – а именно такое впечатление он произвел на детектива Гальярди в первые секунды знакомства. Немец? Швейцарец? Швед? Нет, у тамошнего народа кожа побелее будет.

– Вы втягиваете в это незначительное дело людей, которым не следовало бы им заниматься, – продолжил Пьер, глядя прямо перед собой. – Возьмем вашего напарника. Талантливый юноша с серьезными перспективами. Подумайте о его будущей карьере, если свою вы уже построили. Или ваш приятель-криминалист, синьор де Марко. Он женат, у него трое детей, младшая дочь серьезно больна. Кто будет обеспечивать их, если с синьором де Марко что-то случится?