Лунная тень 1. Тосканские холмы

– А если об этом узнает Авиэль?

– Не ты ли называла меня отвратительным язычником? Моя госпожа считает такие запреты грехом.

– А… – начала Дана.

– А на Винсента, – перебил Эрфиан, – мне наплевать.

***

– У меня раньше ничего не было с инкубами.

Дана лежала на спине, закинув руки за голову, и смотрела в потолок. Эрфиан протянул ей кубок с вином.

– Почему?

– Они же глупые что твой пустой кувшин из-под масла для ламп, – произнесла она таким тоном, будто вопрос был еще глупее, чем инкубы. – Я уже говорила. В кланах считают, что Великая Тьма создала их только для одной цели.

– Для очень приятной цели.

Она села на кровати, сделала пару глотков вина и довольно зажмурилась.

– Что мы будем делать с нашими землями?

– Как я и сказал, помирим вампиров. А потом займемся остальными. Но кое-что нужно решить побыстрее. Например, письма.

С растрепавшейся прической и раскрасневшимися щеками Дана походила на смертную девушку, которая впервые прикоснулась к мужчине.

– Письма?

– Их слишком много. Как ты успевала читать?

– Читала только важное.

Эрфиан взял со стоявшего на ковре возле кровати блюда гроздь винограда.

– Теперь я понимаю, как ты довела ситуацию до такого состояния.

– Но я добилась того, что мне стали писать меньше, – отпарировала Дана. – Зачем писать, если тебе не отвечают?

– С главами кланов это не сработает.

– С ними срабатывает только сила. Это же вампиры. – Она допила вино, поставила кубок на пол и поманила его пальцем. – Хочу еще. Не вина.

– Я поселю на вилле двух или трех хранителей знаний. Они обучат нескольких слуг грамоте, и те будут отвечать на письма.

– Хоть десять хранителей знаний. Дело твое. Не смей отказывать мне и не делай вид, что не услышал, мерзавец.

Дверь спальни открылась, и в комнату заглянул Давид.

– Великий, прошу прощения… – Он посмотрел на Дану, и глаза его округлились. – Великая?..

– Что смотришь, сучонок? Мне нужно было спать на внутреннем дворе, потому что кое-кто не потрудился приготовить комнату для гостьи?!

Шелковое покрывало лежало рядом с Даной, и заворачиваться в него она не торопилась. Давид попытался отвести взгляд от женщины, но не смог и мучительно покраснел.

– Хватит пялиться, мелочь эльфийская! – выпалила та.

– Что стряслось? – перевел тему Эрфиан.

– Великий. – Давид опасливо приблизился к кровати и протянул господину свиток. – Из Темного Храма. С печатью господина Магистра.

***

– В этом есть кое-что хорошее. Они не напали на соседний клан.

– Надеюсь, они довольны.

Дана сидела у стола в кабинете Эрфиана и ела принесенные для нее финики. Эрфиан уже в который раз перечитывал письмо, написанное чрезмерно аккуратным почерком Авиэля. О чем он думал, когда узнал о нападении вампиров на деревню янтарных Жрецов? Что он чувствовал? К тому времени он стал частью другого мира. Или думал, что стал.

Авиэль холодным официальным тоном сообщал детали, которые могли заинтересовать карателей, и закончил свое послание пожеланием выяснить причины случившегося.

– Разве это касается хранителя здешних земель? – поинтересовалась Дана. – Деревня темных эльфов находится на землях Весты.

– Сегодня мы с ней говорили об этой деревне. Она спрашивала, скучаю ли я. Мы сидели под оливковыми деревьями и говорили о месте, которого к тому времени уже не существовало.

– Мне жаль, Эрфиан. Я помню историю с деревней янтарных Жрецов.

– Не забавно ли? История повторяется.

Женщина поднялась.

– Поохочусь. Вернусь к утру. И не приведи Великая Тьма твоим слугам на завтраке положить рядом с моей тарелкой серебряные ложки.

– Ограничимся серебряными вилками.

– Я вернусь задолго до завтрака за своим десертом, старший каратель Эрфиан. И я говорю не про финики.

Когда Дана удалилась, хозяин виллы вышел в сад, воспользовавшись одной из внутренних дверей, миновал увитые виноградом беседки и апельсиновые деревья и сделал большой круг по оливковой роще. Мир притих под тонким серпом убывающей луны: такие ночи жители и гости виллы предпочитали проводить при ярком свете свечей и в тепле своих шатров.

Там, где родился Эрфиан, это время называли часом быка. В предутренних сумерках бог, в честь которого его нарекли, путешествовал по своим землям. Время Безликих, наемных убийц, умевших растворяться во тьме. Время самых хитрых воинов. Время заговорщиков. Когда Эрфиан, будучи ребенком, просыпался в час быка, мать давала ему молока с отваром из сладких трав и убаюкивала, но колыбельных не пела: в деревне янтарных Жрецов верили, что слова, произнесенные в это время, прокляты, и могут причинять только зло.

***

Чернильницу Давид заботливо убрал в один из ящиков стола господина. Вряд ли кто-то из приближенных его величества короля Алафина, помимо Дариана, знает темный язык. А даже если таковые найдутся, Эрфиан быстро узнает имена. Тем хуже для них.

Хозяин виллы обмакнул кончик пера в прозрачную жидкость, которая тут же превратилась в темную, и начал писать.

«Его светлости принцу Дариану, советнику его величества короля Алафина, лично в руки.