Лунная тень 1. Тосканские холмы

– И его сестру. Их обоих. Люблю так же сильно, как собственных детей.

– Им повезло с дядей. – Незнакомка помолчала. – Когда-то у меня тоже был дядя. И он меня тоже любил, но на свой лад. Он наведывался в мою спальню по ночам и затыкал мне рот, чтобы я не кричала, потому что у другой стены спала его дочь. Но на самом деле она просто притворялась, все знала и все слышала.

Женщина посмотрела на пустой флакон, который он держал в руке.

– Этот яд дорог мне, ваша светлость. Мужчина, к которому я обратилась за помощью, научил меня готовить его в числе первых. Я пришла и сказала, что хочу убить своего дядю. Я происхожу из богатой семьи и могла заплатить столько, сколько потребуется. Но он предложил кое-что получше. Он сказал, что владеет особым искусством, и я могу овладеть им, если буду усердно учиться. Я ничего не потеряю, а приобрету многое. У меня будут деньги. Будет все, что я пожелаю. В моей постели будут спать те мужчины, которых я захочу, будь то короли или вожди. И больше никто не посмеет причинить мне вред, потому что слухи, которые ходят о людях, владеющих нашим искусством, пугают больше, чем мысли о страданиях и смерти. – Она сделала неуловимое движение, и флакон исчез в складках ее платья. – Дяде хватило семи капель. Я была удивлена, когда-то он казался мне таким сильным. Моя двоюродная сестра тоже удивилась. Она сидела рядом и не проронила ни слезинки, хотя я убила ее отца у нее на глазах.

Незнакомка подошла к окну и тихо свистнула.

– Великий напишет вам, – обратилась она к советнику.

Дариан посмотрел на нее, потом – на Тора и упер взгляд в пол.

– Кто вы?

Женщина мягко улыбнулась.

– Никто, ваша светлость, – коротко ответила она. – Пусть боги хранят вас, куда бы вы ни повернули.

Глава 7. Айя

Тоскана

Все исторические трактаты Мира Темной Змеи были написаны мужчинами, и мужчины эти покидали помещения Темной Библиотеки исключительно для того, чтобы спуститься в расположенные этажом ниже личные покои. Тот факт, что в книгах почти не упоминаются женщины, Айю не возмущал, в отличие от искажений истины. Но у хранителей Библиотеки, как и у остальных существ, имевших отношение к Темному Храму, имелись четко определенные обязанности. Некоторые из них веками переписывали одну и ту же ложь.

Взять хотя бы трактат о возникновении магии, где нет ни слова о янтарных Жрецах. Или книгу, в которой перечислялись знаменитые воины – ни одного темного эльфа, сплошь обращенные. Храмовые мастера летали на серебряных драконах, изрыгавших холодное голубое пламя, Сновидцы описывались как обычные люди, в жилах светлых эльфов вместо крови текло белое золото, а жрецы сладострастия приносили в жертву Великой Богине младенцев, если те рождались мальчиками.

Но личный список самых ненавистных исторических книг Айи открывал трактат об оборотнях.

Оборотней население Мира знало больше по легендам, чем по фактам. А фактов было немного. Они вели кочевой образ жизни, путешествовали стаями и могли уничтожить все запасы вина в трактире, потому что не пьянели. Вождями в стаях были женщины, высокие, сильные и красивые. Оборотни поклонялись Семирукой Богине и на праздниках в честь полнолуния приносили в жертву либо человека, либо темное существо.

Слово «оборотень» подразумевает, что существо может изменить свою форму, то есть, обратиться. К примеру, в волка – не зря же оборотней часто называют волчатами. Все в стае, помимо женщины-вождя, были мужчинами, приходились ей одновременно сыновьями и мужьями; полукровки среди этих созданий практически не встречались. Волчата обожали мать и могли без перегрызть горло любому, кто скажет о ней недоброе слово. На этом факты заканчивались – и начинались вопросы, из ложных ответов на которые состояла книга, ненавидимая Айей. Переписать ее она не могла, да и не слишком-то к этому стремилось. Ей было достаточно собственной правды.

Могут ли оборотни обращаться в волков? Не все и не всегда. Такие способности имелись у трети стаи, причем мало кто из волчат мог обратиться по собственному желанию, это происходило только в ночь полнолуния. Главная волчица могла обращаться в кого угодно и при каких угодно условиях, но выбирала обличье волка как самое привычное. Боятся ли оборотни железа или серебра, как говорят легенды? Многие из них с удовольствием носят украшения из этих металлов. Правда ли, что у оборотней нет постоянного цвета глаз? Чистая правда, они меняют его каждое полнолуние, и поэтому не любят изучать себя в зеркале – ощущение такое, что на них смотрит чужое лицо. Правда ли, что у главных волчиц рождаются только мальчики? Конечно, нет, ведь им нужны наследницы. Но почему в стае нет женщин? Эта страница истории оборотней была самой неприятной, но правда редко приходится по душе.

Сестрам волчат предоставлялся выбор, показавшийся бы чудовищным любому здравомыслящему существу. Они могли либо уйти из стаи, обрекая себя на одинокую жизнь в опасном мире, либо посягнуть на место главной волчицы. Для того, чтобы получить заветный амулет из лунного камня, висевший на шее матери, девочке предлагалось совершить особый обряд. Она должна была забеременеть от одного из братьев, а потом родить ребенка. На первый взгляд, задача кажется простой, но в течение трех лун – темные существа вынашивают детей быстрее, чем смертные – волчице запрещалось жить в стае. Она пыталась спрятаться всюду, где только возможно, не смыкала глаз дольше чем на несколько минут и постоянно прислушивалась: не хрустнет ли в чаще ветка? Не взлетят ли с ветвей дерева птицы? Что это за странные звуки на другой стороне озера?

Главная волчица, в свою очередь, делала все возможное для того, чтобы найти женщину, которая из дочери превратилась в соперницу. В восьми случаях из десяти поиски увенчались успехом. Не столько потому, что обоняние и слух у оборотней превосходные, сколько потому, что ни одно существо женского пола не может носиться по лесу как лишенное разума, если у него внутри расцветает маленькая жизнь. Беглянку приводили в стаю и приносили в жертву Семирукой Богине. В древности ее сжигали на ритуальном костре с песнями и молитвами, но Орден положил конец этим зверствам. Теперь бедняжке перерезали горло серебряным кинжалом. С точки зрения карателей, это причиняло меньше страданий.

Айя солгала бы, сказав, что не видит себя на месте матери. Любая женщина, которая может обратиться в волка (и не только в волка, в кого угодно, ведь она женщина) рождена для того, чтобы править. В идеале – мужчинами, которые приходятся тебе сыновьями и мужьями, но… она была слишком горда и не стала бы бегать по лесу с огромным животом. Поэтому в ночь пятнадцатых именин Айя выпила кубок вина, вознесла молитву Семирукой Богине и попросила у нее мужества, терпения и мудрости. Мужества – для того, чтобы выжить в мире, который ненавидит оборотней-одиночек. Терпения – для того, чтобы собрать собственную стаю, пусть и не из себе подобных. Мудрости – для того, чтобы не упустить свой шанс, когда ей его предоставят.

«У госпожи семь рук, – повторяла мать. – Если ты не ценишь возможность, которую получила, она отберет ее быстрее, чем другие боги, а свободными шестью руками надает пощечин». Мать была жестокой, но одинаково любила всех детей.

Что бы она сказала, узнав, что Айя обзавелась стаей?

***

– Проклятье, мы сидим тут так долго, что я уже корни пустил.

Рикард сделал большой глоток из кружки с горячим вином и вернул ее на стол.

– А ну-ка, встань, проверим, – подзадорил его Нерон.

– Заткнись, а то получишь пинка.

Айя отрезала кинжалом ломоть белого сыра и протянула его Рикарду.

– Прекрати скулить, как малый волчонок. Мы сидим в тепле, над головой у нас есть крыша, и мы можем поспать в чистой сухой постели.

Рикард помедлил, но сыр взял.

– Я темный эльф, а не волчонок, – сказал он, но отведать угощение не успел: кинжал Айи пригвоздил ломоть к деревянной столешнице, усыпанной крошками.

– Ты никто, – произнесла она спокойно.

– Как скажешь. А теперь отрежь еще сыра и не мешай есть.

– Ты стал моим наставником – и теперь мне указываешь?

В темно-карих глазах Рикарда появилась искра ярости, но он покорно опустил голову.

– Ты знаешь, что я желаю тебе добра, – смягчилась Айя. Мама всегда находила хорошее слова для каждого. Даже для того, кто не слушался и делал глупости. Вот только глупости бывают разными. В случае Рикарда они могут стоить головы. – Я хочу, чтобы ты был лучшим. Но сначала ты должен стать никем.

Эльф взял ломоть сыра и тщательно его отряхнул.

– Не такой уж и грязный, – вынес он вердикт и принялся жевать.

Нерон подошел к очагу и подкинул в него несколько поленьев.

– Новая луна, – сказал он, обращаясь к Айе.

– Он приедет, не переживай.

– Может, ты…

– Нет, – перебила волчица. – Обращаться еще раз я не буду. В округе полно оборотней. Они разносят слухи быстрее, чем служанки. А убить их я не могу, потому что у них есть мать. Если она явится сюда, нам конец.

Юноша протянул руки к очагу и потер одну ладонь о другую, пытаясь согреться. Блики огня играли на кудрявых золотистых волосах, и выглядело это так, будто его голова превратилась в маленькое солнце.

– Говорят, когда-то он тоже был Безликим.

– Говорят, – согласилась Айя, отрезая еще один ломоть сыра – на этот раз, для себя. – Может, и врут, но в ядах он разбирается превосходно.

Рикард поморщился.

– Не люблю яды, – сказал он. – Оружие трусов и женщин. Мужчины должны видеть глаза своего противника перед тем, как его убить.

– Тебе еще многое предстоит понять, – ответила волчица, прожевывая сыр.