Лунная тень 1. Тосканские холмы

– Синьора попросила меня об услуге, и я решил, что будет верхом невоспитанности ей отказать. Тем более что просила она пылко, и услуга эта связана с тобой.

– Пахнет цветами апельсина…

– Надеюсь, она будет довольна. Попроси ее написать мне.

Когда архитектор удалился, Эрфиан сел за стол и начал разбирать принесенные слугой письма. С тех пор, как Авиэль одарил его внезапной милостью и назначил хранителем здешних земель, их стало раз в десять больше. Письма от светлых и темных эльфов, от оборотней, от жрецов сладострастия и от вампиров. Письма по самым ничтожным поводам, среди которых попадались и важные. Письма вежливые. Письма, авторы которых высказывали завуалированное, а иногда и откровенное недовольство тем, что Орден в очередной раз производит изменения во власти, тогда как темные существа привыкают к хранителям и долго не могут найти общий язык с кем-то новым. Письма, авторы которых просили. Письма, авторы которых предлагали. Писем было столько, что Эрфиан в одиночку не смог бы прочесть их даже при большом желании, а ответить на каждое – тем более. Когда-то он помогал Жрецу Анигару составлять послания. Сегодня ему самому нужен такой помощник. Дело за малым: отыскать существо, которое сможет грамотно писать и выражать свои мысли по возможности вежливо.

Эрфиан позвонил в маленький серебряный колокольчик, и через несколько минут в кабинете появился слуга.

– Великий пожелает, чтобы я подал обед?

– Обед? – Хозяин виллы посмотрел в окно. Он был уверен, что до полудня еще далеко. – Я не голоден. Присоединюсь к остальным, когда накроют к ужину. Скажи-ка, Давид, ты умеешь писать?

Эльф беспомощно развел руками.

– Нет, Великий.

– Кто из слуг обучен грамоте?

– Малка, Великий. Она и читает, и пишет. И говорит на древнем эльфийском наречии.

– А на темном языке?

– Не знаю, Великий. Будет лучше, если ты спросишь об этом у нее.

Эрфиан устало кивнул.

– Есть вести от Даны? – задал он очередной вопрос.

– Нет, Великий.

– Ты свободен.

Как и ожидалось, решение Магистра взбесило Дану. Но свое бешенство она выразила тихим бунтом. А именно – собственным отсутствием. Обещание приехать она не сдержала. Не явилась бывшая хранительница здешних земель и следующей луной. И через две луны. И через три. Но рано или поздно она покажется. Любопытно, какой реакции она от него ждет. Она точно знает, что он не будет молить о помощи. И Магистру жаловаться тоже не будет.

Она может быть занята. В Ордене на плечи Даны ложились дела, так или иначе связанные с охотой. Или, как она любила говорить, войной. Каждую вылазку следовало четко спланировать, обдумать возможные опасности и вероятность удачного исхода. Проще говоря, дел у Даны было по горло, а Эрфиан не имел определенных обязанностей и мог позволить себе жить почти человеческой жизнью. В округе его знали как богатого и гостеприимного синьора, который делает духи, благовония, лекарства и яды. Чаще всего ему заказывали первые и последние, и за них же больше всего платили.

Да, дел у Даны по горло. Зато она могла обзавестись богатым вампиром и не думать о деньгах. Для Эрфиана же деньги были важны. И не только потому, что за годы, проведенные в деревне янтарных Жрецов, он привык к роскоши. Здесь жили гости. Много гостей. Они занимали больше половины комнат, нуждались в еде и воде, любили пить хорошее вино и веселиться на пирах. Все это доставляло им удовольствие, которым питался старший каратель Эрфиан. Две трети заработанных денег он тратил на то, чтобы обеспечить себя едой. Когда ты высший инкуб, прокормиться непросто.

Давид появился в кабинете в тот момент, когда Эрфиан обдумывал ответ на письмо одного из советников Вильгарда, главы самого крупного на этих землях клана. Советник подробно объяснял, зачем ему нужно разрешение на внеочередное обращение. Он – отец семерых дочерей. Теперь не помешало бы обзавестись сыном. Наследником. Он уже стар, возможно, скоро он уйдет искать, а его место занять некому. Эрфиан читал письма вампиров достаточно часто и знал, что эту уловку они любят больше прочих. Дана оторвала бы наглому обращенному голову. Хозяин виллы уже в который раз задумался о правильности своего выбора – позиция вежливого невмешательства.

– Прошу прощения, Великий. Пришли гости.

– Выдели им покои, – ответил Эрфиан, не отвлекаясь от письма. – Только не в восточном крыле. Оттуда вынесли всю мебель.

– Гости пришли к тебе, Великий, – уточнил Давид.

– Это я уже понял. Как ни крути, вилла принадлежит мне.

– Великий… – Эльф помолчал, подбирая слова. – Это не те гости.

Эрфиан отложил перо.

– Ну? – посмотрел он на слугу. – Это так важно, что ты отвлекаешь меня от работы?

Давид побледнел и попятился. Злился хозяин виллы редко, но если такое случалось, то все знали: лучше бежать со всех ног.

– Младший каратель Винсент, Великий.

Рукав Эрфиана зацепил чернильницу, и она опрокинулась, залив своим содержимым письмо советнику Вильгарда.

– Какой черт принес сюда карателя Винсента? Он тоже хочет получить разрешение на внеочередное обращение?

– Что? О нет, Великий. Он привез весточку от Великой.

– Неси письмо.

Давид сложил руки за спиной и опустил глаза.

– Она передала послание устно, Великий.

– Какое?

– Думаю, будет лучше, если ты спросишь у младшего карателя Винсента. Он попросил провести его в библиотеку.

Эрфиан оглядел залитое чернилами письмо. Мало того, что Дана не явилась вовремя. Она даже не снизошла до пары строк. И кого она выбирает в качестве посланника? Младшего карателя. Ее цель – не заставить его молить о помощи. Она хочет разозлить. И видят боги – у нее почти получилось.

– Я провожу тебя, Великий, – осторожно улыбнулся Давид, заметив, что хозяин виллы встает из-за стола.

– Я знаю, где находится моя библиотека. Убери это. И не приноси мне писем до завтрашнего дня. Иначе я запру тебя в самом темном подвале, какой смогу отыскать.

***

Младший каратель Винсент сидел за столом в библиотеке и старательно выводил что-то тонкой кисточкой на пергаменте. Он был в черном, плащ для верховой езды висел на спинке другого стула. Бывший воспитанник Даны был погружен в себя и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда Эрфиан к нему обратился.

– Какой сюрприз.

Винсент поспешно промокнул кляксу на пергаменте.

– Ходишь бесшумно, как тень.

– Привычка из прошлой жизни.

Эрфиан посмотрел на пергамент. Он был исписан аккуратными иероглифами.

– Чем ты занимаешься?

– Пишу стихотворение для Кэцуми-сан. Она обучает меня японскому и считает, что лучший способ понять глубину языка – познакомиться с поэзией. – Он подпер голову рукой. – Жаль, что поэзия, написанная на древнем эльфийском наречии, утеряна. Вот что я с почитал бы с удовольствием.