Цветы и Бездна

– Заводы и фабрики, – отозвался он.

Я вспомнила, как всегда с замиранием сердца слушала рассказы об этих фабриках, как старый мастер хранил рецепты оттуда как зеницу ока… Но теперь они были заброшены, а их пустые глазницы маленьких окон заросли мхом и паутиной. Я почувствовала странное горькое чувство, наполняющее мое сердце – чувство сожаления от невосполнимой утраты. Эти здания были символом технологической мощи и процветания, но теперь они были мертвыми и пустыми, словно жизнь навсегда покинула их.

Вскоре я заметила, как деревья вокруг расступились, и перед нами открылся захватывающий панорамный вид, но место, которое я так мечтала увидеть, оказалось совсем не таким, каким я его себе представляла.

Глава 8

Мы оказались на возвышенности, где внизу был виден Белый город – тот самый легендарный город магов, который пал от Бездны первым. Но вместо величественного замка или красивого города я увидела лишь развалины и следы разрушения. Почему-то в моем воображении он все еще оставался прекрасным, и теперь я испытала горькое разочарование.

Возле него, я заметила, расположился еще один, больше похожий на военный лагерь, окруженный густым лесом, но уже почти являющийся полноценным городом. Но на фоне величественных белоснежных руин, он больше всего походил на уродливый муравейник.

– Это Торм, – объяснил Лендар, указывая на город внизу, – город мародеров, или последний оплот нистарцев. Сольн берет большую пошлину со всех въезжающих – это большее, что можно сделать для города, который грабят… А выше – Торисанд. Это и есть Нистарский Белый город.

– Мертвый город… – вырвалось как-то само у меня, но Лендар все слышал.

– Нет, не мертвый. Иногда очень даже живой. Только кажется, будто наступило затишье, но это не так. Сама увидишь.

Мы пошли по дорожке вниз к Торму. Лендар вел Коржи под уздцы. Пока мы спускались, мой взгляд все еще был устремлен на Белый Город Нистара, уходивший в подножие горы. Он был разрушен и оставлен, но продолжал внушать благоговение, словно скелет огромного поверженного зверя. Глядя на это меня охватило чувство тоски, но в то же время, и какое-то странное любопытство.

«Я должна там побывать…» – пообещала я себе в этот момент.

Торм и вправду был своеобразным боевым лагерем. Мне не хотелось отходить от Лендара ни на шаг, глядя на некоторые здешние лица. Это были настоящие головорезы – по крайней мере именно так я себе их представляла. Но это было только первое впечатление – здесь были люди, казалось, со всего света, собравшиеся в одном месте в поисках сокровищ. Хотя я сильно сомневалась, что после стольких лет, минувших с момента трагедии, здесь все еще можно было хоть что-нибудь найти.

«Много железа и совсем нет садов…» – я с тоской вспоминала свой родной Нери-Делл, его извилистые улочки, цветущие деревья…

Среди этого калейдоскопа людей, местные жители казались лишь бледной тенью, но в их глазах, так часто обращенных к небу, сквозила непреодолимая тоска и одновременно надежда… Но, впрочем, сильно несчастными они не выглядели. Многие из них пользовались алчностью пришельцев, выдавая за волшебные предметы обыкновенный хлам. Особенной популярностью, как сказал мне потом Лендар, пользовались «обереги на удачу». Много кто был занят игрой в шахматы или в местную их вариацию.

Мы продолжали идти, а одинокий паренек у массивного здания, похожего на ратушу, играл какую-то печальную мелодию. В ногах у него сидел одноглазый старый пес, положив голову на заросли цветов, которые были здесь повсюду…

«Это такой цветок я видела тогда в лесу в Нери-Делл, возвращаясь от Башни…»

Огненные цветы, похожие на лилии, напоминали тлеющие угли – черные по краям лепестки становились огненно-красными к сердцевине, которая горела золотом. Они выглядели хрупкими и изящными, их головки колыхались от малейшего дуновения ветра, но они были везде, прорастая как одуванчики.

Лендар замедлил шаг, будто специально, чтобы дать мне возможность насладиться видом цветов… ведь я не могла отвести от них глаз. Было в них что-то особенно притягательное для меня, но что именно – этого я понять не могла.

Больше всего на свете мне бы хотелось сейчас остановиться и рассмотреть их, понять причину их особенного очарования, но я не хотела задерживать Лендара. Я подумала, что займусь ими обязательно, но позже.

Наконец мы подошли к большому дому, который выглядел чуть красивее прочих. Оттуда выбежала женщина в дорогом и красивом пепельно-сиреневого цвета платье с широким, расшитым золотом поясом. Ее густые темные волосы, отливающие медью, развевались на ветру. В них были вплетены веточки вереска и пара шелковых лент.

Это и была Сольн, я почему-то сразу поняла это. Как-то так, в моем понимании, и должна была выглядеть колдунья. И она была прекрасна. Ее хрупкая и какая-то целомудренная красота мгновенно подкупала. Представлялось почему- то сразу затерянное в лесах горное озеро, поросшее кувшинками и дикими ирисами… На первый взгляд – ничего особенного, но забыть его невозможно.

Она подбежала к нам, и ее взгляд зафиксировался на Лендаре. С минуту они сверлили друг друга глазами, и, казалось, сам воздух скоро начнет искриться. Затем она замахнулась и звонко отвесила ему пощечину. Я вздрогнула, как и все, кто видел это. Но Лендар только с ненавистью сплюнул рядом с ней, и начал уводить Коржи.

От этой сцены я испытала чувство неловкости.

«Что у них за отношения такие?» – подумала я про себя, но не успела закончить мысль.

Женщина повернулась ко мне, и ее гневный взгляд тут же потеплел, а на красивом лице расцвела теплая радушная улыбка. Она потянула ко мне обе свои руки и, подойдя ближе, взяла мои ладони в свои.