Пока не будешь счастлив

Мама снова меня перебила. И спрашивают потом, в кого я такая грубая.

– Ты поступила эгоистично. Как мне теперь ему объяснить, что ты не имела в виду то, что сказала?

Думаю, главная загвоздка была в том, что я, собственно, имела в виду то, что сказала. Но говорить этого маме не хотелось. Она уже выглядела так, словно не видела смысла покупать куриную грудку на оливье, если у ее дочери есть две целых ноги.

– Мам… – снова начала я, но и в этот раз она меня перебила.

– Иди собирайся на работу.

Я и так собиралась этим заняться. Как же раздражает, когда тебе говорят сделать что-то за секунду до того, как ты начал это делать.

Троллейбус, пенсионеры и прочие несчастья

Снег в наших краях такое же редкое явление, как мое хорошее настроение. Снежные новогодние ночи, как и новогоднее настроение, остались в детстве. А сегодня, как и несколько лет до этого, были один градус тепла и ноль желания жить.

Я шла не быстро, хотя вышла поздно. Опоздать я не боялась, ведь моя работа – это не то место, куда хочется прийти заранее.

Хорошо хоть она находилась не далеко от дома. В погожие дни, которые бывали нечасто, я добиралась пешком. Такие дни в моей жизни случались редко вне зависимости от погодных условий. Да и тупо пешком тащиться на работу, где ближайшие двенадцать часов предстоит провести на ногах. Чаще я подъезжала на троллейбусе. Если сильно везло, я делала это зайцем.

Вот и сегодня в полном троллейбусе (какие неудачники ездят на работу тридцать первого декабря, кроме меня?) я притворилась, что не заметила контролера. Уставилась в телефон, и бабуля-контролер прошла мимо, не поймав мой взгляд.

Ехать было всего несколько остановок. Я смотрела в окно, наблюдая за унылым серым пейзажем родного города и стараясь особо не дышать. Последнее – необходимый навык выживания в троллейбусе. Как дышать, если вокруг столько сопревших в зимних куртках подмышек?

Когда я пробиралась к выходу, меня окликнул какой-то высокий мужик. Обычно я делаю вид, что ничего не услышала. Я же в наушниках, как мне слышать других?

Но дядька оказался настойчивым. Он тронул меня за руку, и я остановилась, надеясь, что он скажет про перчатку, которую я уронила, или что-то подобное. Я сняла наушник и хмуро глянула на мужика. Я пропущу остановку из-за него.

Мужчина тоже мне не улыбнулся, что было обидно. Я ему ничего такого не сделала. А вот он ставит меня под угрозу опоздания на работу.

Поймав мой взгляд, дядька сказал:

– Ваш билетик.

Я мысленно чертыхнулась, затем полезла в карман и вытянула деньги.

– Вы не оплатили проезд?

Ну тупой. Я же ему деньги протягиваю. Логично, что не оплатила.

– Нет, – сказала я. – Возьмите.

Я ткнула ему деньги, но он на них даже не глянул.

– Штраф за неуплату взимается в десятикратном размере от стоимости проезда.

Информация занимательная. Я едва не сказала ему, что в полной мере владею ею, ведь таблички висят в каждом троллейбусе.

Но тут я заметила, что на нас пялятся. Причем выглядели люди озадаченными. Некоторые сжимали в ладонях билетики, остальные с паническими выражениями на лицах выискивали бабулю-контролера.

Я новым взглядом осмотрела приставшего ко мне мужчину. И только теперь заметила нашивку на его форменной куртке. Передо мной был контролер, который штрафовал за неуплату проезда. Не повезло так не повезло.

– Сейчас оплачу, – сказала я и стала искать глазами бабулю.

Она как раз проходила мимо, но на мои деньги не обратила внимания.

– Нет, сейчас уже поздно, – спокойно сказал дядька. – Раньше надо было. Теперь платите штраф.

Хотелось зарычать от досады, но я сдержалась. Не хотелось злить его еще больше. Нехитрыми математическими вычислениями я узнала сумму штрафа и с ужасом осознала, что столько налички у меня нет. Но потом обрадовалась. Это может спасти меня от штрафа. Поэтому так же спокойно, как этот дядька, я произнесла:

– У меня нет столько денег с собой.

Троллейбус снижал скорость, приближаясь к моей остановке. Крохотными шажками я стала пробираться к выходу. Но дядька снова коснулся моей руки. Всего на секунду, но этого хватило, чтобы я поняла – побег не удастся.

– А вы поищите.

– Но мне пора выходить…

Мне реально была пора выходить, но дядька мне не поверил.

– Уплатите штраф и можете быть свободны.

Что за слово дебильное «уплатите»? Кто так сейчас говорит? И вообще, почему тридцать первого декабря по троллейбусам ходят контролеры и портят людям праздник?

– У меня нет столько налички, – повторила я, но полезла в сумку, чтобы достать кошелек.

Справившись с этим, я показала контролеру грустную картину, которую представлял из себя мой кошелек. Тут же я развернулась, чтобы выйти – двери уже закрывались. Но он снова меня остановил.

– Телефон есть? – спросил он.

Я кивнула. Только потом я поняла, чего он добивается, и разозлилась на себя за тупость. Хотя глупо говорить, что у тебя нет телефона, сжимая его в руке.

– Тогда заплатите карточкой десять раз. Я жду.

Двери троллейбуса закрылись, и мы покатили прочь от моей остановки. Теперь я точно опоздаю.

В этот раз я не сдержала недовольство. Шумно выдохнула, всем видом показывая, как меня это бесит, и камерой телефона потянулась к QR-коду, приклеенному к стенке неподалеку.

Интернет ловил плохо, пароль от банковского приложения я – нарочно – вспоминала долго. Но контролер терпеливо ждал. Все пассажиры, которые думали проехать зайцем, за время моего штрафования купили билетик. Так что я почувствовала себя благодетельницей. Уж лучше наоборот – кто-нибудь другой поймался б, а я в это время оплатила проезд. Но против закона подлости не попрешь.

Миллиард раз оплатив проезд, я показала телефон контролеру. Пока он смотрел в экран, я глядела на него. Лицо у контролера было мерзким: острый подбородок и огромные мешки под глазами.

– Еще два.

– Что?

Потом я поняла, что оплатила проезд только восемь раз. Возмущенно вздохнув, я купила еще два билетика и тыкнула экраном в лицо контролера. Фигурально выражаясь, разумеется. А то если бы я взаправду зарядила ему по лицу, то он наверняка заставил бы меня купить еще сотню билетиков.

– Спасибо, вы свободны, – сказал контролер.