Пока не будешь счастлив

– Как и в любой другой день.

Маша призадумалась. Она осматривала меня, пока я пыталась отодрать что-то засохшее на рукаве, а затем сказала:

– Тебе прямо настолько не нравится здесь работать?

Я глянула на нее так, чтобы она усомнилась в своих умственных способностях. Маша под такими взглядами не робела, поэтому мне пришлось объяснить:

– Как может нравиться работа официанткой?

Маша пожала плечами.

– Так уволься. Ты же можешь себе это позволить.

Я скривилась.

– И что мне тогда делать? С этой работой я хотя бы дома меньше времени провожу. Знаешь, с тех пор как Ярику исполнилось три, у него вечный кризис.

– Знаю.

Маша из многодетной семьи. У нее четыре младших брата и сестры, так что проблемы старшего ребенка ей знакомы не понаслышке. Тем не менее она никогда не жаловалась. По крайней мере, мне. Работать она пошла в семнадцать лет. Сначала в шашлычную, куда брали без разбора, но где приставали, если ты особь женского пола. Терпения Маше было не занимать. Она нуждалась в деньгах, а в другом месте ее, несовершеннолетнюю, не брали. В шашлычке это знали, поэтому не боялись ее потерять. Отработав полгода до дня рождения, Маша пришла сюда. Здесь ей безумно нравилось хотя бы потому, что смены заканчивались в девять вечера, а не в одиннадцать.

– Устройся на нормальную работу.

– В офис, что ли? – скривилась я еще больше. – Ну уж нет, такая жизнь мне не нужна.

– А какая нужна?

Вопрос Маши ввел меня в тупик. Я не могла дать ответа, хотя сама не раз задавалась этим вопросом. Какая жизнь мне нужна? Такая, чтобы не приходилось просыпаться от криков Ярика. Чтобы не нужно было забирать его из садика. Чтобы мама не заставляла мыть посуду, а папа уважал Кирилла и не говорил, что он меня не достоин.

– Нормальная, – наконец сказала я. – Счастливая.

– Такую все хотят.

Я согласилась.

Маша еще пару минут молчала, а потом сказала так эмоционально, что я дернулась, испугавшись:

– Нет! Я не понимаю… Ты же действительно можешь найти нормальную работу. У тебя же есть диплом! Какая у тебя специальность?

– Международные отношения, – ответила я и, не дожидаясь вопроса Маши, добавила: – Я не знаю, кем работают люди, которые окончили ее… Хотя знаю. Официантами.

Я показала на себя, усмехнулась, но Маша не сдалась.

– Ты же молодец! Так стараешься всегда и все такое… Немного нелюбезная… Даже не вздумай спорить со мной! Но дружелюбие не везде нужно. Ты же хорошо училась, да?

– Да, – сказала я и с грустью добавила: – У меня красный диплом.

– Ни фига себе!

Глаза Маши загорелись восторгом, что было странно, ведь она смотрела на меня.

– Ты же вообще куда угодно можешь устроиться!

Я усмехнулась. Это было не так. Без опыта не берут на работу. А чтобы получить опыт, нужно куда-то устроиться. Замкнутый круг.

– Это совсем не так, – сказала я. – Я никому не нужна. Красный диплом не показатель успеха.

– А твои одногруппники? – спросила Маша.

– Одни стали офисными планктонами, другие в соцсетях светят попами. Ни то ни другое мне не по душе.

– А что тебе по душе?

Еще один вопрос от Маши, на который я не могла найти ответ. Несмотря на обилие положительных качеств, Маша не была эмпаткой и потому часто задавала неудобные вопросы.

Благо, от ответа меня спасли. В кафе зашли гости, и Маша занялась ими.

Закончив со столом, я хотела вернуться к ней, чтобы она спросила у меня еще что-нибудь душераздирающее и я снова пожаловалась на жизнь. Но тут увидела, что меня зовут пенсионеры.

Они выглядели опечаленными. Виной этому, кажется, был чек. Бабка его изучала, а дед вываливал из карманов мелочь. Я смотрела на них с ненавистью. Первое – собирать мелочь по всему столу мне совершенно не хотелось. Второе – такими темпами они вряд ли оставят мне на чай.

Я не сомневалась, что они не знают о существовании банковских карт, поэтому, попытавшись улыбнуться (может, чаевые они все-таки оставят), понесла им счет без терминала.

– Тут, наверное, какая-то ошибка, – сказала бабка, указывая на чек. – В меню кофе стоит сто пятьдесят рублей, а вы нам посчитали двести двадцать.

Я вгляделась в чек. Но и без этого я знала, в чем проблема.

– Нет. Ошибки нет. Просто семьдесят рублей доплата за миндальное молоко.

– Ого! – воскликнул дед. – Почему так много? Неужели миндаль так тяжело доить?

Несмотря на подавленность, вызванную размером счета, дед радостно забулькал от своей шутки. Прекратилось это с первым взглядом его жены.

– Почему вы не предупредили, что оно за дополнительную плату?

Потому что тогда вы бы его не взяли и мне не удалось бы повысить средний чек. Сказать такое означало получить просьбу принести книгу жалоб. Так что я задумалась на секунду, а потом сказала:

– Вы не спрашивали.

Бабка открыла рот, чтобы возмутиться, но я шустро добавила:

– Я думала, вы знаете об этом.

К моему удивлению, бабка не стала спорить. Она и до того не выглядела разгневанной, просто расстроенной. На пару с мужем она выгрузила всю наличку, что была рассована у деда по карманам, а у бабки по сумочке. Я отошла, потому что со мной разговор был окончен. Когда они отдалились от столика, я сгребла деньги и пошла к кассе. Пересчитав копейки, я обнаружила чаевые и довольная пошла к Маше.

Бабка и дед как раз проходили мимо хоста. Когда она вышли, Маша сказала:

– Какие-то они грустные, – затем она глянула на меня и заметила: – А ты какая-то довольная.