И не люби меня

Я бы застонал, если бы не знал, что этот звук Даше нравится. Пришлось лишь скривиться и сказать:

– Какая банальная шутка.

– Разве шутка?

– Даша, пожалуйста… – сказал я, и оперся руками на бортик.

Не успел я подпрыгнуть, как Даша впилась в меня теперь уже руками. Сквозь ткань футболки я ощутил ее длинные коготки. Они царапнули меня по спине, вызывая ненужные сейчас воспоминания.

Я развернулся – хотел грубо ей ответить, чтобы отстала. Но вряд ли я хоть когда-нибудь ей грубо отвечу. Не могу. Это же Даша.

Она запинкой воспользовалась.

– Раз уж ты мокрый, – сказала она. – Давай проплывем вместе?

Я отмахнулся и вырвался из ее слабенькой хватки. Это считается, что я ей грублю, да?

Замерев всего на миг, я выкарабкался на бортик, а потом спрыгнул с него на жухлую траву. Ругая себя, я, не оборачиваясь, пошел вдоль забора к выходу с участка. Правда, шел я медленно – сам себя обманывал.

Даша догнала меня метров через десять. Бежала в скользких, мокрых шлепках и потому чуть не упала, когда достигла меня. Она бы и упала. Просто я ее подхватил – Даша натолкнулась на меня, уж не знаю специально или нечаянно. Мне пришлось коснуться ее холодного, в мурашках, тела.

– Ой! – взвизгнула она, прижавшись ко мне.

Даже если бы доселе я не искупался в бассейне, стал бы мокрым сейчас. Даша так ко мне жалась, словно знала, как на меня это действует. О, она знала. Меня в жар бросило. Наверное, уши покраснели. А Даша все прижималась к моей груди своей грудью со вставшими сосками и вела бедром по моему бедру, медленно, словно не хотела, чтобы я это заметил.

Первым желанием было оттолкнуть ее. Может, даже так, чтобы она все же упала на колючую траву. Но я, разумеется, сдержался. Ничего такого она мне не сделала, чтобы я обращался с ней плохо.

Я осторожно отнял от себя ее руки, стараясь больше не смотреть ниже глаз.

– В порядке? – сказал я.

Даша кивнула, даже не улыбаясь этой своей вовсе не игривой улыбкой. Что-то в ее лице было не так – и я почти сразу догадался. Обычно Даша рисовала длинные и широкие стрелки. А сегодня их не было. Наверное, стерла их перед купанием. Так что теперь ее глаза были круглее, чем мне помнилось. Чуть менее выразительными, но так ей даже больше шло.

Она вернула ногу в тапочек, и поплелась за мной.

– Слушай, – сказал я ей, понимая, что лучшего мгновения не будет. – Нам с тобой…

Что? Расстаться надо? Опять-таки: мы не встречались. Что у нас вообще за отношения? Мы просто выручаем друг друга, когда очень одиноко. И так последние лет пять. Какой кошмар, она еще в школе училась, когда эта тягомотина началась! Есть у такой «дружбы» какое-то название?

Даша, конечно, поняла, что я хочу сказать. Ее глаза округлились от ужаса. Всего на миг, но я успел это заметить.

– Идем в дом, – сказала она. – Там скажешь, что хочешь. А то мне жутко холодно.

Я видел, что ей холодно. И это чертовски мешало сделать задуманное.

Впрочем, мне тоже жарко не было. Уже почти стемнело. Солнце больше не грело, из-за мокрой одежды тело быстро остывало.

– Нет, Даша, погоди… – начал я.

– Мне холодно! – воскликнула она и, обняв себя руками, побежала в дом.

Шлепали о пятки ее резиновые тапочки. Я старался смотреть на них. Желтенькие, они почти сверкали в наступающей темени. Я очень хорошо их рассмотрел, только бы не поднимать взгляд, и не видеть, как трусится ее попка, пока она пародирует бег.

Ну зачем она это делает?

Я медленно пошел за ней, но остановился у входа в дом. Не буду заходить. Зайду – до утра не выйду. Мне этого не надо, это все усложнит.

Ждал я долго, Даша все не выходила. Что же, она думала, будто я сдамся, если она сильно задержится? Она упрямая – но и я козерог.

Наконец она выглянула из-за двери. На плечах лежало полотенце. Наверное, долго не могла его найти… Нет, конечно, она специально тянула. Глупо думать, что это не так. Она надеялась, что мое терпение лопнет и я зайду.

– Ну? – сказала она, выскользнув за порог.

Теперь Даша была слегка недовольной. Смотрела на меня выжидающе, но и так, будто ей совсем все равно. Чуть поджала губки, уже не такие синие, как когда Даша сидела в воде.

Хотя самые волнительные части ее тела закрывало полотенце, я мог видеть ее ноги, по которым редкими каплями с купальника стекала вода. Какие же у нее красивые ноги! С мощными мышцами, которые перекатывались под кожей, когда Даша переносила вес с одной ноги на другую. Они не были перекаченными. Как раз идеальные. У Даши все тело было идеальным. Она едва ли не с младенчества занималась танцами. Поэтому всегда, сколько я ее помнил, у нее был рельефный живот, который она не стеснялась оголять, тонкие, крепкие руки, и такие вот прекрасные ноги. Нет, ноги с каждым разом все лучше и лучше.

Когда я опустился взглядом на ее крохотные красные ногти на ногах, в голову снова полезли нежеланные воспоминания. Когда-то я целовал эти пальчики – такой трепет они во мне вызывали. Касался их языком, пока Даша смотрела на меня со смесью испуга и вожделения.

– Андрей… – позвала Даша. – Так что ты хотел сказать?

Она уже улыбалась уголком рта. Наверняка прочитала по лицу, о чем я только что думал. Я смутился. Но тут же воспрял – это же Даша. Что у нее получается очень хорошо, кроме как танцевать, так это вгонять людей в краску.

– Потом, – буркнул я. – Пока.

Как же это трудно. Она ведь знает, о чем я заговорю. Конечно, она догадалась, поэтому и оттягивает мгновение, оголяет ноги, смотрит на меня покорно и немного обиженно.

Я резко развернулся и пошел к калитке. Из-за спины тут же послышался перестук шлепок, а потом Даша схватила меня за руку.

– Что еще? – сказал я.

Грубо, да? Надо смягчиться.

Я вздернул брови так, словно мне очень жаль. Даша почти такое же выражение лица состроила, и сказала:

– Ты же не поедешь в таком виде через весь Крамольск?

– Брось, – сказал я. – Я не в общественном транспорте буду ехать.

– Нет! – воскликнула Даша, крепче сжав мою руку.

Ее ногти врезались мне в кожу. Тело пробрала приятная дрожь. Нет, я так больше не могу.

– Идем, переоденешься.

Даша потянула меня за руку, но не преуспела, ведь даже при ее развитых мышцах, она была слабее меня.

– Во что? – спросил я.