И не люби меня

– Я дам тебе папину одежду.

Ох, черт, там еще и ее родители. Правда, к такому нам было не привыкать.

Когда Даша перестала меня тянуть, я сказал:

– Ладно, идем, – и сам пошел.

Даша, если и возликовала, то виду не подала. Она выбежала вперед, но около двери остановилась, дожидаясь, пока я ей открою. Что я и сделал. Всегда это делаю, со всеми женщинами. Не могу иначе, так папа научил.

Она скользнула в дом, и крикнула, чтобы я просто захлопнул дверь. Я повиновался. А когда развернулся обратно, увидел, что Даша бросила полотенце на ближайшее кресло и посеменила вверх по лестнице.

Да какого хуя?

Я бессовестно наблюдал за ней, пока она не обернулась. А потом наблюдал, но смущаясь.

– Ты в холле будешь раздеваться?

Почему она не сказала «переодеваться»? Зачем она со мной играется, если видит, что я хочу из игры выйти?

– Даша, прекрати со мной…

– Что? – воскликнула она, выпрямившись. – Заигрывать? Поверь, Андрей, если бы я хотела, чтобы ты меня трахнул, ты бы уже был без штанов.

От прямоты ее слов мне поплохело. Впрочем, чего еще от Даши ждать? Это она сегодня еще очень мягкая. Обычно рубит с плеча… вот, как этой фразой, например.

Чтобы не рассориться, я решил перевести тему на что-то другое.

– А где мама с папой? – спросил я.

– В городе.

Отлично. Просто превосходно.

– Я все же рекомендую тебе переодеваться в другом месте, – сказала Даша, обернувшись, и нежно ведя ладонью по широкому перилу лестницы из темного дерева. – Потому что у нас панорамные окна, так что если ты…

– Я понял.

– Славно, – кивнула Даша, и продолжила подниматься.

Я дождался, пока она окажется на втором этаже, и лишь затем взобрался по лестнице.

Когда я оказался около единственной открытой двери, Даша как раз выходила из другой комнаты.

– Держи, – сказала она, сжимая в руках ворох одежды.

Я потянулся к нему, но Даша проскользнула мимо меня в дверной проем, и бросила вещи на кровать. Мне пришлось зайти.

– Я сейчас вернусь, – сказала Даша и, не дожидаясь ответа, скрылась за дверью.

Тяжко вздохнув, я провел рукой по мокрым волосам. Обычно люди с мокрыми волосами выглядят паршиво, как дворовые псы. Из всех я знал лишь одного человека, кому такое шло. Себя. Стоило зачесать их пальцами назад и вид делался красивым – я был словно с обложки. Мама часто шутила, что мне стоило идти в модели. Я верил, что и на этом поприще достигну успеха, так что ее шутки воспринимал серьезно. Но позже понял, что люблю более активную деятельность, чем стоять и терпеть уколы булавок.

Я подошел к кровати. Уже поднес руки к вороту футболки, чтобы стянуть ее. Но они вдруг опали и закачались.

Это была Дашина комната. Она специально меня сюда завела.

Эту комнату я знал слишком хорошо. И цвет занавесок – не кремовый, не молочный, не жемчужный, а идеально белый; и баночки на туалетном столике, которые менялись, оставаясь лишь в прежнем количестве. И, конечно, огромную двуспальную кровать, особенно то, как ощущались эти простыни под потной спиной.

Мне надо было уйти. Но я уже был здесь и уже раздевался. Только теперь быстро, и чтобы надеть чужую одежду.

Вещи были мне по размеру, разве что штаны чуть коротковаты. И все равно я чувствовал себя в них идиотом. Наверное, из-за ярко-оранжевой футболки.

Я вовремя успел одеться. Едва я бросил на себя взгляд в небольшое зеркало, которое стояло на столике рядом с Дашиной косметикой, сама она зашла в комнату. Ручку двери нажала локтем, а дверь толкнула спиной. Руки у нее были заняты – она несла поднос с чайником и двумя чашками. Несла неуклюже, не привыкла к такому. Это показалось мне забавным, но я не веселился.

Даша поставила поднос на комод, закрыла дверь, и лишь потом посмотрела на меня.

– Я выгляжу смешным в этой одежде, да? – сказал я.

Даша должна была ответить, что я могу ее снять, если мне так не нравится. Это было бы в ее духе. Но вместо этого она осмотрела меня со всей серьезностью. А потом качнула головой и, чуть нахмурившись, сказала:

– Ты никогда не выглядишь смешным.

Затем она склонилась, чтобы налить чай. Она все еще была в купальнике. Жаловалась на холод, а сама так и не переоделась. Хитрила? Разумеется.

Интереснее другое: хитрила ли она в последней фразе? Неужели взаправду думает, что мне все идет? Это подлецу все к лицу – а я человек хороший. По крайней мере с Дашей пытаюсь вести себя учтиво. Вон уже так до учитывался, что вместо того, чтобы расстаться с ней, сижу на ее кровати.

Не отрывая взгляд от чашек, Даша передала мне одну, и спросила:

– У нас завтра премьера новой программы… Ты будешь? Посмотришь?

– Я буду, конечно.

– А посмотришь?

Я не верил, что это хорошая идея, поэтому долго думал, как бы ответить так, чтобы не соврать, но и не обидеть Дашу. Но она прочитала ответ в затянувшейся тишине, и сказала невзрачным голосом:

– Ты же будешь в зале. Просто голову повернешь к сцене и все.

– Я буду занят, – сказал я, обрадовавшись, что не соврал, но и прямо не ответил.

– Чем же? – нахмурилась Даша.

Немного обидно. У меня в «Эмпирее» много дел. И все срочные.

Только вот и Даша не зря хмурилась. Занят я буду Лизой. Я вообще-то из-за нее сейчас сижу в Дашиной комнате, на ее кровати, как бы странно это ни звучало. Хочу явиться Лизе свободным, без всех этих недоотношений.

– У меня будет новый стажер.

На самом деле это было не совсем так. Лиза пока не стажироваться придет, а проникнуться духом казино, как я ей сказал. Мне придется от нее отвлекаться, все-таки это будет мой полноценный рабочий день… вернее ночь. Скорее всего, я смогу уделить ей мало времени. Поэтому на Дашу его совсем не останется.