Право на смерть

Право на смерть
Анастасия Абросимова

Ронин обычный служащий архива. Его работа скучна, а жизнь одинока. Не удивительно, что он решает с ней покончить. Вот только как это сделать в мире, где люди победили старение и смерть, а за безопасностью жизни строго следит всевидящий ИИ?

Анастасия Абросимова

Право на смерть

Часть первая

Ронин стоял перед зданием суда. Огромное сооружение уходило на целых пять этажей ввысь. Но, несмотря на свою высоту, оно было самым безопасным зданием в городе. Все окна были наглухо заблокированы, а выход на крышу охранялся, точно банковский сейф. Универсальный суд был одним из самых влиятельных учреждений страны, и эти нависающие над посетителями пять этажей были обязаны подчеркивать сей факт.

Мужчина окинул взглядом большую круглую площадь перед судом. Самый центр города – площадь Спасения, вокруг которой расположились малоэтажные административные здания. Городская ратуша, Парламент и Правительство Универсума, Центр изучения проблем, главный офис «Роботех» были гораздо ниже Универсального суда.

Неподалеку остановился большой пассажирский магнитолёт, из которого вышла группа туристов, человек двенадцать. Ронин изумился: живые туристы были диковинкой в этом мире. Ведь 5D-симуляторы реальности давно заменили настоящие экскурсии.

Путешественники развернули свои телефоны с голографическими камерами и начали записывать всё, что их окружает. Ронин плохо разбирался в современной технике. Вроде бы сейчас эти голофоны умели записывать не только плоскую картинку и звук, но также объемное изображение, запахи и даже кинестетические ощущения от некоторых предметов. У Ронина не было подобных переносных средств связи. Связываться ему было не с кем, а искусственно воссозданная реальность его раздражала. Мужчина испытал досаду. Теперь и он попадёт в чью-то голограмму! Надо убираться отсюда, но Ронин продолжал разглядывать туристов.

Более всего их интересовало, конечно же, здание суда. Они снимали его со всех сторон, издавая восхищенные возгласы. Ронина всегда забавляла подобная реакция на эту современную «многоэтажность». На площадь Спасения привозили группы из других городов Универсума специально, чтобы поглазеть на уникальную достопримечательность. Ведь подобных высотных конструкций было всего несколько штук на всю страну. И дело было вовсе не в сложности, изящности или художественной ценности данных строений. Дело было в обязательном, долго и тщательно культивируемом страхе.

Ронин знал, что когда-то пятиэтажные здания считались карликами в мире небоскребов. Теперь же повсеместно был введен запрет на постройки свыше двух этажей. И только отдельные административные сооружения могли быть выше.

Мужчине не нравилась эта современная приземистость. Ему нравилась старина, даже древность. Небоскрёбы Нью-Йорка начала XX века, например, которые он многократно видел на старых фотографиях и видео. Погружение в ушедшую эпоху – часть его работы. Он был хранителем Большого Универсального архива.

Ронин перестал разглядывать туристов и прошел через приветливо раздвинувшиеся двери внутрь здания суда.

В огромном вестибюле почти никого не было. Ронин подошел к подсвеченному голографическому табло – одной из невысоких стеклянных тумб, расположенных посреди пустого холла. Рука легла на неактивную горизонтальную прозрачную панель. Спустя секунду голубоватая эмблема Универсума, вращающаяся над панелью, сменилась голограммой приятной девушки с русыми волосами и зелеными глазами. Это было не единственное лицо Уни – универсального помощника всея Универсума. Ронин насчитал двенадцать разных изображений, под которыми Уни общался с людьми. Алгоритмы ИИ сами решали, под какой маской выходить на связь с каждым человеком. Ронин насчитал 4 мужских, 4 женских и 4 детских образа голографического лица. Изображение девушки улыбнулось и заговорило приятным голосом:

– Добро пожаловать в Универсальный суд, господин Ронин Ульрих! Вам назначено слушание на 16.00 в комнате 508. Судья Камилла Флостер. Поднимайтесь, Вас уже ждут. Всего доброго, господин Ронин Ульрих!

Камилла Флостер?! Неужели человек? Вряд ли.

Ронин пошел к лифту, в который раз задаваясь вопросом, какой болван придумал такую глупость, как проговаривание всякий раз полностью имени и фамилии.

На большом экране рядом с лифтом опять крутили ролик с последним умирающим. Это был седой высохший старик. Он шамкал беззубыми губами, вытягивал вперёд руки, будто закрываясь от чего-то. Он шептал: «Нет, не надо. Я не хочу». Конечно же, он не хотел умирать. Его историю знал каждый в Универсуме. Это был последний умерший в стране. Последний из тех, кто не успел пройти процедуру «Выключатель» до 40 лет. Его смерть специально приехали снимать три съемочные группы. Они ждали несколько дней, поочередно сменяя друг друга днём и ночью, прежде чем им удалось заснять эти кадры. Надпись в конце ролика как всегда гласила: «Тебе это не грозит». По мнению Ронина, она была довольно двусмысленной, но что он в этом понимал.

Номер комнаты 508 означал, что она находилась на 5 этаже и на четной стороне. Ульрих быстро нашел нужную дверь, подошел к ней, она бесшумно сдвинулась вправо, открывая проход в светлое просторное помещение, пожалуй, даже слишком просторное. За окном, как в тайне надеялся Ронин, должен был открываться красивый вид на кольца Виктории – комната располагалась на противоположной от площади Спасения стороне. Но поглазеть на город с высоты ему не удалось – прозрачность стёкол была отключена. Пространство было замкнутым. Ронину стало не по себе.

Все поверхности и предметы в комнате были, как и ожидалось, белыми. Прямо от двери начинались по обе стороны ряды скамеек. «Почему везде белый цвет? Это так непрактично», – думал Ронин, проходя мимо них.

В конце зала за большим столом сидела судья Камилла Флостер. Прозрачный экран и активная панель управления, встроенная прямо в столешницу, располагались от неё по правую руку. Она пристально смотрела на вошедшего своими большими глазами, почти лишенными ресниц.

Значит, всё-таки человек…

Ронин прикинул, что она выключила свой биологический возраст около 40 лет: лицо уже начало покрываться сетью морщинок. Достаточно необычно для женщины. Самым популярным возрастом остановки считался промежуток от 24 до 31 года. Впрочем, она могла просто запрыгнуть в последний вагон. Интересно, сколько ей на самом деле лет?

– Проходите. Садитесь.

Она продолжала его разглядывать и молчать. Ронин сглотнул и начал:

– Я надеялся на скорое решение моего дела в обычном порядке…

Дела в обычном порядке решали виртуальные судьи. Многочисленные исследования установили, что при данном подходе предвзятость и коррумпированность как человеческий фактор полностью исключается. Искусственный интеллект в считанные минуты просчитывал варианты и решал практически любой вопрос, опираясь на многовековую историю правовых дисциплин и предыдущие постановления по сходным делам. Рассмотрение обращения судьей-человеком было событием экстраординарным. Ронин даже не знал, что такие судьи ещё остались.

– В Центр изучения проблем поступают все обращения граждан из Универсального суда, – наконец, произнесла судья Флостер. – Ваше – не исключение, в формальном смысле, конечно… А вот в содержательном просто уникально… Уни решил, что подобный… необычный вопрос должен быть рассмотрен человеком.

Она говорила медленно, словно тщательно подбирала слова. Либо просто никуда не торопилась. Ронин уже обращал внимание на то, что некоторые давно живущие люди вели себя именно так. Так, словно у них впереди была вечность. И всё-таки, как же давно госпоже Флостер 40 лет?

– Вы просите разрешения на эвтаназию? Для себя?

– Совершенно верно.

– Могу я узнать причину такого решения?

– Я не хочу жить.

– Это не причина. Каждому гражданину при рождении положен личный помощник, в обязанности которого и входит мотивирование своего подопечного на проживание качественной жизни. Где ваш помощник?

– Я не пользуюсь его услугами.

Брови судьи поползли вверх. Она слегка покосилась за застывшую тень за своим правым плечом. Ронин тоже перевел взгляд. Это была самая простая и очень старая модель. Возможно, даже самого первого поколения. Судья Камилла Флостер не переставала его удивлять.

– Вы знаете, что это административное нарушение, и я должна вас оштрафовать?

– Как вам угодно.

– Каждый гражданин обязан хотя бы один раз в неделю проводить сеанс психотерапии с личным помощником, – не унималась судья Флостер.

– Я готов пользоваться этим правом, если мне внятно объяснят для чего. Для чего я должен рассказывать о личном обычной железяке?

На лице судьи отразились смешанные чувства непонимания и негодования. Она снова покосилась на робота за своим правым плечом. Тот стоял истуканом.

– В мои обязанности не входит разъяснение подобных элементарных вещей, – похоже, женщина начинала сердиться. – Согласно Универсальной Конституции, пользование услугами личного помощника – это не право, а обязанность. Причина включения данной обязанности в этот главный нормативный документ страны также там прописана: «для сохранения моральной целостности индивида и выявления негативных факторов, способствующих его деградации и разложению, а также предупреждения деяний, несущих угрозу жизни и физическому или психологическому здоровью индивида, либо влекущих за собой разрушение существующего строя», – процитировала она.

– Но я не угрожаю ничьей жизни, и уж тем более не собираюсь разрушать существующий строй…

– Вы угрожаете своей жизни!

– Но это моё право! У меня есть право на смерть!

– Такого права у вас нет! – она хлопнула ладонью по столу так, что Ронин вздрогнул. – Я работаю судьей уже 103 года, знаю все действующие законы, все поправки в законы, вновь принятые статьи и давно утратившие силу. Я работала ещё тогда, когда все дела велись людьми. И если я говорю, что такого права у вас нет, значит, это истина!

Надо же! 103 года! Да плюс ещё годы до назначения на должность судьи. Значит, она одна из первых. Ронин сделал глубокий вдох. Он и не думал, что будет легко.

– До пандемии, «Выключателя» и Большого Апгрейда такое право у человека было.

Судья Флостер перевела дыхание и заговорила более спокойным голосом:

– Если вы знаете об этом, то вы должны знать и о том, что даже в те времена эвтаназия была официально разрешена только в отдельных странах и не могла считаться общепринятой практикой. К тому же она применялась крайне редко, только в самых запущенных случаях болезни, и требовала прохождения нескольких административных барьеров. В современном мире мы искоренили болезни, затормозили старение и отодвинули на неопределенный срок смерть! Всё то, чего люди боялись веками, от чего умирали, теперь просто не существует! И при этом вы можете даже не работать! Жить в своё удовольствие просто потому, что каждый гражданин Универсума обеспечен всеми благами по факту своего рождения! А вы хотите от этого отказаться?!