Черные сказки. Сорок миров

Черные сказки. Сорок миров
Анастасия Александровна Мельникова

Ксения Александровна Мельникова

Сборник сатирических мистических рассказов, поднимающих вопросы смысла человеческой жизни и отношения к счастью. Заставит вас взглянуть на "нормальные" вещи под нестандартным углом и задуматься о границах "нормы". Здесь вы погрузитесь в загадочную атмосферу того света, фантастических явлений, снов, ангелов и других планет.

Река жизни

1950 год.

Джин Юджин собирает своих знакомых и ведет их в сторону Аляски. Один за другим эти люди берут друг друга за руки: получается цепь.

– Куда вы идете? – журналист первого канала пытается перекричать шум трассы.

– Я буду ждать, – говорит Джин.

– Чего?

Джин воздерживается от комментариев.

1951 год.

Цепь выросла. Люди, её составляющие, ночуют там, где придется; едят, что получат; волонтерские отряды ближайших городов поддерживают компанию Джина дешевыми продуктами и свежим урожаем с ферм.

– Это не наша цель, – говорит Джин, – мы не хотим никуда прийти.

Его слова тщательно документируют, и вскоре выходит ряд статей, с детальной трактовкой высказываний Джина: какой смысл заключен в его флеш-мобе? Заголовки настаивают на конкретных идеях: “Ответ Джина на гражданскую войну”, “Джин дает пощечину движению против абортов”, “Цепь Джина берет курс на светлое будущее”…

Журналист Керри Довикан, сын военного и убежденный атеист, один из первых взял несколько интервью у участников цепи. Уже сегодня он снова идет в бой и опрашивает новоприбывших. Те отвечают:

– Джин не делится с нами своими замыслами. Мы просто поддерживаем его.

Керри обращается к мальчику, что стоит последним в Цепи:

– Что говорят твои родители, Владослав?

– Я верю в добро и жажду объединения людей!

– А на самом деле?

– Я только выпустился из школы, впереди летние каникулы, а здесь… я так чувствую, намечается Большая идея. И родители не мешают.

– Спасибо за честность, Влад!

Журналист треплет парня по макушке и тут же переходит к паре с ребенком: они подошли только что и еще даже не общались с единомышленниками. Журналист их останавливает.

– Бог мой, у вас грудной младенец.

Мать укачивает ребенка в слинге, отвечает:

– Это так.

Муж придерживает ее за талию.

– Вы уверены, что выдержите этот ритм?

– Мы обожаем путешествия, и решили уволиться, взять тайм-аут.

Керри делает пометку в блокноте. Он спрашивает:

– Значит, всё это – забастовка против работы?

– Нет, это не так. Мы хотим понять, для чего мы здесь на самом деле.

– Как думаете, у вас есть шанс попасть в начало цепи?

– Это вряд ли. Люди разнимают руки только, когда едят, ходят в туалет и спят. Мы пока присматриваемся.

Керри опрашивает еще несколько человек:

– Что стало причиной вашего вступления?

– Джин пропагандировал какие-либо идеи?

Здесь не могло не быть идеи. В ответ Керри слышал всякую ерунду от бессмысленных “Я сбежал от жены”, “Мы делаем почву плодороднее своими помыслами”, “В этом движении у меня есть реальный шанс всё исправить” до тотально абстрактных ответов “Я не знаю”, “Хм… Э. Я как-то не задумывался”.

Журналист дожидается привала и снова подходит к знакомой семье.

– Давайте сходим к Джину и вместе поговорим о ваших целях.

Он специально подначивает, чтобы достать материал для феноменальной статьи. Пара с ребенком не против.

«Я докопаюсь до вашей идеологии, и все встанет на свои места, – по лицу Керри гуляет довольная ухмылка.»

Он ждет звонка от Эллен, его коллеги по работе. Керри ожидает, что начальство будет настаивать на готовой статье, но этого не происходит. Тем не менее, он пропускает свой обед, чтобы выяснить правду уже сегодня.

Вместе они идут в другой конец очереди, но солнце заходит. Они не успевают.

– Слушай, Керри, – говорит отец семейства журналисту, – мы хотели тебе помочь, но нам надо возвращаться на свое место. Думаю, цепь слишком длинная, чтобы мы смогли дойти до Джина пешком.

Керри бросает портфель на землю в сердцах. Ему требуется время, чтобы восстановить спокойствие. Панические атаки не беспокоили его уже шесть лет, с тех пор, как он стал встречаться с Наоми, но в этот вечер он испытал нечто сродни приступу. Наоми была бы недовольна его состоянием, но, к счастью, она продолжала свою учебу в Кэмбридже и была слишком занята собственными проблемами. Он же строил карьеру, о чем они договорились еще в самом начале отношений. Они виделись раз в несколько месяцев. Труд ради будущего объединит их однажды на окраине какого-нибудь европейского городка, с видом на озеро. Эта мысль мотивировала Керри и озаряла смыслом его беспокойную жизнь, напоминающую порой копошение в муравейнике.

Когда Керри успокаивается, он решает идти до Джина сам, затем, все-таки, вызывает такси, и все равно не находит начала очереди.

– Эллен, – он звонит своей помощнице, – Где Джин? Где начало очереди?

– Керри, очереди больше нет.

– О чем ты? Я еду около нее, самая настоящая очередь.