Черные сказки. Сорок миров

– Чувак, ты стал ангелом!

Героба похлопали по плечам, пожали руки.

Он сидел бурый и дурной от произошедшего, попросил рюмку водки, но в буфете Хастола стояла только декоративная бутылка с красным сухим вином. Вино лилось в бокал с увеличением детского пения за дверью, в коридоре.

– Теперь мы коллеги, – Хастол протянул бокал, и Героб стал шумно глотать вино.

Когда Солнце зашло за Землю, и по всем материкам загорелись огни ночных городов, Хастол предложил вернуться в квартиру 580.

Следующую неделю Хастол и Героб исчезали в свете вдвоем, а остальные жили, как обычно.

Вскоре Хастол и в самом деле уволился, пошел в ветеринары.

К тому моменту друзья, то один, то другой, стали снимать собственные квартиры, разъезжаться. Героб влюбился в девушку Фей, учащуюся вместе с Паулом и Шантсом, но уже не мог быть с ней. Студенты получили высшее образование, Аисиндий стал терапевтом.

Героб опекал Фей на правах ангела сверхурочно, ужасно мучился, когда она вышла замуж и родила двух детей. Он выкрал ее однажды, чтобы показать ей "Рай". По этой причине его вскоре уволили.

Героб страдал от депрессии, вышел из нее благодаря друзьям.

Паул однажды поехал в администрацию города, и там сдал информацию о существовании Над-мира. ООЧ замяла этот конфуз – Паула ликвидировали.

Пятеро друзей вместе собрались на его похоронах, повидались.

Героб прожил семь лет, прежде чем вновь обрел уверенность в себе, перестал считать себя инвалидом. Да, служба в ООЧ искалечила его, но Героб имел внутренний стержень.

Он снова полюбил и на этот раз взаимно.

Современная медицина помогла ему вернуть мужское начало, но детей он иметь все равно не мог. Они с женой усыновили ребенка.

Героб получил второе высшее – стал юристом, чтобы бороться за права трудящихся.

Решения красного заката

Шел 2014 год в городе Саивск и шестой учебный год для девочки по имени Криджи.

В один особый вечер она обратилась к своим родителям:

– Все мои друзья уезжают вместе с родителями путешествовать в хорошие места!

Ее мать недовольно покачивалась с руками в бока; она ответила:

– Опять ты сравниваешь нас с другими семьями?

– Одни едут на Бали, – ныла Криджи, – Метра из второго "а" едет с родителями в Европу. Моя подруга рассказывала, что летом они были в Абхазии.

– У нас нет времени на споры, собирайся, живо!

Криджи ушла в свою комнату. Она не знала, что берут с собой, когда отправляются на тот свет.

В девочке росло гнетущее ощущение. Стукнуло шесть часов вечера; квартиру заливал красный свет заката. У Криджи болела голова, и она скиталась из комнаты в комнату. Вся ее семья составляла чемоданы в коридоре. Брат искал книги в дорогу на верхней полке шкафа, мать складывала зубные щетки в контейнер.

– Не стой, как истукан, помоги отцу застегнуть сумки.

Криджи подтянула один край молнии к другому, по другую сторону отец прилагал все мыслимые усилия, чтобы впихнуть семейные пожитки.

– Зачем на Том Свете фен?

– Чтобы сушить волосы! – крикнула из открытой двери мать.

К двум часам ночи семья Дебридшей столпилась у выхода и села на дорожку. Отец Сельм посматривал на часы.

– У меня недоброе предчувствие, – пожаловалась Криджи. – Позвольте мне взглянуть на билеты!

– Это тебе ни к чему.

– Мне кажется, нас обманули. Мы ведь собирались в Москву ехать? Папа, почему мы передумали?

Отец буркнул в ответ:

– Тут был горячий тур, он дешевле.

Мать чистила всем детям одежду от шерсти домашних животных.

Криджи махнула рукой на пса.

– А Тэнка здесь оставим?

– Конечно, мы же ненадолго.

Криджи схватила дамскую сумочку матери, и побежала с ней в гостиную. Раскрыла замок и нашла внутри сумки билеты. Она потрогала на ощупь чуть желтоватую бумагу. Билеты на поезд. Отправление в 3.46 с центрального вокзала Саивска. Прибытие через три дня на северный вокзал Того Света.

Дебридши выехали на автомобиле, вышли у вокзала и под мокрым снегом бежали до своего перрона, сели в вагон. Криджи покраснела, ее мутило, и она взяла с собой пакетик, на случай, если ее будет тошнить.

Три дня в поезде пролетели незаметно. Утро не наступило, да и ночи, кажется не было, ведь никто не ложился спать, и сама Криджи чувствовала себя болезненно, как бывало во время температуры – невозможно бодрствовать как обычно, и спать тоже не получается.

Дебридши приехали в точно такой же ночной город, откуда они уезжали. Поначалу Криджи поняла, что они вернулись, но бесконечная ночь давала повод задуматься.

Родители не ходили на работу. Младшую сестру Криджи – Люсис – не отправляли в садик, а брат Тэми не собирался в школу. Мать объяснила Криджи, что вся их семья – на больничном.

Мама выдавала всем таблетки, накладывала повязки на голову, давала лимонные дольки с сахаром. На днях отец внес в квартиру большую коробку – приехал новый более вместительный диван на заказ, на котором могут без проблем поместиться все члены семьи ногами к телевизору. Диван всегда держали расправленным, с подушками и одеялами. Иногда Криджи казалось, что светает, но это был все тот же красный рассвет (или закат?).

Пахло то домашними котлетами, то жареной картошкой, то пирожками.

Криджи не выпускали на улицу. Форточки открывали не часто, потому что квартира вмиг становилась холодной и безжизненной. Поэтому чаще в ней царила духота и запах гарелого. Иногда – словно вот-вот что-то загорится. Ткань торшера рядом с диваном, например, от лампочки, которая ненароком накалиться, соприкоснувшись с плафоном. Но этого так и не произошло.

Криджи прожила в темной квартире, подсвеченной тусклым желтым светом несколько недель, затем решилась пойти в дальнюю детскую комнату, куда уже давно никто не заглядывал. Там стоял компьютер, с подключенным wi-fi.

Криджи искала билеты с обратным маршрутом и нашла. Заказала.