Черные сказки. Сорок миров

– Что ты хочешь?

– Начиная с этой ночи почва земель Тирескало будет насыщена воздухом и влагой самостоятельно, реки будут полноводны и активны, а огонь пищеварения людей будет гореть одинаково жарко без всяких там шаров, змей, львов и мышей.

– Но твой предок так интересно придумал…

– Главное тут – не креативность, Оитисей.

– Я тогда настаивал на таком порядке, – возразил старец, – Такая последовательность устройства мироздания услаждает мой вкус. В случае с животными присутствует самобытный дух, и наш мир становится чуточку сложнее и изысканнее, романтичнее.

– Замечательно, – раздраженно ответил Шистокли, – Но давай в этот раз все-таки попробуем без животных и убийств.

Старец заскрипел голосом. Его взяли сомнения.

– Мне все-таки нравится вариант, где в конце кого-то убивают, парень. Зря ты выбросил шар в урну. Я отклоняю твою просьбу.

Шистокли заплакал. Слезы стали заливать его сад в низине меж четырех гор. Шистокли достал хрустальный шар из урны, откусил от него, посмотрел в глаза Оитисея.

Он откусил жадно и практически сразу поперхнулся. Оитисей завопил и поспешил на выход из сада: ему опасно было оставаться на земле, когда происходит волшебство поедания хрусталя.

Слез лилось много; уровень воды в саду стремительно поднимался. Оитисей отступал медленно, по пояс в воде; он уже не видел рыдающего и умирающего Шистокли, но знал, что животные освобождаются и пустятся в погоню за богом.

Лев вырос из хрустального семени, стал рваться к Оитисею по воде, змея и мышь устремились в том же направлении. Орел взмыл быстрее всех, догнал старика и клюнул его в затылок. Старец упал в воду. Сверху, на его теле легли змей, лев и мышь и не давали ему всплыть. Старец захлебнулся и умер.

Утром, когда слезы впитались в почву, а солнце высушило затопленный сад, Мана вернулась.

Она нашла зверей. Все четверо спали на трупе заведующего мировым порядком. Мана вновь заключила зверей в шар.

И подошла к телу Шистокли, раздвинула его челюсть, залезла рукой внутрь горла и выковыряла оттуда осколки хрусталя. Подула Шистокли прямо в рот, и молодой шаман ожил.

– Поздравляю, ты стал богом пустынь Тирескало. Какие будут указания?

Молодой человек отдышался, поднялся на ноги и ответил:

– Я освобождаю род шаманов от бремени хрустального шара, а тебя от необходимости следить за сбежавшими зверями. Отныне лев станет огнем, орел – воздухом, змея – водой, а мышь – землей. И никто не будет хранить их существование.

Служба у мертвых

Рядом с квартирой юноши Дана, на третьем этаже, проходило течение Того света.

Мертвые выкупили одну из квартир на лестничной площадке и поставили там свой "порт". С дальнего края квартиры около окон работал портал, откуда души выходили, а где-то рядом с выходом из квартиры портал, куда они отправлялись.

Это был перевалочный пункт, нечто вроде зоны дюти-фри.

Дан много раз пожалел, что решил снимать квартиру в этом проклятом доме, но, к сожалению, был студентом, и не мог съехать. Владелец перевалочной площади мертвых называл себя Дороговой, и был вполне приятный персонаж, если б не его деятельность: Дороговой отбывал службу, чтобы его приняли в Высшие миры, куда как раз направлялись более удачливые души. Дороговой обеспечивал работу порталов, но сам не имел права пользоваться ими. На этом Дороговой и Дан спелись – Дан подрабатывал аниматором на свадьбах, и мечтал найти себе подругу по душе, чтобы сделать все, как ему представлялось правильным, а не как требовала работа. Понимаете, рок музыка, тусовка только для своих, и никаких тупых конкурсов. Вот о чем мечтал Дан.

Как-то вечером Дану требовалось подготовить важную курсовую, которую он очень долго откладывал.

Наступил час ночи.

Спать хотелось очень, а за стеной все громче и громче переговаривались мертвые, шаркали чемоданами, металлические элементы сумок царапали стену, кто-то, как всегда, что-то не поделил, и качал права. Дан честно пытался сосредоточиться, но ему не удавалось, и что-то неожиданно в нем перещелкнуло. Он встал и вышел из своей квартиры, позвонил к мертвым.

Дверь открыла проход в пустое помещение без света и с пустыми стекольными рамами, где заходил жесткий сквозняк. Шум присутствовал, Дан слышал продолжение чьего-то спора. Он встал одной ногой за порог и скрипнул старой половицей.

Затем Дан позвонил в скорую и сказал "здесь попытка суицида, приезжайте через полчаса", повесил трубку.

Надрезал себе вены и прошел внутрь помещения, стал гневно ходить туда-сюда, нетерпеливо притоптывая ногой. Кровь капала с его рук, и он убрал руки в карманы, старался не замечать приходящую слабость.

Через пять минут стало заметно более людно. Когда Дан смог различать лица мертвых душ, он спешно нашел Дорогового и стал жаловаться:

– Один чертов вечер могу я провести в спокойствии? Я плачу за эту квартиру столько же, сколько ты за свою, и имею право на тишину! Что мне сделать, чтобы вы заткнулись на один вечер?

– Зарежь кошку иди собаку, – предложил Дороговой, – брат, я тебе это уже советовал, и вхожу в твою ситуацию, как могу.

– Нет, ты не входишь, твоих собак хватает на пару часов, а дальше снова гам и крики, бибиканье, церковный хор, колокола, сколько можно?

– Ну я же не предлагаю тебе убить человека. – Дороговой поднял глаза к потолку, – Я думал, ты не такой.

– Я не такой! – прокричал Дан.  – Я пожалуюсь на вашу свору!

– Только прошу, этого не надо.

– Помяни мое слово, – Дан покачал головой и вышел в подъезд покурить и затем спустился, нашел припаркованную скорую и на дрожащих ногах дошел, сел.

– Где самоубийца? – спросили врачи.

– Это я, – Дан помахал перед ними руками.

– А, это тот сумасшедший, который каждый месяц режет вены, – прыснул один из стажеров, Дан одарил его холодным взглядом и одними губами сказал "осторожнее".

Его перебинтовали и отпустили.

Дан не успел доделать курсовую, потому что остаток ночи провел, восстанавливаясь после ранения. Пару часов он переживал что-то вроде лихорадки.

Когда его отчислили, он решил посвятить последние месяцы учебного года мести.

Вначале он умер; несколько лет проходил службу у низших сущностей, побирающихся негативными эмоциями, затем его повысили до прислуживающего класса мертвых. Он, как и Дороговой, занимался переправкой душ в разных странах мира и вполне успешно. Высшие видели его старания, и вскоре повысили. Дан мог пройти на астральный план с правом частичного выхода с планеты, но он остался, чтобы доделать кое-какое дело.

Дан вернулся в свою богом забытую квартиру уже с того края – вышел из мертвого портала вместе с потоком душ, и со своим портфелем. На другом конце квартиры Дана ждал астральный план и более совершенная бестелесная жизнь, но Дан подошел к охраннику портала:

– Где Дороговой?

– Он отслужился и перешел на астральный план, –  ответил дух.

Дан прошел в портал, но на астральном плане Дорогового тоже не оказалось, как и на следующем плане,и на следующем. Дан возвышался и все больше растворялся в эфире, проходил уровень за уровнем, просветлялся, но везде ему сообщали, что Дороговой ушел выше.

Наконец, Дан подошел к белым воротам, от которых валил белый пар, а за оградой виднелись тысячи белых бабочек, хлопающих крыльями. Оттуда звучал прекрасный детский вокал в исполнении мальчика-ангела. На входе Дана остановили и провели осмотр.

– Дальше вам нельзя.