Салфур: Тайны Запретного Леса

Улыбнувшись, Ава резко расслабила пальцы рук, освободив плечи Брана.

– Вот и чудненько, – беззаботно бросила она, приняв добродушное выражение лица. – Думаю, нужно позвать остальных, они наверняка уже справились со своей задачей.

Юноша приоткрыл глаза, боль в плечах еще давала о себе знать, пульсируя нарастающим покалыванием.

– А как же рассветные камелии, мисс?

– Ах, это… – без интереса бросила Ава, убрав за ухо темно-фисташкового цвета волосы. – Это обыкновенные лечебные цветы, мой мальчик.

Кажется, сделка была совсем не в пользу Брана, но он никак не мог объяснить себе поведение новой знакомой. Спросить ее об этом не было никакого желания, потому как навлекать на себя гнев Авы было, как минимум, небезопасно.

Входная дверь протяжно скрипнула и с тяжестью отворилась.

– А вот и мы, – улыбающийся Девин вошел первым, неся в руках полные янтарные плоды, налитые соком осенней плодородной почвы. – Зря ты не пошел с нами, Бран. Столько интересного пропустил, – на смуглом лице парня проступила испарина, которую он, привыкший к тяжелой работе, вовсе не замечал. – Ох, видел бы ты, как жалобно визжал Фиц, когда на него с одной из веток спустилась жирная гусеница! Даже Арин бесстрашно отметала надоедливых букашек, а этот слащавый принц бегал по всему саду, вопя и прося о помощи.

– И почему «даже» Арин? – негодовала рыжеволосая девочка, надув свои веснушчатые щечки, отчего стала походить на пухлого карапуза. – Я, между прочим, почти ничего не боюсь.

Девин хохотнул так, что по маленькому деревянному дому прошел гул. – А как же тролли, людоеды?

– Дурак ты, это же совсем другое, – ответила девочка, буравя взглядом каштановых глаз довольного парня.

– Заткнитесь вы уже! – резко сказал Фиц, ступая на порог просторной кухни. – Треплетесь тут как склочные базарные торгаши. Меня от вас тошнит.

– Будет тебе, недотрога, – усмехнулся кареглазый парень, отвесив Фицу легкую оплеуху. – Или мне припомнить, как ты катался по полу и протяжно звал свою мамочку?

Светловолосый парень лишь хмыкнул, ничего не ответив.

Ниса вошла в комнату последней. На ее лице, словно маска, застыло растерянное выражение. Девочка была явно не в себе, взгляд ее больших зеленых глаз метался от одного угла комнаты к другому, будто искал поддержки у стен этого дома. Бран хотел подойти к ней, но что-то внутри него, походившее на страх, не давало встать с места и утешить девочку.

– Тут, честно говоря, не так уж и плохо, – сказал Девин, пересыпая фрукты из подола пыльной рубашки в корзину. – В Ардстро столько еды вряд ли можно сыскать. Сейчас земля у нас совсем не плодоносит, а скот без травы сдыхает, как от чумы.

Ава еле заметно улыбнулась, и ее раскосые глаза лукаво сощурились.

– Можете вкушать плоды из моего сада, пока животы не лопнут. Чем больше вы едите, тем радостнее у меня на душе, – поставив на огонь маленький чугунный чайничек, она легким жестом руки пригласила детей к столу. – Фрукты, как вы знаете, имеют свойство гнить. А для меня одной их слишком много.

– Нас дважды просить не нужно, – ответил Девин, набирая в грязные, испачканные в сырой земле, руки плоды и запихивая за обе щеки. – Как же это, черт возьми, вкусно! Никак не могу наесться.

– Может, все оттого, что ты обжора? – фыркнул Фиц, презрительно взглянув на своего товарища.

– Оставь и мне пару виноградных гроздочек, – сказала Арин, пытаясь дотянуться до корзинки, наполненной свежими фруктами и овощами.

Ниса продолжала молча стоять в углу, скрестив тонкие руки на груди. Есть ей, по-видимому, совсем не хотелось. Она с силой кусала побелевшие губы, будто желая вновь привести себя в чувство.

Ава возилась у раскрытых настежь шкафчиков в просторной малахитовой кухоньке, водружая на длинный буковый стол глиняные кружки с обжигающим чаем, сушеные баранки, земляничные ягоды и прочие яства. Воспользовавшись шансом, девочка потянула смирно сидевшего на деревянном, слегка поскрипывающем под человеческим весом, стуле, Брана за собой в дальний угол комнаты, скрытый от посторонних глаз.

«Ниса, что с тобой?» – хотел было спросить Бран, но девочка поспешно цыкнула на него, прижав тонкий аккуратный пальчик к губам.

– Послушай, мне здесь совсем не нравится, – шепотом произнесла она, постоянно оглядываясь на уплетавших кедровые орехи и свежесобранные плоды товарищей, а главное, на загадочную, занятую неспешной готовкой, хозяйку дома. – Ава не та, за кого себя выдает. Поверь мне, я это нутром чую.

– Но почему ты тогда вышла из дома? Мне показалось, будто это была не ты. То есть не та ты, которая… – также шепотом ответил Бран, неумело подбирая слова и чувствуя себя полным олухом, находясь всего в нескольких сантиметрах от возбужденного лица Нисы.

– Это действительно была не я. Тело меня совсем не слушалось, а сознание вернулось только после того, как я вошла обратно в дом.

Все также опасаясь, что в этом таинственном доме у стен есть глаза, а у дверей уши, Ниса прерывала разговор и постоянно вертела головой, как заведенная механическая кукла – то в одну сторону, то в другую. От этого светлые локоны исполняли причудливый танец, порхая у ее побелевшего от излишней нервозности лица.

– Я видела, как она спрятала стеклянный осколок, который я нашла, в одну из своих потайных шкатулок и заперла ее на замок. Если что-то произойдет, мы окажемся совсем беззащитными.

Бран чувствовал, как учащенно забилось его сердце. Сейчас он был нужен Нисе как никогда прежде, от этого мысли в голове путались, подобно шерстяным ниткам в старом мохнатом клубке. Он достал из кармана маленький сосуд со стертой годами и подвальной сыростью надписью.

– Я не знаю, что здесь, но, возможно, это нам пригодится, – протараторил мальчик, сжимая в руке крошечную склянку.

Ниса внимательно осмотрела ее содержимое и, проговорив вслух каждую размытую букву на оранжево-желтой старинной бумажке, слегка улыбнулась.

– Я не уверена, но, возможно, это слово когда-то означало «разъедает». Остального, увы, я не могу понять.

Бран немного приободрился. Все же сворованный им в зловонном погребе сосуд мог на что-то сгодиться.

– Ну, и чем вы тут занимаетесь? – медленно протянула Ава слегка хрипловатым голосом.

У детей вновь создалось пугающее ощущение, что дама, подобно тени, не ходит, а пролетает над деревянным скрипучим полом – настолько бесшумно и незаметно она подобралась к ним.

– А я наивно полагала, что большое сердце юного гения свободно, – хохотнула она, обнажив ряд белых зубов.

Ава была, бесспорно, красива, чудовищно красива, но также, несомненно, хитра, умна и расчетлива.

– Мы обсуждали, не остаться ли нам погостить у вас, – судорожно проговорила Ниса, спешно заслоняя от зеленоволосой нимфы Брана, прятавшего склянку обратно в карман штанов.

– О, это просто замечательно! Оставайтесь здесь столько, сколько вашей душе угодно, дорогие, – грациозно взмахнула изящными, бледными руками Ава, сомкнув их в легком похлопывании. – Ой, кажется, я забыла потушить огонь. Вы уж простите мне мою невнимательность, – она обернулась и также бесшумно запорхала в сторону объедавшихся до отвала слегка неблаговоспитанных гостей. Затем, не преодолев и половины пути, неожиданно сделала резкий поворот на алых, словно восточные маки, каблучках и угрожающим тоном произнесла: – Так странно… Кажется, у меня кое-что пропало. Какая-то совсем неинтересная штучка. Всего лишь баночка, наполненная растворяющим веществом. Поищем ее вместе, Бран?

Юноша сглотнул накопившуюся во рту слюну, стоя близ Нисы как вкопанный, и не находил, что следует сказать.

«Кажется, она все знает», – промелькнуло у него в сознании, и он тотчас принялся искать внутри себя ту сокрытую силу, которая могла бы преодолеть напор ее лиловых глаз. Он знал, что был полным трусом, но не мог показать этой совсем неблагородной части своего я Нисе, трепетавшей от безотчетного страха и ужаса.

– Обязательно, – кивнул он, натянув совсем неубедительную улыбку, отчего мышцы лица сразу же заныли. – Я помогу чем смогу.

Ава, подобно жадной кошке, неудовлетворенной безрезультатной охотой, слегка опустила длинные черные ресницы, но взгляд ее очей блуждал по телу Брана. Недобрый огонек, блиставший в ее лиловых глазах, спешно потух, не успев как следует разгореться.

– Что ж, я на это надеюсь, – слегка разочарованно сказала Ава, кажется, ожидая иного поворота их слегка напряженной беседы. – Ну, раз уж мы с вами закончили и говорить больше не о чем, прошу вас к столу, – она кивнула в сторону ненасытных, уплетающих фрукт за фруктом, орех за орехом и финик за фиником юных визитеров так, что казалось, в их ртах никогда и маковой росинки не водилось, настолько они были беспощадны и безропотны, вкушая чудные плоды, преподнесенные им заботливой хозяйкой. – Вы наверняка вновь проголодались. Разговоры забирают много энергии, знаете ли. Особенно, когда ведутся лично, в тайне от посторонних глаз…

Розово-золотые лучи рассветного солнца скоро сменились оранжево-бурым мерцанием заката. За разговорами и трапезой день, будто песок, стремительно просыпался сквозь пальцы. Как только запылившиеся деревянные часы в виде старой ухающей совы на одном из малахитовых шкафчиков пробили полночь за очередным чаепитием и плавно текущей беседой, Ава внезапно встала из-за стола, прервав себя на полуслове.

– Что ж, мне пора прилечь отдохнуть, – сказала она, нарочито зевая в кулачок. – Завтра обсудим, как с вами следует поступить. Ведь, как говорят у вас в деревне, утро вечера мудренее, – она откинула густые пряди волос на спину и неспешно последовала в свою спальную комнату, но остановилась: – Только, дорогие мои гости, ни в коем случае не вздумайте меня будить. И заходить в мою комнату вам также не следует, – ее брови сомкнулись у переносицы, и выражение на уставшем за день лице не предвещало ничего хорошего. – Сон у меня довольно… чуткий. Так что, прошу вас, соблюдайте тишину и не приближайтесь к моей спальне.

Сказав это напоследок, она скрылась за затянутой темной паутиной громоздкой деревянной дверью из дубовой породы. Как только Ава закрыла ее, Ниса, убедившись, что хозяйка дома ничего не слышит, впервые за весь вечер шепотом произнесла:

– Вам не кажется это место… жутким?

– Да ты чего? – недоуменно спросил Девин и похлопал Нису по плечу. – Эта дама оказала нам услугу, пригрев нас в своем доме и как следует накормив. А могла оставить на съедение лесным волкам, – он откусил еще кусочек от одного из переспелых фруктов и удовлетворенно скатился на спинку березового стула.