Салфур: Тайны Запретного Леса

– Жестокой? – с интересом переспросил Бран.

– Именно, – кивнул Одвал. – Она заставляла Мару заживо съедать людей, рубивших чащу. Забрала у фей всю их энергию, лишила их поселения зелени, кустарников, оставив лишь выжженные земли.

– У нее с феями была довольно долгая вражда, – вновь перебил сатира Бран. – Неужели из-за ее предшественницы?

– А от тебя сложно что-либо скрыть, мальчик мой, – слегка прищурив раскосые глаза, сказал сатир. – Затем она стала божеством для Брата Каллета, а после и для остальной части деревни. Дальше ты и сам все знаешь из оставленных им заметок в дневнике.

– Знаю, – сказал Бран, тяжело выдохнув, но его светло-серые глаза вмиг округлились, и он взглянул на сатира. – Одвал, откуда ты знаешь, что я видел дневник?! О том, какие записи я читал?! О том, что произошло на площади в день казни Нисы?

Зрачки сатира сузились, а затем резко расширились, словно он пытался сфокусировать взгляд на помрачневшем лице Брана.

– Ты сам рассказал мне об этом до того, как потерял сознание, – безропотно ответил Одвал.

– Интересно, – ухмыльнувшись, сказал Бран. – Знаешь, Одвал, – загадочно глядя на сатира, продолжил юноша, – путей у меня осталось совсем немного. Вернувшись в Ардстро, я умру, а больше меня нигде и никто не ждет. Ни друзей, ни семьи. Я, конечно, могу одиноко скитаться по чужим деревням, но, кажется, лучше всего будет остаться здесь и, как ты и сказал, принять собственную судьбу, – на несколько секунд Бран замолчал, размышляя над сказанным и над тем, что еще придется сказать. – Я желаю мести для них, для тех, кто сотворил с Нисой… – прервав себя на полуслове, он печально вздохнул. – Предлагаю сыграть в небольшую игру перед тем, как я съем сердце Сиенны и стану новым королем леса.

– В игру? – недоуменно взглянув на мальчика, переспросил сатир.

– Она называется «Правда или ложь». Я говорю тебе то, что считаю правдой, предполагаю, иначе говоря, – разведя руками сказал юноша. —После того как я закончу проговаривать собственную догадку вслух, ты должен ответить, было ли то, что я сказал, правдой или ложью. Думаю, ты достаточно мудр и не станешь мне лгать, – нахмурив брови, добавил Бран.

– О чем будут твои предположения?

– О тебе, – коротко ответил юноша.

– Интересно, – загадочно усмехнулся сатир.

– А то! – прищурившись, ответил Бран. – Ну что, Одвал, согласен сыграть со мной? Думаю, ты и так узнал обо мне достаточно, а вот я о тебе совершенно ничего не знаю. Непорядок для будущего короля, не так ли?

– А если я откажусь? – с вызовом глядя на Брана, переспросил Одвал.

– Неужели лес избрал кого-то еще? – с усмешкой спросил юноша. – Вариантов у меня, конечно же, не много. Салфур, хоть и самый лучший, но не единственный из них.

Некоторое время сатир напряженно думал, почесывая толстыми пальцами свою редкую бородку, а затем, приняв решение, кивнул своим мыслям.

– Идет! Только обещай, что каковыми бы ни были мои ответы, ты сдержишь обещание и, съев сердце Сиенны, примешь свою судьбу, – сатир вновь протянул юноше сердце, окутанное туманом, предлагая принять уговор и тем самым закрепить его.

– Идет, – уверенно кивнув, ответил Бран и сжал в ладонях холодное сердце.

Юноша забрался на высокий трон и поудобнее разместился на нем, вмиг почувствовав мощь и власть. Он почувствовал, что отныне все будет иначе, что теперь в его руках есть нечто, что поможет ему покарать всех и каждого в проклятой деревне, обрекшей его и друзей на страдания, поможет расправиться с каждым, кто причинил ему боль.

– Тогда я, пожалуй, начну, – Бран зловеще улыбнулся и, не теряя ни секунды, начал озвучивать свои предположения: – Все это время именно ты был голосом в моей голове, а не какая-то вторая личность. Правда или ложь?

Помедлив с ответом, Одвал сказал:

– Правда.

Бран усмехнулся собственным мыслям, а затем загадочно продолжил:

– Ты говорил со мной. Правда или ложь?

– Правда.

С каждым ответом юноше становилось все веселее. Словно его сущность, что всеми силами пыталась найти ответы на вопросы и влекла его к загадкам все глубже в лес, смогла в полной мере проявить себя, практически решив главную тайну всего их нелегкого приключения.

– Все время, что мы провели в Салфуре ты следил за нами, – сжимая ладонью трон, сотворенный из острых древесных ветвей, продолжал наступать Бран. – Правда или ложь?

– Правда, – также безропотно отвечал сатир.

Одвал выглядел так, словно сам себе задавал вопросы. Несмотря на то, что Бран возвышался над ним, сидя на своем величественном и одновременно пугающем престоле, сатир будто бы смотрел на юношу сверху вниз.

– Это не совсем так, верно? – Бран вновь усмехнулся с хищным огоньком во взгляде. – Ты следил за мной с самого моего рождения. С того самого дня, как впервые увидел меня! – перейдя на крик, продолжил он. – Ты знал обо всем! О том, что я вновь окажусь здесь! Обо всех ужасах, что выпадут на нашу долю! О диких тварях, о пути в Ардстро, который ты мог нам подсказать! Правда или ложь? Отвечай!

– Правда, – также холодно глядя на юношу своими ярко-желтыми глазами, отвечал сатир.

– Ты дал имя Королеве леса! А после именно ты и отнял его! Правда или ложь?

– Правда.

– Ты сказал Сиенне обо мне! Именно ты сказал ей, что я стану следующим правителем Салфура! Ты отнимал у нее жизненные силы! Ты сделал ее безумной! О боже! – Бран глубоко вдохнул в легкие воздух и еще крепче сжал сердце королевы леса в своей ладони. – Ты знал и о том, что после первого предложения я откажусь от сердца. Знал, если мы с Нисой вернемся в Ардстро, то ее убьют! Ты знал, что пока она жива…

– …ты не примешь обет и не станешь следующим королем, – холодно ответил сатир.

– Что ж, полагаю, тебя нельзя убить, – усмехнулся Бран.

Сатир лишь утвердительно кивнул.

– Время финального утверждения.

Брана забавляло происходящее. Он странно хихикал, при этом переходя то на озлобленный крик, то нелепо улыбаясь. Его азарт стал настолько большим, что не вмещался в груди. Эмоции, что он потерял, обрели новую форму, сменились животным любопытством и заинтересованностью в происходящем.

– Ты все это время был во мне. Вел меня нужной тебе тропой, направлял мои мысли в нужное русло. Подводил моих друзей к смерти, – перейдя на крик, утверждал Бран. – Правда или ложь, Одвал?!

Но сатир лишь едко улыбался, молчанием накаляя атмосферу, и остекленело смотрел на юношу, словно ждал, когда же тот наконец закончит свою мысль и доведет начатое до конца, раскрыв все карты. Узнает обо всем, что так желал разгадать.

– Правда или ложь, скажи мне, Одвал? – вновь спросил Бран, слегка привстав с трона Сиенны.

Сердце юноши учащенно билось, а глаз нервно подрагивал. Он вновь взял паузу, чтобы отдышаться, а затем с нелепой улыбкой на губах добавил:

– Или мне лучше называть тебя твоим настоящим именем, Салфур?

Послышались едва уловимые смешки, а затем хохот разразился по всей зале, отскакивая от мраморных стен и создавая оглушающий гул. Происходило нечто невероятное. Бран затаил дыхание и старался не упустить из виду ни единого движения сатира. Одвал, распластав руки в стороны, громко смеялся. Его рот раскрылся в широкой улыбке, обнажив ряд острых зубов, а мышцы коротко подрагивали, пока все его тело, медленно рассыпаясь, разлеталось на миллионы крохотных песчинок, стремительно растворяясь в воздухе и соединяясь с единым, устрашающе хищным телом огромного чудовища, имя которому – запретный для людей лес, имя которому Салфур.