Год хорошего Кощея

Мужчина взглянул на сцену, словно бы ища поддержки у внучки. Та махала руками, показывая, что бабку надо выгнать из зала. Фёдор, набрав в грудь побольше воздуха, голосом народного артиста объявил:

– Я тебя не знаю, Баба Яга! Никогда не встречал! Ты меня не обманешь. Пошла вон с детского праздника!

Недоумение отразилось на лице Василисы. Да что же это такое?!

– Ваня, вспомни! Вспомни меня!

Антон Михалыч со сцены закричал:

– Пошла вон, Баба Яга! Пошла вон! Ребята, давайте дружно, все вместе! Пошла вон!

Зрители подхватили:

– Пошла вон! Пошла вон!

Воодушевленный Фёдор закричал вместе со всеми:

– Пошла вон!

Он стал подталкивать к выходу растерявшуюся бабу. Та медленно отступала, пока не оказалась в коридоре.

– Ваню…

Договорить она не успела, так как долгожданный, давно оплаканный жених Иванушка захлопнул перед её носом двери.

Из зала раздались аплодисменты.

Потрясённая Василиса так и осталась за закрытыми створками, пытаясь осознать всё произошедшее. Волна глухого, тоскливого отчаяния накрыла её с головой. Не в силах сдержать эмоций, она тихо, почти беззвучно зарыдала. Вся накопленная за долгие десятилетия боль прорвалась наружу.

Из-за закрытых дверей донесся громкий голос Антона Михалыча:

– А теперь, когда мы вместе спасли Новый год, танцуют… зайчики!

Раздалась весёлая музыка.

Под эту залихватскую мелодию в пустом коридоре Дома детского творчества плакала, размазывая сажу по щекам, постаревшая Василиса Прекрасная.

Кот высунулся из рюкзачка и терся об её голову. Он не знал, как ещё утешить хозяйку.

– Ошиблась ты, Василиса. Сама говорила, что Иван твой с Неба упал и погиб.

– Говорила, ой говорила. – причитала несчастная баба. – Да только то знала я со слов старой Бабы Яги, да других людей… Сама Ванечку мёртвым не видела… Да только он это!

– Послушай ме-няу! Тридцать восемь лет прошло!

Василиса всхлипнула, провела тыльной стороной ладони по мокрым глазам и с упрямой горечью добавила.

– И больше бы прошло, его бы узнала.