Первая раса

– В глубине души я смеялся, честно. Где-то очень глубоко.

Эль сидел на краю парапета, глядя на город. Он ждал, пока ночь окончательно не вступит в свои права. Его собеседник, высокий мужчина, предпочитал держаться в тени от шахты лифта.

– Так ты нашёл его? – он не сводил с Эля пристального взгляда.

– Штайнбах не такой уж большой город, чтобы в нём было архисложно найти человека. Особенно когда знаешь его имя и род занятий. Всё остальное всплывает само собой, стоит только потянуть за нужную ниточку.

– И что, ты пойдёшь в церковь? – восторженно-удивлённо спросил мужчина.

– Зачем же? – губы Эля растянулись в улыбке. – Я знаю, где он живёт.

В это время в районе Западного кольца на улицах было тихо: молодёжь торчала в клубах и шиша-барах в центре, а старшее поколение расслаблялось перед телевизором. Не боясь быть подслушанными, двое приятелей не спеша шли к элитным новостройкам.

– Каков план?

– Войти, поболтать и выйти. По сути, дел на десять минут, – пожал плечами Эль.

– И домой?

– Нет, старик. Я к Агнесс. Что? Я уже пообещал ей, – ответил Эль на укоризненный взгляд приятеля. – Не хочу мотаться туда-сюда, переночую у неё же.

– Это из-за Рисы, верно? Ты что, боишься её?

Эль остановился.

– Чего на свете я боюсь меньше всего, – нахмурился он, – так это маленьких девочек.

Его приятель недоверчиво хмыкнул, но своё мнение предпочёл оставить при себе.

На автобусной остановке спал, подобравшись, бездомный, которого Эль проигнорировал пару дней назад. Услышав шаги, мужчина вздрогнул и сел. Сфокусировал свой взгляд на прохожих, вздохнул, понимая, что от молодёжи не дождёшься ни цента.

Эль протянул приятелю руку. Тот достал из кармана джинсов свёрнутые в рулон зелёные купюры. Эль приложил к ним пачку сигарет и подошёл к бездомному:

– Держи, приятель.

Бродяга захлопал глазами, переводя взгляд с банкнот на Эля и обратно. Он вцепился в руки Эля, как будто проверял, уж не дьявол ли его искушает. Заглянул в лицо своему благодетелю и, узнав, заулыбался.

– Спасибо, – просипел он. – Мария и Иосиф, спасибо!

Молодой человек хлопнул бездомного по плечу, едва слышно пробормотал: «Я же обещал исправиться». Приятели пошли дальше. Им в спину донеслось:

– Да храни тебя Боже, Эль!

– Очень своевременное пожелание, – хохотнул сопровождающий его мужчина.

Наручные часы Эля показывали час ночи, когда они с приятелем подошли к девятиэтажному дому. Перед подъездом, обложенным камнем, стоял белый Мерседес «c-класса». Эль недовольно цокнул языком.

– Подождёшь меня внизу, – велел он. – Я сам разберусь. Главное, чтобы я остался незамеченным на этаже.

– Намёк понял, – ухмыльнулся его компаньон.

Сидящая на входе консьержка при виде незнакомца подскочила, но, встретившись с ним взглядом, застыла. Глаза её потухли, тело обмякло и стало покачиваться из стороны в сторону.

– Доброго вечерочка, фрау… – Эль прочитал имя на бейдже, – Дитрих. Мне бы узнать, в какой квартире проживает преподобный Фердинанд.

– Девятый этаж, – промямлила консьержка. – Прямо и налево.

– Благодарю покорно, – Эль махнул приятелю. – Ладно, я пошёл.

Кабина лифта ползла со скоростью улитки, красная лампочка лениво отсчитывала этажи. Эль прижался к стене кабины, запрокинул голову. Он не очень любил такие мероприятия: в них практически всегда было второе дно, копаться в котором было не приятнее чем в грязном белье.

На этаже оказалось темно, хоть глаз выколи. «Чтоб тебе провалиться, шакал, – буркнул Эль, включая на телефоне фонарик. – Хоть бы раз по-человечески сделал».

Свет фонаря выхватывал из темноты изгибы коридора и чёрные пятна железных дверей. За одной из таких приглушённо звучала музыка. Неплохая звукоизоляция в доме, если в час ночи никто не реагирует на шум.

Коридор вильнул влево, и Эль остановился перед тяжёлой дверью. В верхнем правом углу мелом были выведены буквы и цифры, которые на Богоявление оставляют дети, переодевающиеся в трёх волхвов. Над глазком висело маленькое распятие. Молодой человек подкатил глаза и цокнул языком.

Дверь открывалась внутрь. Тем лучше и проще. Эль негромко постучал и прислушался. За дверью всё было тихо. Эль постучал ещё раз. Он чувствовал: хозяин жилища стоит за дверью. Даже сам себе не мог объяснить, как пришёл к такому выводу, но был уверен в нём.

– Святой отец, – Эль провёл ногтями по железу, – а вы уже помолились на ночь?

Послышались торопливые удаляющиеся шаги. Эль пожал плечами и со всей дури вышиб ногой дверь. Та грохнула о стену, что только штукатурка посыпалась. Эль выглянул в коридор, убедился, что никто не вышел на шум, и нырнул в квартиру.

– Ферди-и-и, – пропел Эль. – Кто не спрятался, я не виноват!

Большая гостиная была освещена свечами; оранжевые огоньки дрожали на сквозняке. На софе, пытаясь закрыть лицо руками, скрючился мужчина в шёлковом халате. На ковре с длинным ворсом сидел мальчик в одной рубашке и не мигая смотрел на Эля.

Молодой человек схватил мужчину за грудки и притянул к себе. Тот, до этого тяжело сопевший, заголосил благим матом.

– Здрасте, святой отец, – осклабился Эль. – Надеюсь, вы ещё не успели причаститься?

***

Рису разбудил шум текущей воды. Она била из крана мощной струёй, разбиваясь о борта раковины.

Девушка глянула на часы: девять. Отчаянно зевая, она натянула джинсы, вышла в коридор. Дверь в ванную была распахнута настежь, Эль что-то бубнил себе под нос, плеща водой. Риса невольно прислушалась.

– Чёрт, да останавливайся же ты. Что тебе ещё нужно? Ну, давай же…

– Эль, с тобой всё хорошо? – позвала Риса.

Бурчание прекратилось. Без задней мысли Риса заглянула в ванную, и её взгляд тут же застыл на раковине.

– Это что?

Эль держал руки под струёй воды. Костяшки пальцев правой кисти были разбиты в кровь. Видимо, всё это время он надеялся остановить кровотечение, но это не помогало. Когда Риса вошла, Эль отвлёкся, отдёрнув руки, и по пальцам травмированной кисти тут же побежал гранатового цвета ручеёк.

– Чего тебе? – буркнул он, снова промывая руку под струёй воды.