Первая раса

– Просто… Господь вёл меня…

Этого явно не следовало говорить: Эль срывается с места, сгибает вопящего священника и вдавливает его голову в керамическую столешницу столика перед софой.

– Когда ты, шакал, развращал здесь детей, Господь вёл тебя? – шипит он. – Господь вёл тебя, когда ты, падаль, удовлетворял свои нужды?

Мужчина всхлипывает, одним глазом наблюдая за Элем. Тот наклоняется к самому уху священника, сильнее прижимая его к столу.

– Где же теперь твой Господь?

Мальчик шмыгает носом. Эль вздрагивает и отпускает мужчину. Тот неловко валится на стол, закрывает голову руками. Но Элю уже не до него, он подходит к мальчику.

– Эй, приятель, – спрашивает он наклоняясь. – Как тебя зовут? Сколько тебе лет?

– Я Зебастиан, – мальчик ёрзает на месте. – Мне десять.

– Ты знаешь, что это не лучший способ зарабатывания денег, не так ли, Басти? – Эль упирает руки в колени, улыбается обнадёживающей улыбкой.

– Я хочу новый телефон, – откровенно отвечает Зебастиан. – А родители не покупают. Говорят, старый ещё ничего.

– Вот как, – Эль понятливо кивает. – Басти, а этот дядя сказал тебе, что нужно сделать, чтобы заработать на телефон?

– Сказал, – кивает мальчик. – Он сказал, мне просто нужно сидеть, пока он сделает пару фото. А, ему зачем-то нужны были фотки с лоли[6 - Лоли – (от англ. Lollipop) леденец].

Эль с трудом подавляет нервный порыв засмеяться: тут впору плакать, а не ржать.

– А ты знаешь, Басти, что за лоли ты бы получил?

Мальчик качает головой. Эль наклоняется и шепчет ему на ухо. Зебастиан хмурится и недоверчиво смотрит на своего спасителя. Эль не сдерживается и улыбается во все тридцать два: впредь пацан будет думать, куда лезет.

– Фу-у-у! – морщится мальчик. – Ты что, серьёзно?

Эль кивает. Внезапно он хлопает себя по карманам джинсов и выуживает свой телефон.

– Слишком высокая цена за смартфон, как думаешь? На, держи. И не ведись больше.

Мальчик, не веря своим глазам, принимает совсем новый гаджет. Осматривает со всех сторон и таращится на Эля. Тот вздыхает:

– Вот оно, счастье современных детишек. – И, уже оборачиваясь к священнику, напоминает: – Я предупредил тебя, святой отец. Сутки начались…

– Хочешь сказать, – Риса подняла бровь, – что ночью ты выслеживал священника-педофила?

– В общих чертах, да.

– Ладно, допустим. Значит, дети теперь таким образом зарабатывают деньги? Как-то невероятно звучит. С каких это пор?

– С таких, – Эль щёлкнул пальцами, и Винни тут же переложил голову на его колени, – как взрослые стали внушать детям, что все прелести жизни материальны.

– То есть? – не поняла Риса.

– То и есть. У современных детей есть всё – начиная от новых игрушек, заканчивая игровыми приставками последней модели, – Эль трепал Винни за загривок, а тот издавал глухое урчание. – Теперь любовь родителей измеряется в количестве купленного, а не в тёплых отношениях и заботе. Дети привыкают, что по первому требованию получают всё, что только заблагорассудится. Но в один прекрасный момент исчерпывают лимит – финансов, терпения родителей, неважно – и неиссякаемый источник перекрывают. И ребёнок в попытке найти средства для покупки нужной вещи пускается во все тяжкие.

– Но не в проституцию же! – усмехнулась Риса. – Не перегибай палку!

Винни навострил уши: реклама нового сезона «Я звезда, вытащите меня отсюда!» сменилась выпуском местных новостей. За спиной диктора возникло изображение горящего автомобиля.

– Опытный водитель должен быть готов ко всему, даже к самым необычным и неожиданным ситуациям на дороге, – вещала диктор. – Но можно ли быть готовым к тому, что ваш автомобиль взорвётся на парковке? В центре Штайнбаха сегодня в половине девятого утра прогремел взрыв. Центральное управление полиции по округу Штайнбаха сообщает, что причиной послужило возгорание горючего. Согласно последним данным, ущерб стоящим рядом автомобилям нанесён не был, пострадавших нет. Водитель на момент взрыва находился в магазине.

На экране появилось разъярённое лицо мужчины средних лет. На руках он держал малого серого пуделя; животное дрожало всем телом, пытаясь спрятаться от объективов телекамер.

– Я отошёл всего на пару минут! – кричал мужчина, потрясая кулаком. – Вернулся, а моя машина пылает! Мой новенький «гольф»! Не знаю, каким чудом удалось спастись моей крошке Рокси! – он поцеловал собаку в самую макушку, и та зажмурилась. – Я точно уверен: это всё он!

Мужчина перевёл яростный взгляд в камеру; лицо его раскраснелось, на лбу проступил пот.

– Это всё Эль! Только он мог пойти на такое! Сколько же нам придётся терпеть его?! Куда смотрит полиция?! Я обращаюсь к согражданам: долго ли мы будем закрывать глаза на его бесчинства?! Это всё Эль! Это он!

– Ах, ничего интересного, – Эль зевнул. – Листай обратно.

Голос диктора повторил вопрос мужчины «Куда смотрит полиция?». А Элю волей-неволей пришлось повернуться к Рисе. Девушка буравила его потрясённым взглядом.

– Тебе что, неинтересно, чем закончится фильм? – рассердился Эль. – Ты его уже смотрела? Я тоже, – ответил он на отрицательное покачивание головой, – и поэтому хочу узнать, что сделают с Ханом за смерть Кирка. Поэтому, пожалуйста, переключи на фильм.

Риса помедлила, но Эль так зыркнул на неё, что она послушно щёлкнула пультом. Сдержанный в эмоциях диктор сменился изображением взволнованной Ухуры, и Эль вернулся к просмотру. Риса продолжала разглядывать его, а затем, словно сделав какой-то вывод, тоже повернулась к экрану. Винни закрыл глаза и, свернувшись в клубок, задремал.

***

С тех пор как Риса поселилась в апартаментах Эля, прошла неделя. За это время Риса взяла за правило ходить за покупками каждое утро. Большинство людей посвящали этому один день в неделю, набирая продуктов до следующей закупки. Риса же брала только то, что собиралась приготовить в тот же день. Кроме того, ей нравилось гулять по утрам.

Первые дни Рису сопровождал Винни, но в итоге волк, как и хозяин, оказался существом с характером: устроившись на диване перед телевизором, он не изъявил желания сопровождать подругу. В очередной раз спрашивая себя, является ли просмотр телепередач обычным делом для животного, Риса вышла на улицу.

С утра магазины были пусты, и Риса, как обычно, справилась за десять – максимум пятнадцать минут. На обратном пути она завернула в центр: здесь было приятно гулять. Девушка рассматривала витрины магазинов, знакомясь с тем, что сейчас носят. Глядя на цены, вздыхала и критически окидывала взглядом своё отражение. Риса с удовольствием приобрела бы новые наряды, но даже будь у неё деньги, это было бы серьёзным ударом по финансам. Поэтому ей оставалось лишь примерять понравившуюся одежду в воображении.

– Эй, старик, что это у тебя?

– Убери лапы, не трогай!

– Да ты меня знаешь куда можешь…

Риса обернулась. Трое мальчишек направлялись в школу. На вид всем трём было не больше десяти, но слова, которыми они сыпали, явно превышали допустимый возрастной ценз. Риса цокнула языком, вспоминая, что вот в её-то время…

– Говорю: не лапай, Рольф! Пошёл в…

– Неужели предки всё же купили тебе смартфон? Да ну, они же так долго не соглашались!

– А это и не предки! – мальчик в красной куртке горделиво задрал голову. – Мне его подарили!

– Пффф, кто? Твоя бабуля за то, что ты её поцеловал? – мальчишки заржали.

«Идиоты, – подумала Риса. – Неужели мы тоже были такими дурными в их возрасте? Да нет, мы точно были адекватнее».