Первая раса

– Я обязательно приду, – кивнула Риса.

– Будь сильной. Тебя ждут серьёзные испытания, и сумей пройти их с честью.

***

Пока никого не было дома, Эль всё же вошёл в комнату Рисы. Ему было интересно взглянуть всего лишь на одну вещь, ту, что лежала на столе, на самом видном месте. Парень осторожно взял семейную фотографию, в уголке которой чернела выведенная красивым, каллиграфическим почерком фамилия «Ильтис». Родители Рисы, сидящие в креслах, смотрели на него сурово, обвиняя во вторжении на чужую территории.

Двое детей показались Элю глубоко несчастными. Старший мальчик был понурым, как если бы только что оправился от долгой и тяжёлой болезни. Он держал в руках астры, и крупные цветы были едва не больше его головы. В глазах читались тоска и отчаяние.

Сестра же его, Риса, смотрела в объектив слишком серьёзно для маленького ребёнка. Плотно сжатые губы, твёрдый взгляд, но не такой, как у родителей. Она как будто настойчиво просила о помощи. Не умоляла, а именно просила, понимая безысходность ситуации.

– А ведь ты, наверное, многое уже повидала? – спросил Эль, и если бы люди на фотографиях могли двигаться, девочка кивнула бы в ответ.

Риса стояла возле отца – мужчины с чёрными, уложенными гелем волосами. Из кармана пиджака мужчины выглядывали небольшие, круглые бусины с кисточкой на конце. Чётки из лунного камня.

А от одного взгляда на женщину в роскошном платье по спине Эля пробежали мурашки, и это не из-за страха. Волосы цвета вороньего крыла заколоты крупной заколкой в виде цветка. На бледном заострённом лице, словно два жука, блестели чёрные глаза. Природа будто специально одарила женщину такой внешностью, чтобы она могла соответствовать своей фамилии[7 - Ильтис (нем. Illtis) – ласка.]. Губы, накрашенные яркой помадой – Элю показалось, что красной – были так же плотно сжаты, как и у Рисы, только эти губы, казалось, сдерживали нечто иное. На пальце женщины красовался крупный золотой перстень с большим камнем. Рубин – словно подсказала память.

Эль снова обвёл взглядом все лица на фотографии и остановился на Рисе. Девочка в белом кружевном платье, с крупными кудрями вызвала у него нежную улыбку. Он даже провёл пальцем по щеке малышки. «Для чего тебе нужны эти поиски? Не боишься ли ты найти что-то, что тебе не понравится?»

– На твоём месте я бы думал о будущем, а не о прошлом, – сказал он, обращаясь к девочке на фото, положил карточку на стол, как было, и вышел из комнаты.

***

Доро?гой Риса размышляла над словами господина Ши: «Ты привела с собой демона». Она глянула на шедшего рядом Винни: пару дней назад Эль назвал его демоном, разве нет? Что это: совпадение или глупая шутка? Господин Ши отметил, что демон находился в помещении, рядом с ней, что она привела его с собой. Как это понимать? Риса была в смятении.

Из кармана пальто донеслось мерное гудение – ожил телефон. Увидев на экране имя подруги, Риса почему-то подумала, что та принесла не самые хорошие вести. И её опасения оправдались.

– Дитя моё, прости, – взмолилась Абигель, стоило Рисе взять трубку. – Я как последняя овца сдала тебя Хитоми. Так что если он позвонит тебе и будет компостировать мозги…

– Подожди, не тараторь. Объясни нормально, в чём дело. Как ты меня сдала?

– Ты, видимо, всё время говорила ему, что снимаешь квартиру, – виновато пояснила подруга, – а я проболталась, что ты сожительствуешь с кем-то.

Риса вздохнула. Говорить друзьям о том, что она живёт с малознакомым человеком, девушка не стала, и на то была серьёзная причина. Аби начала бы нагонять панику и на Энди – тому посчастливилось связать свою жизнь с подругой детства – и на саму Рису. Поэтому разумно было сказать, что вовремя подвернулась группа студентов, к которым можно было подселиться.

– И что теперь? Может, мне в монашки податься, чтобы никто из вас не беспокоился?

– Не сердись, пожалуйста! – захныкала Абигель. – Просто ты же знаешь Хитоми, он из любой мухи раздувает мастодонта!

– Знаю, – согласилась Риса, потирая лоб.

– Он всё выслушал, а в конце разговора сказал, что позже сам позвонит тебе и узнает, что… – Аби замялась, – что у тебя вообще происходит, и какого чёрта ты торчишь неизвестно где.

– Понятно.

Винни, успевший дойти до конца улицы, неспешно вернулся и сел у ног Рисы. Взгляд у него был такой пронзительный, что девушка подумала, что он всё-всё понимает. Она погладила волка по голове, и тот лизнул её руку, то ли благодаря, то ли утешая.

– Я пыталась его успокоить, но он и слушать не стал, и теперь не берёт трубку!

– Не вздумай плакать, – оборвала её Риса. – Нашла повод. Хитоми в своём Кёльне превратился в психа-одиночку, разве ты в этом виновата?

Риса знала, что Абигель и Энди беспокоились по-доброму, и подруга сболтнула лишнего не со зла. В последнее время она и Хитоми отдалились друг от друга, созванивались всё реже. Причиной этому служило расстояние, не физическое, а ментальное: Риса постепенно находила всё меньше того, что связывало бы её с Хитоми.

Да, порой трудно принять, что лучшие друзья отдалялись, и каждый жил теперь своей жизнью. Но вместе с тем Риса понимала, что это – абсолютно естественно и нормально. Хотя осознание и не умаляло степень горечи от того, что когда-то самые близкие люди становились друг другу чужими.

Слава Богу, Абигель не пришлось долго утешать. Она боялась, что Риса разозлится на неё, но поняв, что подруга не сердится, повеселела. И даже посоветовала присмотреться к студентам, разделяющим жилплощадь: вдруг среди них окажутся толковые и симпатичные интерны.

Всю оставшуюся дорогу до дома Риса молчала. Ожидание, что, того и гляди, позвонит Хитоми, угнетало. Можно было, конечно, отключить телефон. Но бегство от трудностей не поможет избавиться от них. Возможно, это могло бы стать поводом уже откровенно поговорить с некогда хорошим другом и расставить наконец все точки над «i».

– Прогулялись? – ехидно поинтересовался Эль, когда девушка вошла в гостиную. – Понадобились пакеты?

– Иди лесом, – посоветовала Риса, опускаясь на другой конец софы и закрывая лицо руками. – Настроение не цирковое.

Эль поцокал языком, и Винни послушно подошёл, подставляя большую голову для поглаживаний. Парень принялся чесать волка за ухом, заглядывая ему в глаза. Тот с чисто собачьей мимикой принялся шарить взглядом по сторонам.

– Ты не отдыхал?

– Мне не спалось, – в голосе Эля, как показалось Рисе, появились напряжённые нотки. – Да и книга интересная. «Народ». Читала такую?

Риса, не открывая глаз, покачала головой.

– Что-то не так? – участливо спросил Эль. – Винни всё же вёл себя плохо.

– Да нет. Всё нормально. Мелкие неурядицы.

Она чуть приоткрыла правый глаз и глянула на сидящего рядом парня.

– Зато ты в хорошем настроении, как я погляжу. Обычно когда человек бросает курить, он мрачнее тучи.

– Я решил, что радикальные изменения не для меня, – Эль закатал рукав длиннополой кофты и продемонстрировал ей никотиновый пластырь.

Риса понятливо кивнула, и удовлетворённый реакцией молодой человек вернулся к чтению.

– Кстати, ты ничего не имеешь против пиццы? – как бы между прочим спросил он через некоторое время.

– А?

– Бэ. Мне просто было адски лень готовить, и я решил заказать пиццу. Ты не против? Или ты исключительно за самостоятельную готовку?

– «Маргарита»? – Риса чуть наморщила нос, но Эль поспешил её утешить:

– Погоди воротить нос. «Четыре сыра». Через пару минут будет снова горячая.

– Намного лучше, – улыбнулась в ответ Риса. – Ты золото.

Эль состроил гримасу «я знаю, но продолжай». Винни же, словно приревновав, положил лапу на колено Рисы, ожидая своей похвалы. Девушка не заставила лохматого друга долго упрашивать себя: она похлопала по ноге, приглашая волка сесть рядом. Тот залетел на софу, и как-то сразу стало мало места.

– А ну, кыш! – рявкнул Эль. – Такой туши тут не хватало! Зачем ты его позвала?