Истории Плюшевого посёлка

Она махнула на прощание лапкой и скрылась за калиткой.

Тома же осталась наедине с сестрёнкой, которая успела разойтись не на шутку. Она устроила образцовую истерику не для того, чтобы так просто успокаиваться!

– А-а-а! Про меня все забыли! А-а!

Юная мама бросилась к оставленному на произвол судьбы ребёнку.

– Ну-ну, Бусинка, не плачь… Сейчас с тобой поиграем.

И, скорее всего, у Томы в конце концов получилось бы утешить малышку. Но тут из-за угла дома сердито притопал Павлуша.

– Зачем ты рассказала Нопси, что я с вами играю в дочки-матери? Теперь все об этом узнают!

Тома поначалу не сообразила, чего от неё хочет медвежонок. А когда поняла, что он пришел отругать её, вспылила. И без того Бусинка задала ей жару, чтобы ещё выслушивать обвинения вместо помощи!..

– А ты и струсил! Что с того, если узнают?

Павлуша гневно запыхтел: просто проглотить такое оскорбление он не мог, но и ответить ему было нечего.

– Посмотри лучше, что дома творится! Ребенок совсем изошёлся… – продолжила тем временем пенять Тома.

Она хотела объяснить, что момент неподходящий, но получилось по-другому.

– Вот-вот, – с радостью ухватился за новую тему Павлуша. – Болтаешь вместо того, чтобы делом заняться!

Он тоже сказал не то, что собирался. Тома чуть не подавилась порцией воздуха:

– Хочешь сказать, я ничего полезного не делаю?!!

– Ну, если б кто-то сделал что-нибудь для ребёнка, он бы так не ревел!

– Кто-то? – возмутилась Тома. – А сам ты для этого что сделал? Почему кто-то должен?

Тут уж Павлушиной сдержанности наступил конец. Он раскраснелся, это было заметно даже под шёрсткой того же песочного оттенка, что и у сестёр.

– А кто целый дом построил? – он махнул широким жестом в сторону сооружения из веток. – Уж я-то не бездельничал! Когда мне было ещё и за ребенком следить?

– Да, конечно, – обиженно протянула медведица. – Ты у нас молодец, вон какой дом отгрохал, все тебя хвалят… Вот только я тоже работала столько же, сколько и ты. Но после моей работы ничего не осталось. Что ты делал, все видят. А что я делала, никто не видит.

В её голосе послышались слёзы.

– А даже если бы что-то и осталось, ты бы всё равно не заметил. Ты никогда ничего не замечаешь!

– Я не замечаю? – переспросил Павлуша ещё не миролюбиво, но уже осторожнее.

– Не заметил, что я нарядилась: только Бусинке сказал про платье. Что обед приготовила…

– Подожди, обед я весь съел. Когда ты позвала, я сразу пришёл!

– Да, пришёл. А толку? Даже спасибо не сказал. А я так старалась!.. И цветов ты мне никогда не даришь, – вспомнила Тома.

Она совсем готова была разрыдаться. Павлуша опустил глаза и носком лапки ковырял песок перед собой.

– Все думают, что ты мой поклонник. Думают, ты только и делаешь, что букеты мне приносишь. Вот и Нопси так сказала. А на самом деле… – и медведица разочарованно махнула лапкой, будто отгоняла назойливую мысль.

Павлуша уже почти собрался просить прощения при виде слёз в глазах подруги. Но услышав последние слова, вспылил.

– Ах, ну раз даже Нопси говорит!.. Ей-то, конечно, лучше знать про поклонников! Вот с ней и играй.

Медвежонок развернулся. Песок взметнулся облачком вокруг его лапок. Друг решительно направился к выходу со двора.

– Павлуша, подожди! – крикнула в отчаянии Тома.

Но медвежонок хлопнул калиткой.

Тогда маленькая медведица выбежала следом на улицу и, остановившись у проёма в заборе, прокричала вслед удаляющемуся Павлуше:

– Струсил, струсил!

Она кричала, пока совсем не выбилась из сил. А после, даже не закрыв за собой калитку, просеменила обратно, вяло опустив лапки, и присела на краешек песочницы.

Бусинка тихонько подошла к Томе. Когда разразился скандал, она прекратила плакать и переводила взгляд то на одного, то на другого «родителя», незаметно для себя засунув палец в рот. Малышка не знала, стоит ли продолжать истерику, спросила только:

– Павлуша совсем ушёл? – и на всякий случай всхлипнула.

На это старшая сестра не ответила, а залилась такими горькими слезами, что Бусинка решила повременить с истерикой.

И когда настоящая, большая мама позвала девочек обедать, она была крайне удивлена тому, какими понурыми вернулись с прогулки её дочки.

На расспросы Тома только помотала головой, а Бусинка выдала запутанную историю о том, как её бросили в песочнице, когда она не хотела спать, и как Павлуша сказал, чтобы Нопси дарила Томе цветы. Так что понятнее от её объяснения не стало.

Однако после еды младшая сестрёнка повеселела и убежала в свой уголок. Там она стала укладывать спать всех кукол, приговаривая что-то про нервную систему…

Старшая сестра осталась на кухне. Весь обед она только вяло ковыряла вилкой в тарелке и даже не обрадовалась, когда на десерт мама-медведица принесла их любимый пирог с малиной, щедро посыпанный сахарной пудрой.

Мама собрала со стола тарелки и принялась методично намывать их под струёй воды, разведя обильную пену.

Маленькая медведица встрепенулась. Она поднялась с места и взяла полотенце, приготовившись вытирать за мамой чистую посуду. Это была их маленькая традиция. Именно за таким занятием велись самые задушевные беседы наедине.

Когда стопка немытых тарелочек уменьшилась примерно вдвое, Тома решилась нарушить молчание:

– Почему мальчики такие странные? – протянула она с тоской в голосе. – Почему они не любят разговоры? Или чтобы кто-то узнал, что они играют с девочками?

– Ты про Павлушу? – догадалась мама-медведица.

– Ага. Похоже, он обиделся, что я рассказала Нопси про дочки-матери. Но она ведь сама спросила. Что тут такого?

– А его никто из-за этого не будет дразнить? – вместо ответа поинтересовалась мама.