Выборгская светотень

Наум решил, что именно этим вопросом они с Никой должны озадачиться, разбирая это дело. Похоже, следователь не хотел копать слишком глубоко, во что-то вникать и выяснять. Наверное, он рассуждал так: подозреваемая уже арестована и никуда с улицы Резервной не денется, осталось только собрать доказательную базу, передать дело в суд и получить поощрение за ударную работу…

– А мне можно будет ознакомиться с документацией по делу Нестерова? – спросил он.

Собеседник замялся:

– Это вопрос не ко мне. Поговорите с главным врачом. Если он разрешит…

– Не вопрос, – ответил Наум. Да, с главврачом тоже нужно будет побеседовать.

Выходя из ресторана, Наум отправил СМС Веронике: "Разговаривал в "Эспиля" со свидетелем. Кое-что интересное уже узнал". "А я в колледже, – ответила Орлова, – тут тоже любопытные дела". "Вечером общнемся", – Наум подошел к стилизованной под рыцарскую старину скамейке, возле которой стояла скульптурная группа – два рыцаря и прекрасная дама. Гершвин сделал пару селфи и посмотрел на часы. Нормально, еще успевает. Он позвонил в больницу и, преодолев слабое сопротивление дамы, которая сняла трубку, договорился о встрече с главным врачом. Из парка Гершвин вышел бодрой походкой и на ходу напевал "Тореадора". Это означало, что у адвоката боевой настрой и ничто не собьет его с пути.

***

В колледже Веронику не пустили дальше проходной. Дежурная вахтерша, которую девушка про себя тут же окрестила "тётей Лушей", по аналогии с одноименным стихотворением Юлии Друниной, "Невский телескоп" не читала, и Вероникино удостоверение ее не впечатлило.

– Нельзя, – заученно отвечала она. – Здесь учебное учреждение, а не проходной двор. А сейчас и подавно все посещения запрещены в связи с пандемией. Вы что, по-русски не понимаете? И что с того, что вы из прессы? Опять будете небылицы писать? Ничего не знаю. Не положено!

Эту фразу она выговаривала с особым смаком, наслаждаясь сиюминутным превосходством перед гостьей из Петербурга, да еще и журналисткой: "Что, из Питера приехала, вся такая на понтах? А я плевать хотела. Тут я главная. Хочу – пущу, хочу – пошлю!". По произношению Вероника сразу определила: женщина не коренная выборжанка, а приезжая откуда-то с периферии. Простецкая краснолицая толстуха, которую легко представить себе в ситцевом халате, платке и резиновых сапогах в коровнике, или в "парадном" штапельном платье в сельском Доме культуры на первомайском концерте художественной самодеятельности.

На лестнице зацокали, спускаясь, каблучки, потянуло ароматом "Клив Кристиан № 1", и в вестибюль спустилась дама, словно выпорхнувшая из фильма "Дьявол носит Прада". Брезгливо ступая "шпильками" по вытертому ковру, она продефилировала к выходному турникету. За ней на почтительном расстоянии следовали девушка в строгом костюме, с плоским портфелем на длинном ремешке через плечо, холеный молодой человек в серой "тройке" и дорогих очках и двое парней с военной выправкой и пластикой молодых тигров.

– Так посещения запрещены? – задумчиво переспросила Вероника, когда вахтерша, едва не опрокинув стул, ринулась открывать турникет. – Для всех запрещены?

Дама смерила ее хорошо отработанным высокомерным взглядом. По идее, от него Вероника должна была скукожиться, вспомнить о том, что бриджи носит уже третий год, а топик купила на Проспекте Просвещения в магазине "Вся одежда по 200 рублей", смутиться из-за отсутствия маникюра, педикюра и модной укладки и вообще стушеваться перед царственной особой. Но Орлова за годы работы в отделе расследований "Телескопа" побывала в таких переделках и получила такую закалку, что спокойно выдержала уничижительный взгляд и даже не отвела глаза.

– Женщина! Отойдите! Расшеперилась на проходе! – вахтерша явно выслуживалась перед элегантной дамой, похожей на Мэрил Стрип в роли властной начальницы модного журнала. Но та даже не взглянула на нее. Кончиками пальцев, обтянутых защитными перчатками, она толкнула турникет и вышла. Снова взглянула на Веронику – на этот раз озадаченно. Наверное, "Мэрил" привыкла к тому, что все робеют и "сдуваются" перед ней, и ее удивила девушка, даже не дрогнувшая под ее уничтожающим взором.

Мужчина в дорогих очках стрельнул на Веронику озадаченным взглядом, потом в его глазах блеснуло узнавание, и он непроизвольно дернул уголком рта. Орлова наметанным глазом отметила, что этот парень напоминает ей частного юриста. И сразу стало понятно, где он мог ее запомнить. Вероника была частой гостьей на юридических ток-шоу, где Гершвин блистал, громя оппонентов. Может, и этому парню тоже когда-то досталось от Наума. Вот он и скривился, увидев любимую guest star на его шоу.

– Даже пяти звездочек тут нет, – говорила дама на ходу в телефон, – приходится довольствоваться тремя… Меня сразу насторожила слишком низкая стоимость апартаментов… Да, это ты верно подметил. Хорошо, что хотя бы удобства не в конце коридора!

Бросив телефон в бежевую сумку, сверкающую брендом "Фенди", дама прошествовала к входу, оставляя за собой шлейф аромата амбры и ванили и скрылась за дверью вместе со своим эскортом.

– Вход только с разрешения ректора, – заявила вахтерша, – запишитесь к нему на прием по телефону, он вам выпишет пропуск, тогда и пройдете.

– Можно мне позвонить ректору и попросить пропуск? – спросила Вероника.

– А ректор уже ушел, – злорадно ответила вахтерша. – Завтра приходите!

– Ладно, приду завтра, – кивнула Орлова, – надеюсь, к этому времени ректор внезапно не заболеет, не уедет в командировку или к теще на пироги или не соберет неотложное заседание на весь день.

– Какие заседания? – квакнула ей в спину вахтерша. – Пандемия же, вы что, женщина, с дуба упали?

– Тем более! – отрезала Вероника и вышла.

Во дворе колледжа были щедро натыканы таблички "Не курить!". Ника предположила, что, скорее всего, приверженцы этой привычки используют для этих целей задний двор или какой-нибудь укромный уголок и пошла в обход здания. Ей нужно было выкурить сигарету и систематизировать план дальнейших действий.

У черного хода стояла машина "скорой помощи". Люди в защитных костюмах закатывали в салон носилки. Третий шел рядом с капельницей и пристраивал пациенту на лицо кислородную маску.

– Быстрее! – крикнул один из "замаскированных", когда носилки оказались в салоне. – Тяжелый случай!

"Скорая" оглушительно взревела сиреной, круто развернулась и торпедой вылетела со двора.

Группка людей в официальных костюмах осталась во дворе, возбужденно обсуждая случившееся.

– Нас всех по домам на две недели!

– Как бы опять карантин в городе не ввели.

– Только вышли, и снова-здорово!

– Мои шилопопы на изоляции чуть квартиру не разнесли, и опять дома сидеть!

– А все Нестерова!

– Так всех подставить…

– Жаль, что у нас мораторий.

– Фигово, что бабам в нашей стране нельзя пожизненку дать!

– Хоть бы Пашку живым довезли.

– А он чем думал, когда на работу больной пришел, ходил, руками все трогал, в столовой ел? Весь колледж теперь дезинфицировать надо и всем проверяться. На него тоже можно жалобу подать! – негодовала женщина лет сорока, крупная, рыжеволосая, до треска затянутая в бордовую "тройку" с короткой юбкой. – Надеюсь, за него никто заступаться не будет? За Нестерову вот кое-кто заступался, жалостливый больно, а вот что вышло! Как она занесла вирус от своего бывшего из Москвы, так всех и качает направо и налево!

– Паша уже и так наказан, Рита, – тихо сказала миниатюрная смуглая девушка, похожая на нацменку.

– О, так я и знала, наша мать Тереза в своем репертуаре! – воодушевилась Рита. – Сама доброта! А если я домой заразу принесу? У меня дети! А у тебя пожилые родители!

– Так они же не здесь, – возразила смуглянка, – а твои дети в лагере…

– А у меня иммунитет ослабленный! – заорала подруга Риты.

– А мой малой и так из соплей не вылезает! – подключилась румяная блондиночка с губами "сердечком".

– А я послезавтра должна была в Зеленогорск ехать, – заверещала третья, – а теперь надо идти тесты сдавать и изолироваться, нормально вообще, я уже пансионат оплатила, мне что, деньги лишние ляжку жгут?

– Ты, Алика, прямо как блаженненькая: дружба, дружба! За друзей ты горой!

– А подружка твоя вирусняк в колледж занесла!

– Пашка уже заболел!

– А у Толи горло зацарапало…

– С этого ведь болезнь и начинается!

– У Толи в горле могло запершить после пива из холодильника, – попыталась возразить Алика, но мощный взвизг Риты заглушил ее: