Самая трудная победа

Потом Курт чертыхнулся: он потерял свои часы, единственное, что у него осталось на память об отце. И почти час мальчик и девочка бегали по берегу, разыскивая их.

– Ты их сам закопал вместе с апельсиновыми шкурками, балда! – возмутилась Линда, выкапывая облепленный песком хронометр.

– Потому, что ты меня отвлекала болтовней, сама ты балда! – Курт выхватил у нее часы и, обиженно надувшись, надел. – Слушай, мне не нравится ветер.

– Мне тоже… Поплыли скорее! Мы еще успеем.

Шторм застиг их на полпути к городу. Первый мощный порыв ветра оборвал парус. А крепкая волна, хлестнув в бок яхты, опрокинула суденышко, и подростки оказались в воде… Бортик яхты рассек Линде кожу на лбу. Оглушенная ударом девочка ушла под воду. Вокруг ее головы, как вуаль, колыхалось алое облачко. Увидев это, Курт выпустил борт и нырнул следом.

Вытащив Линду на поверхность и увидев, что за это время яхта уже скрылась из вида, мальчик стал загребать ногами и свободной рукой к виднеющемуся вдалеке, в почти кромешной темноте коралловому островку – небольшому выступу над водой. Другой рукой он держал Линду, стараясь, чтобы голова девочки оставалась над водой. На островке он привел подругу в чувство. К счастью, у Линда оказались всего лишь изрядная ссадина и шишка на лбу. Но дети оказались в отчаянном положении. Аптечка, спасательные жилеты, сигнальные огни, рация – все затонуло, когда перевернулась яхта. Шторм набирал силу. Прижавшись друг к другу и дрожа от холода на свирепом пронизывающем ветру, Курт и Линда сидели на коралле и больше всего боялись, что очередная волна захлестнет или сбросит их в ревущее черное месиво с белыми гребнями.

Увидев, что взгляд Линды начинает "плыть", Курт что есть силы ущипнул ее за плечо.

– Офигел?! – подскочила девочка.

– Если заснешь, то свалишься, – пояснил Курт. – И ты меня ущипни посильнее, если увидишь, что я вырубаюсь.

– Охотно! – Линда от души нащипала его за голую руку – футболку мальчик потерял вместе со всеми вещами с яхты.

– Эй! Я еще не сплю! – заорал подросток.

– Профилактика, – злорадно ухмыльнулась Линда.

Так они просидели всю ночь, время от времени щипая друг друга – чтобы усталость не взяла верх, чтобы ни на секунду не задремать – ведь так можно было потерять равновесие и рухнуть в волны…

Обломки их яхты прибило к городскому берегу на рассвете… Ричард и Дэррил узнали одну из своих спортивных мини-яхт. И ужасное сознание того, что случилось с детьми, сковало их. Даже в N под лавиной они не испытывали такого безысходного ужаса.

*

На рассвете шторм стих, и начались поиски пропавших подростков. Но те, кто видел обломки разбитой яхты, думали, что если детей и найдут, то только тела. Невозможно выжить в такой шторм на Рифе…

Линда первой увидела вдали спасательный катер, скользящий по неправдоподобно гладкой поверхности воды. Она вскочила, едва не столкнув в воду Курта, закричала "Ээээээй!!!!" и замахала руками.

– Ты что?! – подскочил Курт. – Чокнулась? – тут он тоже увидел катер. – Эээээй! Мы здееееесь!!!

Они кричали и махали руками, пока их не увидели с катера. Спустили шлюпку, и спасатель едва не выпал за борт, глядя на двух подростков, прозрачных от усталости, замерзших, исцарапанных, покрытых синяками, но живых.

– Матерь Божья, как вы выжили?! – только и спросил он, помогая детям войти в шлюпку.

Новость долетела до берега быстрее катера, и добрая часть горожан сбежалась в порт – увидеть воочию чудом спасшихся детей. Ричард и Дэррил Вольф ждали у самого причала.

Но после бурной радости – Курт и Линда живы и даже почти невредимы – состоялся тяжелый разговор о том, что ждет в жизни балбесов, пренебрегающих элементарными правилами техники безопасности.

– Ты должна была внимательнее посмотреть метеосводку, юная леди! – гремел Ричард Вольф, глядя сверху вниз на потупившуюся в кресле дочь. – И вернуться прежде, чем погода начнет меняться! Ты знаешь, как суров океан к головотяпам!

Увидев подрагивающие губы подруги, Курт вскочил:

– Мистер Вольф, это из-за меня! Я посеял отцовские часы, не хотел уезжать без них, и мы их искали, поэтому и упустили время!

– Зато Курт спас меня! – увидев, как отец сурово сдвинул брови, глядя на ее друга, Линда вскочила с кресла. – Он вытащил меня, когда меня оглушило, и я стала тонуть, доплыл со мной до того коралла, и всю ночь мы щипали друг друга, чтобы не заснуть и не скатиться в воду! Курт не знал, как коварен океан на Рифе, он же почти весь год живет в Сиднее! – с вызовом заключила девочка, сверкнув глазами не хуже грозного отца.

Ричард прошелся по гостиной, меряя глазами с высоты своего огромного роста замолкших подростков. Они стояли перед ним, выдерживая его испытующий взгляд. Мальчик встал рядом с Линдой, положив ей руку на плечо и всем своим видом давал понять, что готов в одиночку отвечать за их безрассудную поездку и защищать подругу до последней капли крови. Линда сжала его руку своей и с вызовом исподлобья смотрела на отца: "Только попробуй обидеть Курта!".

– Ошибки совершают все, кто хоть что-то делает, – неторопливо произнес мистер Вольф. – И иногда за них приходится платить дорогой ценой. Но осознать ошибку и принять за нее ответственность могут далеко не все. Только самые зрелые и сильные люди способны на это. Кому-то и всей жизни не хватает, чтобы достигнуть этого уровня. Вы вчера поступили, как последние болваны, и могли погибнуть. И погибли бы, если бы не пришли друг другу на помощь и думали каждый о своей шкуре. Должен сказать, что вы сразу же сделали правильные выводы, и это спасло вас. И я рад, что все ТАК закончилось, – он обнял дочь и протянул руку для пожатия Курту, как равному. Оторопевший мальчик неловко ответил на рукопожатие сенатора. – Вы стали взрослыми, а я и не заметил…

Конечно, на неделю они были посажены под домашний арест, и до конца лета лишены права брать прогулочную яхту. Но по сравнению с тем, что уже случилось, это было для Курта и Линды пустяком.

Выйдя в сад, мальчик и девочка переглянулись.

– Я думала, что предки меня убьют, – призналась Линда, – это ведь я протупила. Было бы за что. Спасибо, Курт, что прикрыл меня. Но все же я должна была подумать о том, что нужно пораньше уехать с острова.

– Если бы я не искал так долго часы, мы бы успели вернуться до шторма, – великодушно ответил Курт.

– Давай еще подеремся, выясняя, кто больше виноват, – фыркнула Линда.

Они снова помолчали, сидя на лужайке у дома Вольфов. Валять дурака и перебрасываться шпильками, как еще вчера, им уже не хотелось. Из головы не шли слова Ричарда о зрелости и о том, что они стали взрослыми. Им кажется, что мир стал другим после этой штормовой ночи… А может действительно это ОНИ изменились и поэтому видят все привычное иначе?

*

– Есть вещи, которые связывают сильнее кровных уз или постели, – сказала Линда, вынырнув из омута воспоминаний и глядя куда-то в окно мимо Хенсли, – и эта ночь на коралловом островке навсегда осталась с нами. Мы сидели, держась друг за друга, среди ревущего океана, и больше всего на свете боялись скатиться в воду, и не знали, что будет дальше. А перед этим Курт нырнул за мной, хотя мы могли утонуть оба… И поэтому сейчас моя очередь нырять на помощь другу.

– А что ему угрожает? – спросил Хенсли после паузы.

– Он сам, – губы Линды сжались в ниточку. – Без своего любимого дела и с подорванной верой в свое совершенство и непобедимость он погас, словно батарейки в фонаре сели. С тех пор, как Курт выписался из больницы, он стал совсем другим, тенью себя прежнего. На первый взгляд с ним все в порядке, но на второй – сразу видно, что это далеко не так. Меня это тревожит. Никто в мире не знает Курта так, как я. Поэтому я и разговариваю с вами и предлагаю свой план. Вы же не позволите человеку, которого оставили в живых, медленно убить себя?

Хенсли молчал. Перед глазами снова встала разбитая машина Дейвиса, которую вытащили из озера Мид на рассвете, застывшее навеки лицо друга, когда его перекладывали на носилки, прощание, сочувственные слова Дэй Хана, приехавшего на кладбище… А потом пришла другая картина, двое подростков среди бушующего океана. Мальчик ныряет за потерявшей сознание девочкой; плывет с ней к коралловому островку; бесконечно долгой ночью они сидят на этом крохотном выступе, прижавшись друг к другу, дрожа от холода, осыпаемые лавиной свирепых брызг, хлещущих, как плети… А через двадцать лет по приказу этого повзрослевшего мальчика с коралла сгорела бабушкина ферма, и плосколицый монгол выстрелил в затылок дяде Рику. А сейчас Хенсли сидит в белом внедорожнике "ГИДРОБИО", и женщина с бездонными серыми глазами, та самая спасенная девочка, признается в том, что невольно спровоцировала эту полосу трагедий, и просит помочь ей спасти ее единственного друга. И как быть? Как поступить?

– Генри, – Линда постучала в перегородку. Машина двинулась с места. В окно Хенсли увидел, как за ними потянулись джипы сопровождения. Он быстро обернулся к Линде. Она слегка улыбнулась:

– Не волнуйтесь, мистер Ли. Я же обещала, что вам не причинят вреда. Но нельзя ведь высадить вас прямо в этой пустыне, вдалеке от города? Это было бы невежливо с моей стороны. Вы же не будете силой прорываться к выходу? Брр, не люблю этих сцен в стиле дешевого вестерна.