Рассказы и сказки о странном и страшном – 2

Ну и ладно, сказала себе Кира. Это к лучшему. Это знак. Незачем растравлять старые раны, надо все забыть и жить дальше.

***

…Машину слегка подбросило на какой-то колдобине – и только тут Кира обратила внимание, что они свернули с шоссе и едут по тряской проселочной дороге. А это значит – уже недалеко.

Справа в прорехах между кустами и молодым ельником то и дело показывалось болотце с желтыми кувшинками. Вода в нем была такая черная, что ночью туда, наверное, боялась заглядывать луна.

Даже не верилось, что только сегодня утром они покинули Москву, что этот огромный город вообще где-то есть – там, позади. Миллионы людей сейчас толкаются в метро, возвращаясь с работы… Нет, невозможно представить. Слишком уж дикая, древняя чащоба с буреломами и стихийным переплетением ветвей простиралась вокруг.

Дом посреди этого бесконечного леса возник неожиданно, по крайней мере – для Киры. Он находился даже не в деревне – немножко на отшибе, в сосновой роще на холмистой косе, и казалось, что рядом вообще нет людского жилья. Так странно было вдруг увидеть его прямо перед собой! Ехали-ехали неведомо куда, потом резко свернули на заросшую травой колею – и вот он стоит, словно вырос только что на прогалине у самого озера. Совсем как хижина Бабы-яги. К ней, должно быть, тоже вела такая полузабытая тропинка. Только черепа не хватало над входом.

Егор, впрочем, был чужд подобных сказочно-жутковатеньких ассоциаций. Он-то знал, что дом строила не Баба-яга, а его собственная бабушка – ну, не своими руками, конечно, но идея принадлежала именно ей. Она как-то приехала отдыхать на турбазу неподалеку от здешних мест и решила: все, хочу тут жить. Собрала деньги со всего семейства, за сущие копейки выкупила участок земли, договорилась с бригадой строителей. В общем, развела бурную деятельность – никто от нее не ожидал. Изначально она нарисовала на бумажке расчудесный, четко продуманный план будущего фамильного гнезда, но строители по трагической случайности пустили его на самокрутки и достраивали здание по памяти. Память, как выяснилось, была у них не очень хорошая…

– Вот так и живем, – усмехнулся Егор, – строим планы, а потом они идут на самокрутки и превращаются в дым. Весело, да?

Дом и правда получился несколько бестолковым, с чередой проходных комнат, но светлым, не заставленным лишней мебелью («Да и как ее сюда завезешь? – отмахнулся Егор в ответ на робкий комплимент Киры) и в целом очень даже пригодным для жизни. Водопровод, электричество, исправные газовые баллоны – что еще нужно для комфорта?

– В деревне есть какой-нибудь магазин? – уточнила Кира. Они, конечно, захватили с собой и провизию на первое время, и кучу нужных вещей, но мало ли что еще может понадобиться.

– Нет, деревня-то маленькая, но туда раз в неделю приезжает автолавка. Машина с продуктами, всякой бытовой мелочевкой. Спички там, мыло, что-то в этом роде. Если чего-то нет, можно заказать, и тебе потом привезут.

Вот как. Шопинг, значит, только раз в неделю… И никаких изысков, только самое необходимое.

– Слушай, а здесь кто-то живет постоянно? В смысле – в этой деревне?

– Ну да. Шесть человек. Остальные дома пустые стоят, разваливаются потихоньку.

Кира, присев на крылечко, с минуту переваривала эту информацию, пока Егор выгружал из машины багаж. Потом переспросила:

– Ты говорил, бабушка одна сюда приезжала? И не боялась?

Егор обернулся к ней в недоумении, скривил губы:

– А чего бояться? Здесь никого постороннего нет, в такую-то глушь кто поедет? Из деревни – всех знаем. Нормальные люди. Да и немолодые уже, так что бабушка с ними как раз неплохо общалась. Налаживала нам соседские отношения.

Кира вообще-то подумала о другом – не о злоумышленниках, а о том, что делать, если вдруг… ну… случится что-нибудь. Мало ли. Она не хотела фантазировать дальше и перечислять в уме, что именно может произойти. Главное, что вокруг – никого. Лишь несколько «нормальных людей» пожилого возраста, до которых еще добежать надо. А скорая помощь, если получится вызвать ее по мобильному телефону, приедет явно не сразу. Через час, может быть.

«Нет, нет, не надо думать об этом», – твердо сказала она себе. Еще накликаешь беду!

Егор полез куда-то в подвал включать электричество, а Кира тем временем прикорнула на диване в гостиной. Было так приятно, что кто-то может взять на себя все заботы и сказать: «А ты просто отдыхай»… Воздух в комнате чуть застоялся, как в антикварном магазине, но подниматься с мягких подушек, чтобы открыть окошко, совершенно не хотелось.

Мобильный, как ни странно, ловил слабенький сигнал, хотя Егор предупредил, что с этим могут быть проблемы, и Кира по-быстрому написала эсэмэски родителям и Арине. Мол, доехали, все в порядке. Бойкая Арина на свадьбе вовсю кокетничала с каким-то институтским другом Егора, Кира его прежде не видела. Мальчик был симпатичный – с ежиком светлых волос, в дорогом свитере – и, что немаловажно, так же заинтересованно поглядывал на Аришу. Надо будет спросить, как все сложилось. Интересно ведь. Но это не сегодня, потом. Сейчас Кире хотелось расслабиться, а не затевать долгий обмен сообщениями. Даже разбирать вещи было лень. Завтра, завтра, все завтра! В конце концов, у нее медовый месяц, можно хоть ненадолго предаться безделью и неге.

***

А ночью ей привиделся нехороший сон. Не тот, что обычно. Как будто Ариша перебирает напечатанные снимки с ее свадьбы, а она заглядывает подруге через плечо и тоже смотрит. Там ее родители, друзья… И Егор… А рядом с ним, как в фильмах ужасов, на каждой фотографии – какое-то нечеткое мутное пятно. Расплывчатая фигура. Призрак. Во сне Кира испуганно глядела на это создание, не в силах вымолвить ни слова, четко понимая, что от этой призрачной сущности исходит какая-то угроза для Егора. В панике она беззвучно повторяла: что это? Что это, что это?!

И внезапно едва не закричала от ужаса, осознав, что зловещий фантом – это она сама.

Кира лежала в полутьме, не совсем понимая, где она: еще во сне или уже нет? И кричала ли на самом деле? Наверное, не кричала: Егор продолжал спокойно спать. Она осторожно повернулась на бок и устроилась поудобнее, подложив руку под голову, чтобы можно было лежать и смотреть на него.

Он был такой теплый, живой, настоящий. Лицо – мечта скульптора. Эти черты интересно высекать из камня, лепить из глины: крупный нос с горбинкой, упрямо сдвинутые брови, рельефные скулы. Отдыхающий воин – сильный, мужественный и в то же время такой беззащитный сейчас. Ей казалось, что она слышит, как ровно и гулко бьется в груди его сердце.

Еще несколько месяцев Кира отлично представляла свою жизнь без него. Теперь – нет.

Началось все с того, что он включил ее в число своих друзей на сайте «Одноклассники», где она зарегистрировалась непонятно зачем. Просто потому, что в институте одно время буквально все пропадали в этой социальной сети и оживленно обсуждали друг с другом, кого из давних приятелей удалось там разыскать. Кира тоже нашла несколько школьных знакомых, из своего класса и из параллельного, обменялась с ними ничего не значащими фразами, но регулярная переписка не наладилась. Да, ей было чуточку любопытно, как у людей сложилась жизнь, но вот интересоваться этой самой жизнью изо дня в день как-то не входило в ее планы.

И вот – ни с того ни с сего – ей написал Егор. Точнее, прислал стандартное сообщение с предложением «дружить». Кира удивилась. Некоторое время разглядывала его фотографию на экране и водила мышкой между иконками «принять дружбу» и «отклонить». Потом щелкнула на «принять».

Прошло уже четыре года после выпускного. За это время она видела Егора только один раз, на вечере в честь юбилея школы. Он пришел тогда, слегка прихрамывая, пожимал парням руки, отмахивался от девчоночьих расспросов. На Киру взглянул мельком, бросил «Привет» – и все. Вика на празднестве не появилась.

Арина потом выведала у кого-то подробности, сказала, что автокатастрофа была жуткая, он остался жив чудом и полгода провалялся в больнице. Говорили, что он не встанет вовсе. Вика, естественно, быстро нашла ему достойную замену, она не собиралась ухаживать за инвалидом. Но он все-таки выкарабкался, хотя с ногой остались какие-то проблемы.

Кира жадно слушала все эти новости и к собственному ужасу чувствовала нечто похожее на злорадство. «Это не я. Я не могу так думать!» – в панике одергивала себя она, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось знать, что у него все плохо. Что он страдает. Пусть, пусть!

И вот теперь они – друзья. Вроде как. Хотя, конечно же, она решила, что он добавил ее в число своих виртуальных товарищей исключительно «для галочки»: почти весь класс был у него в списке, для полноты не хватало лишь Киры да еще парочки ничем не примечательных личностей.

Но на этом история не закончилась. Егор сразу написал ей что-то вроде «Как дела? Давно не виделись!» – как будто специально караулил у компьютера, когда же она появится на сайте. Кира удивилась еще раз. С чего такое внимание? Что ему нужно?

Она удивилась бы еще больше, если бы в тот момент увидела себя месяц спустя – немного смущенную и растерянную, в интерьере собственной квартиры: свет приглушен, что-то бормочет радио, в руке у нее бокал с темным и терпким вином, и все это как-то подозрительно похоже на романтическое свидание, а совсем рядом – серьезное лицо Егора…

За четыре недели много чего может произойти. И неожиданная, бестолковая встреча нескольких одноклассников, наспех организованная Егором. И «давай я подвезу тебя до дома, ты ведь без машины?» Егор мог быть очень обаятельным, только до сих пор на Киру он своего очарования не тратил, а сейчас вдруг… Потом они вместе ходили на книжную ярмарку. Кира просто обмолвилась, что собирается туда, и Егор сказал, что тоже там будет. Естественно, она набрала два тяжеленных пакета книг, и кто помог их тащить до самого дома? Пришлось пригласить его к себе, странно было бы не пригласить.

Несколько раз Кира ловила себя на мысли: «Что если бы вы познакомились не в школе, а теперь? Как бы ты к нему отнеслась, не зная, что он – Злыдень, что однажды на дискотеке он обозвал кикиморой одну некрасивую девчонку – не тебя, а кого-то еще?» Не исключено, что она влюбилась бы, причем совершенно по-девчоночьи, краснея от каждого взгляда и прикосновения, расслабленно тая от одного только звука негромкого голоса.

Это были, разумеется, всего лишь теоретические рассуждения. То есть она не думала, что это произойдет на самом деле. Снова. Во второй раз. Ведь все давно забыто! Она благополучно переболела безответной любовью к Егору, и теперь у нее иммунитет.

Кира была твердо уверена в этом до того мгновения, когда он взял ее за руку и стал легонько поглаживать тонкие пальцы, а в другой руке у нее дрогнул бокал с вином. Совсем скоро бокал пришлось и вовсе поставить на журнальный столик. Одновременно с этим в голове у Киры короткой телеграммой пронесся вопрос: что происходит? Зачем она позвала его – она, Кикимора?! Но у Егора были крепкие губы и коротко стриженые волосы на затылке, такие восхитительно нежные на ощупь, и все разумные мысли утратили значение.

Если бы это был другой человек, какой-нибудь симпатичный мальчик-однокурсник, возможно, она не потеряла бы голову, и дальше поцелуев дело бы не зашло, несмотря на отсутствие в квартире родителей и романтическую обстановку. Кира непременно начала бы комплексовать, лихорадочно соображая, как смотрится сейчас со стороны, и, конечно же, от страха и неуверенности в себе быстро прервала бы любовную сцену. Ей сложно было бы привыкнуть к мысли, что она может действительно кому-то нравиться и что этот кто-то не разочаруется однажды, увидев в ее внешности какой-то изъян – острые локти, плоскую грудь, да мало ли что еще.

Но Злыдень за много лет давно успел разглядеть все Кирины недостатки, и если уж он – он! – считал ее привлекательной, значит, она и правда была умопомрачительной и желанной, пусть и не идеальной.

Уже потом, на смятых простынях в спальне, после всплеска эмоций, она пережила миг неловкости и ужаса, когда подумала вдруг, что вот сейчас Егор просто уйдет. Или, того хуже, скажет что-то оскорбительное, издевательское напоследок, оставит ее униженной и недоумевающей, как она вообще могла совершить такую невероятную глупость.

Но ничего подобного не произошло. И это было так странно и в то же время так естественно – молча лежать у него в объятиях, чувствовать, как щекочет шею его дыхание. Ни о чем не беспокоиться.

Это быстрое сближение – словно на шахматной доске кто-то стремительно придвинул одну пешку к другой, да так и оставил рядом – оказалось для Киры столь неожиданным и ошеломительным, что она предпочла даже не думать о том, правильно ли поступила. И уж тем более не строить никаких планов. Она просто жила от одной встречи до другой, хватала телефонную трубку, едва заслышав звонок.

«Егор!» – голос хрипнет и пропадает совсем некстати. Не Злыдень, а Егор. Ее первая любовь и по совместительству первый мужчина.

Она как будто нырнула обратно в колодец, из которого долго и отчаянно пыталась выкарабкаться.

Ни родители, ни друзья не знали о том, что у нее появился, скажем так, бойфренд, пока она не сообщила им чуточку смущенно, что Егор сделал ей предложение. Да, ее бывший одноклассник. Да, она согласилось. Мысль о том, что отныне они будут жить долго и счастливо – вместе! – до сих пор не укладывалась в голове, но все шло именно к этому.

Кира не могла понять и передать, как теперь относится к Егору. Слова ускользали, когда она тайком смотрела на него, как сейчас. В его присутствии она чувствовала себя непривычно беспомощной, уязвимой, зависимой. Вроде бы не очень приятные ощущения, но Кире хотелось удержать их, продлить до бесконечности. И ей было страшно оттого, что они могут однажды исчезнуть.

Она лежала и думала: «Неужели мы когда-нибудь расстанемся? Неужели я всегда буду бояться этого?»