В Москве без денег

Сквот приходит к своему логическому концу.

Миша и Раят поехали кукухой. Белку ловят и бросаются на Петю. Жрут дешёвую водку и не закусывают. Телефоны уже даже заряжать давно перестали.

Газа нет. О газе никто не печется. Все утонули в делирии. Лень даже за фригой ночью ходить.

Петя живёт в моей комнате,нагло у меня отжатой. Его комната превращена в склад фриги. Не пьёт, держится. Вторые сутки страдает от сильной тошноты. Купил телефон redmi 10. Сказал, что деньги свалились с неба. Хочет дом. Но ходит с пустым карманом. Просил денег у меня, сигареты стреляет. Чувствует себя неважно. Говорит, что только спит сутками, ленится, и это его задолбало. Сдаётся мне, такая жизнь не доведёт до добра.

Солнцевские панки

Знакомый панк из Солнцево, Лёша Машинист, согласился меня приютить. Ему 36 лет, но образ жизни, как у 16-летнего подростка: секс, алкоголь, рок-н-ролл.

Вечером приехала, надеясь сразу лечь спать, но мои мечты о теплой квартире и еде разбились о реальность. Голодная, уставшая, с кровотечением и тяжелым рюкзаком я пришла на поляну, где Леша тусовался с друзьями. Около десяти человек сидели у костра, пили, общались и слушали музыку. Хотелось есть и пить. Но из жидкостей не было ничего безалкогольного. Еды тоже не было, а я была практически без сил.

После полуночи народ начал потихоньку расходиться. Думаю: «Наконец-то я попаду в квартиру, согреюсь и высплюсь». Не тут-то было… Лёша пошел фриганить, чтобы найти какой-то еды, в том числе для меня. С нами был его друг Дима Майонез. Машинист залез в помойку возле магазина «Перекресток». Еды там, увы, не нашлось, и мы пошли дальше, по другим точкам, где были выловлены немецкая ветровка, которую Майонез взял себе, канадская флиска, шерстяные штаны «Адидас». декоративная фоторамка и книжки. Ходим уже около 40 минут. Когда уже закончится этот марш-бросок? Машинист открывает подъезд. Ура! Мы поднимаемся на этаж, заходим в секцию и квартиру. Внутри совсем не по-панковски: чисто, много коллекций, цветы, статуэтки, сборные модельки, картины. Квартира однокомнатная. В зале – двуспальная кровать, на которой сидели Машинист с Майонезом. Я не рискнула ложиться рядом – боялась, что будут приставать. Постелила коврик на полу, укрылась спальником. Лёша выдал мне пледы и покрывала. Из колонок до трех часов ночи продолжал орать андеграудный панк-рок, под который я пыталась уснуть.

На следующий день Машинист пригласил меня на концерт. Там я встретила старого друга из Омска, Сергея Серова. Он работает на телевидении и монтирует музыкальные клипы.

Мы немного послушали музыку, вышли, так как в помещении очень душно, несмотря на открытые двери. Посидели в Бургер-Кинге, пообщались. За беседой час прошёл незаметно. Леша меня уже ждал.

Бежим до метро, где прощаемся. И подхожу к Машинисту, который стоит в компании таких же, как он, пьяных панков. Леша упрекает меня в том, что я его «опрокинула», но ехать никуда не торопится, продолжая глотать из горла «Виноградный день». Рядом со мной едва стоит на ногах мужское тело, которое на расстоянии пальца от меня начинает расстегивать ширинку.

Я отошла в сторону. Меня догнала пьяная женщина, и начала выяснять, какие у меня отношения с Л. Ответ "это моё личное дело" она не восприняла, и продолжила свой допрос, пока не получила отказ в более жёсткой форме.

Подхожу к Леше. Он сильно пьян. Вместо того, чтоб пойти к метро и отдать мне мою зарядку, он начал изливать душу, рассказывая про женщину. «Это моя бывшая. Она просится ко мне под предлогом забрать вещи. Я ей морду разбил, а она мне нос разбила».В таких обстоятельствах я ночевать не хочу. Опасно. Забираю зарядку, иду в метро.

Благо, Серёжа позволил мне остаться у него до шести утра, и ждёт меня на следующей станции. Квартира в состоянии ремонта: побелка, матрас, бетонная стяжка на полу. И это куда лучше, чем алко-трэш. Я не смотрю на обстановку, важнее отношение и психологический комфорт.

Сергей любезно предложил крепкий чай с сахаром.

Мы разговаривали до трёх ночи. Друг снимал ВК Фест на проф камеру для своего канала. Показывал видео с феста. Одна только камера там стоит несколько миллионов. До утра ему надо ролик смонтировать – и теперь я понимаю, почему он так тащится от хорошего кофе))) На ТВ он уже дорос до начальника. К сожалению, завтра он уезжает. Поэтому говорили, сколько могли, пока оба не вырубились. Спала три часа, но несмотря на это, очень хорошо выспалась. Рядом – лес. Шумоизоляция хорошая. Тихо, спокойно.

Связались со вчерашними панками. Они протрезвели, и я их даже в лицо не узнала. Ну совершенно же другие люди! Приличные, адекватные и приятные. Мы легко нашли общий язык. Машинист подарил мне много одежды: футболку, рубашку, джинсы, кроссовки. Дал воспользоваться душем и стиралкой. Я в благодарность хотела что-то приготовить, но у плиты уже возилась девушка, и я не стала ей мешать. На ужин у нас было картофельное пюре с мясом. В квартире помимо меня и хозяина было ещё три гостя. В 23.30 я уже отключилась, и проснулась утром от шума. Ребята собирались на фестиваль на выходные. Звали и меня, но я не поехала. Леша, посовещавшись с друзьями, решил оставить меня у себя. Ура! На целых двое суток у меня есть жильё, в котором можно спать и отдыхать, оставить вещи, побыть в тишине и одиночестве. Кайф!

Санаторий Сатаны

1 августа. День первый

Леша уехал на фестиваль. Выдал ключи. Правила простые: поливать цветы и никого не приводить.

Я вышла в магазин, по дороге почувствовала колики в правом подреберье. Рванула в квартиру. До двери уже доползала, согнувшись пополам. Лёжа на кровати, почувствовала позыв в туалет. И не смогла даже приподняться. Дикая боль. Я перекатываюсь по кровати, как змея, сползаю на пол. Ползу до туалета. Поднимается температура, идёт отрыжка. Тело горячее, словно сковорода. Хоть яичницу жарь. Дышать больно. Вызвать скорую? Даже если госпитализируют, лечить меня начнут только в понедельник, когда врачи выйдут на работу. Сегодня суббота. И хорошо, что я не поехала на фестиваль в область. Плюс это или минус, если я помираю, а рядом никого нет?

Добавляется боль слева. Будто кто-то жмёт пальцами на мои органы, как на клавиши синтезатора. А вместо музыки – стоны от боли на разные лады. Терплю, не ною. Так продержалась ночь. Утром боль перешла выше, на желудок. Напрячь живот по-прежнему невозможно. Подтягиваюсь руками, чтоб встать. С левой стороны колющая боль, отрыжка и слюноотделение. Вселенная никак не дает мне побыть одной. Когда бродяжничаешь, ты рад любой возможности быть в покое.

Купила «дротаверин». Когда поняла, что он не помогает, боль не становится слабее и я по-прежнему не могу ничего есть, вызвала «скорую».

Слава Российской медицине. Отвезли в отделение хирургии, обследовали: УЗИ, рентген, гинеколог, кровь, моча. Жду заключения хирурга. Вдруг медсестра берёт мою историю болезни и жестом показывает, чтобы я шла за ней.

– Меня выписывают?

– Нет

– Госпитализируют? А диагноз какой?

– В отделении на этаже всё узнаете.

Приходим в отделение. Мне дают на подпись согласие на госпитализацию. Расспрашиваю: какой диагноз? Будет ли операция?

– Врач придёт, у него всё узнаете! Мы не оракулы!

Прохожу в палату, расчехляю рюкзак, ложусь. Заходит врач: пожилой армянин, плохо говорит по-русски. Щупает живот. Больно. – "Пойдём на компьютер" – говорит он и уходит.

Входит медсестра, ведёт меня из отделения на улицу, через двор в другой корпус. Там мне ставят катетер, вводят по трубке йод и кладут в аппарат КТ, где долго катают туда-сюда, как на американских горках. По телу пробегает горячая волна, а в горле ощущение, что я залпом выпила баночку йода.

После процедуры врач вышла ко мне, руки в боки: "был очень сильный контраст. Вы принимали таблетки? Что ели? Морепродукты точно не ели?

Я пила только витамины шипучие, "но-шпу" и "фильтрум", больше ничего. Отпускают меня, своим ходом возвращаюсь в палату. Нельзя ни пить, ни есть. Но анализ мочи собрать надо. Аппетита нет. Живот продолжает болеть, руки ледяные.

Меня продолжают держать в неведении. Никто ничего не говорит. Что со мной? Сколько ещё лежать? Так много вопросов, так мало ответов…

2 августа. День второй.

Утро. Повели снова на осмотр и анализы.

Больница оказалась именно такой, как рассказывала медсестра скорой помощи.

Тут с аппендицитом выписывают. Женщин с панкреатитом и холециститом выпинывают, уколом но-шпы и обезболивающим снимая приступ. Сделали укол обезболивающего, подождали, пока подействует, и только после этого запускают врача, который спрашивает, где болит.

Старуха хочет выйти на улицу, каталок нет, кресло не дают. Просит помощи, всем плевать. Её выписали, а она еле ходит. Как она должна дойти до ворот, как пойдёт дальше? Никому не интересно. Выписан – уже не наш, и как будешь добираться, твои проблемы.

Люди в палатах лежат просто так. Врачи говорят только о том, кто куда едет купаться.

Женщины ноют, что хотят скорее домой, хотят на работу. Работать лучше, чем лежать.

Состояние больницы плачевное: стены давно не видели ремонта.

Пищу приносят в пластиковом ведре объемом 1 литр. Но мне и нельзя претендовать на сие лакомство, я на голодной диете. Нельзя даже выпить воды из кулера. Руки и губы начинают сохнуть.

Результат УЗИ: в желчном несколько камней, есть парочка по 2 см. Он сильно увеличен, но пока работает. Врачи, как и программисты, чётко следуют золотому правилу: «Работает – не трогай. Сломалось – вырезай». Желчный пузырь удаляют, только если он не работает и постоянно воспалён. Камни можно удалить, обратившись через поликлинику. Но не факт, что больной желчный пузырь не наделает их, как стахановец, быстрее, больше, крупнее.

На этом мои проблемы отнюдь не заканчиваются. Обнаружили воспаление маточных труб.

13.00. Двоих пациенток из моей палаты выписали. Одну девушку выписали с признаками острого аппендицита. Приступ сняли и вперёд, работать. "Ничего не понимаю!" – недоуменно восклицает она. – "На КТ чёрным по белому написано: острый аппендицит, а в выписке – состояние удовлетворительное". Произошло чудесное исцеление наложением рук, без лекарств и операций.

Я лежу. Что вижу вокруг? Обоссанное кем-то покрывало, дырявая простынь, бред умирающей старухи, морг у храма. Бабка пытается сбежать, а медсестра закидывает ее на койку и орёт: "Будешь убегать – привяжу к кровати! ПРИВЯЖУ!"

Я говорю: "Вколите ей снотворное, а то она будет болтать всю ночь"

– У нас таких препаратов нет. Мы не имеем права!