Огонь, тлеющий под водой

Так прошло всё ее детство – между пустыней с верблюдами на берегу моря, с одной стороны, и аутентичной культурой зеленых гор Алании, с другой. Эта парадоксальная реальность с детства наложила свой отпечаток на восприятие мира.

Позже, когда началась средняя школа, ее родители переехали на Волгу. Южный город был чужд ей во всех своих проявлениях. Все двадцать лет, что ей пришлось провести в нем, она хотела уехать. Каждое лето она по-прежнему проводила на Северном Кавказе и только там чувствовала себя дома. Полюбившиеся с глубокого детства летние грозы с раскатами грома и молниями, бьющими во все небеса, которые в горах заставляют дрожать даже камни, вызывали у нее восторг и восхищение.

Впрочем, как и все другие стихии.

Она чувствовала, что какие-то древние, архаичные энергии этих мощнейших природных сил вызывают в ее душе отклик. В каждой клеточке крови, тела, разума, духа. Как будто нечто внутри нее подобно бездонному колодцу. И что древняя стихия наполняет этого глубокий колодец особенной силой жизни, не похожей ни на что другое. Силой радости жизни.

Так было, когда, будучи семилетней девочкой, она впервые подошла к морю. Это было то редкое лето, когда она не уехала на все три месяца на Кавказ. И они с папой пошли на море. На Каспии даже летом бывают сильные шторма. И теперь она просто смотрела на огромные волны, поднимающиеся в небо и поглощающие береговой песок тотальной властью. Папа взял ее за руку и спросил:

– Воробушек, хочешь поймать волну?

– Да, – жмурясь от восторга, сказала она.

И они пошли в море. Папа крепко держал ее за руку и вел за собой, навстречу волнам. Волны были высокие. Первая большая волна накрыла не только ее, но и ее отца. Когда они вынырнули, она поняла, что так никогда и не научится плавать. Но всегда будет заходить в штормовое море. Потому что с этого момента море стало ей другом. И она впервые почувствовала эту не похожую ни на что в мире энергию морской стихии.

Уже позже, когда она стала взрослой, пришло знание, что ей бессмысленно учиться плавать, так как плавать в таком бушующем море – полное безрассудство. А плавать в спокойном неинтересно и скучно. Потому что спящая стихия подобна куколке бабочки – ничего примечательного, промежуточный этап.

На ровное море она предпочитала смотреть с берега.

Как и на беспокойный дождь. Или тихо падающие снежинки. Или ограниченный воздушной тягой огонь, горящий в камине. Смотреть перед сном, слушая природную колыбельную мира.

Анастасия выросла, попав периодом взросления в сложные для России девяностые годы. Время, когда штурмовали Белый дом в Москве и случился государственный переворот. Когда власть в стране стала принадлежать бандитским формированиям, а человека могли убить просто так, чтобы попрактиковаться в стрельбе из пистолета. В стране царил хаос, и каждый был предоставлен сам себе. И было много пережито, и много дорог пройдено.

Несмотря на то, что она никогда не любила этот южный город, именно в нем произошло становление Анастасии и ее выбор профессии.

В отличие от большинства молодых людей, она стала заниматься тем, к чему определила ее судьба, после многочисленных жизненных перипетий, которые происходили в ее жизни до определенного момента. И только продышав на этом свете четверть века, она открыла дверь в истинное предназначение и вошла в пространство профессиональной самореализации. А до того времени, как и многие другие люди великой страны, попавшие в мясорубку девяностых годов, она просто пыталась выжить.

В восемнадцать лет она встретила своего будущего мужа. Они поженились и вскоре узнали, что станут счастливыми родителями. Как-то раз из квартиры, в которой жила молодая семья, Анастасия ушла в гости к родителям. Их дома стояли рядом, но поздно одной было возвращаться опасно. Муж настоял, чтобы она осталась у родителей.

Но увы.

К великому сожалению всей ее жизни, знание, живущее внутри нее, было сильнее разумности. И в тот вечер интуиция говорила, что надо уйти от родителей и вернуться домой.

Живот уже был достаточно большим, как и бывает в восемь месяцев беременности. Анастасия вернулась домой, но не смогла открыть дверь, потому что муж закрыл ее на цепочку изнутри.

Сквозь небольшую щель на натянутой цепочке она смогла разглядеть девушку. Девушка была совершенно нагой и пьяно смеялась, проходя мимо приоткрытой двери. В руках девушка держала открытую бутылку шампанского, из которой и пила, слушая, как где-то в спальне, кто-то увлеченно рассказывает анекдот.

Кем-то, судя по голосу, был муж Анастасии.

Какое-то время Анастасия просто стояла и смотрела в пустоту квартиры, пока не разглядела вдалеке край детской кроватки, купленной недавно для будущей малышки.

Эмоции, как в замедленном кино, начали превращаться в разорвавшуюся бомбу. Дыхание стало частым и прерывистым.

В момент, когда нечеловеческая ярость уже почти поднялась из глубин внутреннего мира, в животе шевельнулась малышка.

Материнский инстинкт мгновенно потушил эмоции, и Анастасия дрожащими руками закрыла так и не открывшуюся до конца дверь в правду.

Выйдя в летнюю ночь, она медленно пошла к дому родителей. Было около полуночи. Дорога шла через плохо освещенную аллею из тополей, по краям которой шел забор из металлической сетки. Уже дойдя до середины, она услышала сзади какой-то звук.

Обернувшись, она столкнулась с молодым человеком с блуждающим взглядом. Он с силой схватил ее за волосы и швырнул на сетку спиной, прижавшись к её животу. Одной рукой он схватил ее за левое запястье и поднял над головой, вжимая в сетку.

Анастасия успела увидеть, как он поднес вторую руку, в которой сжимал нож к её животу. Она знала, что означает этот взгляд и запах, который вызвал у нее тошноту.

Марихуана.

Марихуана произрастала в те времена на улицах города совершенно свободно, как обычная трава. Этот человек находился в состоянии наркотического опьянения. Он что-то несвязно выкрикивал, уткнувшись Анастасии в плечо, о том, как его никто не любит и как он всех ненавидит, и как всем отмстит.

Прямо сейчас.

В то время Анастасии была неизвестна психология преступника, которой она займется несколько лет спустя. Она знала только одно: через месяц должна родиться ее малышка, ее доченька, ее маленький ангелочек.

И нож в руках наркомана, приставленный к ее животу, совершенно не вписывался в картину мира. Не успев отойти от потрясения с изменой мужа, она стояла перед потенциальным убийцей ее ребенка.

О себе почему-то не было никаких мыслей. Как будто в этот момент она была только носителем новой жизни. Жизни, которая обязательно должна была появиться на свет.

И вдруг пришло странное успокоение. Она почувствовала, что надо делать.

Интуиция, минуя разум, обратилась к древним структурам мозга и обрела истинное знание.

Руки перестали дрожать.

Дыхание стало ровным и глубоким.

Анастасия медленно подняла свободную руку и положила ее на коротко стриженую голову наркомана.

И начала гладить его по голове.

Осторожно.

Медленно.

Нежно.

Ласково.

Очень ласково.

Приговаривая тихим, нежным, успокаивающим голосом:

– Ну что ты. Что ты! Конечно же, тебя любят.

Ты очень им нужен. Что же они будут без тебя делать.

Всё будет хорошо.

Ты такой замечательный. Ты просто устал. Так бывает. Все устают. А когда устал, надо отдохнуть. Сейчас тебе тоже надо отдохнуть.

И всё будет хорошо. Всё обязательно будет хорошо.